Старый мамонт - Виталий Храмов

Что, не хватило длины? Или – высоты? А куда вы лезли тогда? Под стрелы и кипяток? Стоим под стенами, как стадо баранов, накрывшись щитами.

– Айда за мной, – говорю, – раненых подбирать.

Игреки – идут. Залезаем на вал, щиты – на спину, раненого на руки, как девушку. Пятый не может поднять никого. Ребёнок ещё. Ага, в бой да за стол – как взрослый. И матерится – как взрослый.

– Прикрывай! – кричу ему.

Сотник командует отход. Отходят. Спиной вперёд, кто-то спотыкается, падает, толкает соседа, через упавшего – ещё падают. Куча мала. Строй сотни нашей – рассыпался. Под смех и стрелы защитников стен. Сотник орёт, как резаный. Отдаём раненых, идём обратно.

Подбираем, зажимаем раны, пальцами передавливаем перебитые сосуды, привязываем перебитые, сломанные конечности к древкам стрел, рукоятям топоров, кускам древка копий. Несём, передаём, чтобы им там, в тылу, оказывали помощь дальше. И так – дотемна. Не потому, что темно стало, – живых под стенами не осталось.

Сотникам и десятникам удалось восстановить строй. Опять началось «стоялово». Только мы челночили от стен до рядов под флагами с оленем, что на лося совсем не был похож. Так – лошадь рогатая. Ну, не Рафаэлло рисовал. Погоди, это же – конфеты! Микеланджело? Так это – черепаха-мутант. Блин, совсем я запутался! А Репин – это художник или писатель? Или вообще – музыкант? Тоже не помню.

По нам, кстати, защитники не стреляли уже через час наших регулярных чартерных рейсов, лишь кричали со стен, спрашивая – добить вон того крикуна или мы его утащим? Примелькались мы им. Мы – приметные. БМП двуногие. Стрел жалко им было. Потому как агрессию к защитникам стен мы не выказывали, оружие в руках не держали, стрелы просто отскакивали или соскальзывали с защиты наших амулетов, щитов и брони.

Я понимаю, какую ошибку я сделал. Главную. Ты в армии можешь сделать всё что угодно, кроме прямого нарушения приказа и нарушения субординации. А хуже этого – показать себя лучше других, ёжика на «Вы» назвать. Много хуже. Ибо это разрушает армию сильнее бомбёжки. Разрушение основы армии – авторитет командования, иерархию подчинения, субординацию. Мы не нарушили приказы. Мы – выежнулись. Высунулись из общей массы. Разом опустив ЧСД[1] всех. И Наёмников, и – Благородных. Они стояли, а мы под стрелами шлялись, как по бульвару. Нагло и безнаказанно. Когда остальные боялись и умирали, мы смело ходили в полный рост, да ещё и спасали других, что ещё сильнее уязвляло. И это – поверх недавней раны, нанесённой нашим видом, нашей экипировкой. Тут рыцари – в кольчугах, коже и стёганках, а какие-то «мужики» – в латах. И это они ещё не знают, что латы – рубиновые! Порвали бы всем войском на сувениры, как туристы Берлинскую стену.

И вечером – был разбор полётов. Нас разоружили, завели под конвоем в тот самый шатёр, что мы давеча стерегли, как швейцары. Орал на нас (ну, как на нас? – на меня) тот самый мужик с бакенбардами. Прооравшись, велел заниматься тем же безобразием и впредь. Правильно, не можешь предотвратить бардак – возглавь его. Санкционируй. Дай высокое указание.

А мне всё не в урок. Продолжаю наглеть. Перебиваю – прошу красной или белой краски. У военачальника аж бакенбарды кровью налились. Закрыли нас до утра в яме, срочно вырытой. Под нас рыли несколько часов. Пока мы раненых таскали. Лучше бы эти полтора землекопа помогли раненых выносить.

Утром – выпустили, отдали оружие, выдали краску. Черную почему-то. И белую, как просил. Рисую на наших щитах большие белые кресты. А остальное поле щита закрашиваю в чёрный цвет – для контраста. Да и для практичности, если наоборот – слишком мараться будет. На чёрном грязь не видна.

Мы теперь – рыцари-госпитальеры. Мальтийского Ордена. Если я ничего не путаю. Так эти средневековые разбойники себя выделяли? Белый крест на чёрном фоне? Госпитальеры. Что я зря весь мозжечок моим «родственникам» выклевал способами спасения жизни на поле боя? За месяцы бродячей жизни.

Тот, кто в армии служил, не только в цирке не смеётся, но и шкурой впитывает простую истину: чтобы личный состав не маялся всякой хренью и не икал мозг командирам, этот личный состав должен быть – уставшим и заё… заинструктированным по самое «не могу». А я долго служил. Оче-е-ень долго. На нескольких хватило бы. Въелось это в подкорку. Вот мы и занимались. Корку и остальным. Физическими упражнениями, боевой подготовкой и – первой медицинской помощью. Чем ещё их инструктировать? Уставом караульной службы? Инструкцией по разборке и чистке АК?

Да-да, о своём упущении уже говорил. Надо было их грамоте учить. Каюсь, даже не подумал, а – зря. Это заикивает эффективнее, но я как-то привык, что у нас, на Земле, по крайней мере в России – поголовная грамотность была, воспринимается элементарная грамотность, как данность. Пусть с правописанием проблемы, но читать и деньги считать – все умеют. А случай убедиться в обратном при кочевой жизни не представлялся. Тут газет нет. И туалетов – тоже. И меню в местном общепите – не принято. Тут всё – устное народное творчество.

Так как мы – штрафники, то с завтраком нас обломали, только обед. Это, к слову, про общепит. После обеда – снова штурм. В этот раз длины лестниц хватило. Нарастили. Штурм быстро набрал высокую степень накала. Под стенами тела – слоями. И нам работы хватило. Так хватило, что вечером ходили к магу и отдали ему две серебрушки. Ибо – маг не должен тратить Силу напрасно. Зарядка наших амулетов – как раз небоевые потери Силы. А потому – надо дать взятку, чтобы он пошёл на «должностное преступление», сука! И потратил стратегический ресурс своего магического запаса в личных, наших, целях.

А утром – опять штурм. От крови и боли людей самые младшие в моей команде – сходили с ума. Глаза наливались безумием. Обливал холодной водой. В атаку они собрались! На стены! Надоело им инвалидов таскать.

– Придурки! Мы сюда для чего припёрлись? Денег заработать? Мёртвому деньги не нужны! Это не ваша война. Нам по барабану, кто победит. Нам – срок отслужить. Убивать для этого совсем не обязательно, – кричу им в лица.

Во взгляде Молота – ничего, его ещё не отпустило, пришлось по шее дать, у Пятого – презрение борется с непониманием, а вот у Корка – удивление.

Бунт подавлен, возвращаемся к работе. Раненых – много. Таскаем без разбора – свои, чужие. Ночью только догадались – сделали носилки из обломков лестниц. Стало полегче.

Бой продолжается всю ночь – наши взяли одну стену, защитники отчаянно контратаковали. За полночь взяли воротную башню – войска широким потоком пошли в город. Защитники стали сдаваться. Утром всё закончилось.

Я всё ждал магических атак от защитников. Думал, Маги силы берегут. Но магия так и не была применена. Может, не было Магов в этом городе?

Сутки мы таскали раненых. Сутки! Как заведённые. Какой сутки – больше! Только следующим вечером я решил, что баста, хватит! Работаем, как комуняки в забое. И Павка Корчагин – сзади с наганом.