История Нерилки - Энн Маккефри

— Рилл, что там, за воротами? Я слышал, объявлен карантин? Значит, отец застрянет в Руате? Что же нам теперь делать?

Тут он вспомнил, что исполняет обязанности лорда Форта и, следовательно, не должен спрашивать совета у столь незначительной личности, как младшая сестренка. Он шумно откашлялся, выпятил грудь и попытался придать лицу выражение суровой твердости. Выглядело это смешным.

— Ну, мы сможем обеспечить наших людей лекарствами?

— Полагаю, что так.

— Не проявляй легкомыслия, Рилл. Сейчас не время для этого. — Он нахмурил брови и тяжело уставился на меня.

— Я как раз собиралась устроить проверку, братец. Но и без нее могу сказать, что мало кто подготовлен к такой неожиданности лучше Форт холда.

— Хорошо. Но когда закончишь, составь и дай мне список всех лекарств. Он похлопал меня по плечу, словно я была одной из его любимых гончих, и торопливо вышел, фыркая на ходу. На мой пристрастный взгляд, он совершенно не представлял, что следует делать в такой катастрофической ситуации. Я занялась инспекцией своих запасов. Иногда меня буквально устрашали размеры потерь в наших кладовых. Мы собираем, солим, коптим, сушим и запасаем куда больше пищи, чем способны поглотить желудки всех обитателей Форта в течении Оборота. Несмотря на героические усилия матери, старые продукты далеко не всегда использовались первыми и постепенно зарастали плесенью. Пещерные змеи и жуки заботились о них, шебурша и темных нишах продовольственных пещер. Мы, девочки, часто совершали осторожные рейды по кладовым, реквизируя кое-что в пользу нуждающихся; ни отец, ни мать не подавали милостыни — даже в тех случаях, когда случается неурожай, и люди во многих малых поселениях голодали. Родители говорили, что их древняя обязанность заключается в том, чтобы во время кризиса снабжать все владения холда, однако до этого дело никогда не доходило. Возможно, потому, что кризис они понимали по-своему. А наши бесполезные запасы все росли и росли.

Конечно, хорошо высушенные лечебные растения сохраняли целительную силу много Оборотов. Полки ломились от корзин с травами, тугих вязанок стеблей, банок с семенами и крутобоких горшков с мазями и бальзамами. Потный корень, стебли перистого папоротника, жаропонижающие настойки и порошки — традиционные средства, которые применялись с тех пор, как начаты первые Записи. Тимус, аконит, чабрец, иссоп, туссилаго, кипрей… древние средства, древние названия… Я касалась каждого по очереди, зная: мы запасли их в таком количестве, что могли бы лечить до скончания жизни каждого из десяти тысяч обитателей Форт холда.

Мой взгляд скользнул дальше. Лунные деревья дали в этом году небывалый урожай… Возможно, сама земля знала что вскоре понадобится людям? Но аконита тоже собрали очень много…

Успокоившись при виде такого изобилия, я уже шагнула к порогу, когда увидела полку, забитую стопками пергаментов. Медицинские записи холда — рецепты для приготовления микстур и порошков, настоек и укрепляющих средств. Их вели Оборот за Оборотом, со дня основания Форта.

Я перенесла светильник на стол и потянулась к нижней стопке — первым, самым древним нашим Архивам. Вероятно, эта болезнь случалась и раньше, за ту бездну времени, что минула со дня Великого Переселения. Кожаный переплет книги расслаивался, трескался под моими пальцами, хлопья пыли взлетали вверх. Если зоркий глаз моей матери не заметил этих вековых наслоений, то вряд ли она обратит внимание на причиненный мной ущерб. Однако, не желая портить больше, чем то было необходимо, я раскрыла том с максимальной осторожностью; от него пахнуло затхлостью старой кожи. Усилия мои, кажется, не имели смысла — чернила выцвели, оставив на месте строк россыпь похожих на мелкие веснушки пятен. К чему хранить эту пыльную реликвию? Я бы вышвырнула ее недрогнувшей рукой… Но, представив лицо матери, я осторожно положила на полку кипу рассыпавшихся листов. Том, помеченный все еще четкой надписью «Пятое Прохождение», показался мне приемлемым компромиссом между прошлым и настоящим.

0 небеса, какими дотошными летописцами были мои предшественники! Ни и скучища! Я почувствовала большое облегчение, когда в кладовую заглянул Сим с известием, что главный повар жаждет встречи с молодой госпожой.

Я придержала Сима, который отнюдь не горел желанием вернуться к мойке посуды, и черкнула пару строк Десдре. Я передавала в ее распоряжение все запасы лекарств Форт холда. Окажись ключи от кладовых в руках моей матушки, она вряд ли одобрила эту меру.

Внезапно панический страх кольнул меня; впервые я поняла, что леди Пендра так же смертна, как и все остальные. Мои руки со свитком застыли словно парализованные, пока деликатное покашливание Сима не вернуло меня к реальности. Я вымучено улыбнулась слуге. Симу совсем не надо было знать о моих глупых страхах.

— Отнеси это в мастерскую целителей и отдай госпоже Десдре в собственные руки. Понял? Только ей, а не первому попавшемуся ученику с цветами их Цеха на шапке!

Сим энергично закивал, улыбаясь своей глуповатой улыбкой и шепча нечто успокоительное…

Я отправилась к повару, только что получившему от Кампена приказ подготовиться к прибытию гостей — в неопределенном количестве. Фелим выглядел совершенно потерянным, так как обед был уже сварен.

— Сделай суп, — велела я, — один из твоих превосходных мясных бульонов, и приготовь холодные закуски. Скажем, дичь с последней охоты — проверь в коптильне, я думаю, она уже готова… Отличное мясное блюдо, особенно приправленные по твоему способу зеленью и корнями. И не забудь сыр! У нас полно сыра.

— Да, госпожа… Но на какое количество народа я должен рассчитывать? — Фелим был слишком добросовестным работником, чтобы решить эту проблему самостоятельно. К тому же, ему не раз попадало от матери «за расточительство», и теперь он старался получить самые точные указания — желательно, в письменном виде.

— Не волнуйся, Фелим… Я это выясню.

Оказывается, Кампен пребывал в уверенности, что все окрестные холдеры ринутся в Форт за его советами, и хотел достойно принять и воодушевить их в дни бедствия. Но переданную барабанами весть слышали все, и я сильно сомневалась, что холдеры рискнут нарушить столь ясное указание о карантине. Могли появиться лишь обитатели ферм, расположенных совсем рядом с Фортом, которые относились к главному холду. Однако большинство этих людей гораздо лучше Кампена знали, что делать в сложившейся ситуации.

Мне не хотелось разочаровывать брата. Я вернулся к Фелиму и посоветовала ему увеличить на четверть обычное число едоков, держать наготове котлы с супом и горячим кла, а также дюжину копченых птиц и столько же головок сыра. Проверив запасы вина, я нашла, что уже вскрытых бочек нам хватит в любом случае.

Затем я отправилась на второй этаж, где обитали мои тетушки и прочие дальние родственники. Они уже слышали новость и были до крайности возбуждены. Я попросила их подготовить ряд пустующих комнат под лазарет. Вымести сор, протереть пыль и набить соломой чистые мешки для временных коек — не такая тяжелая работа; зато они будут заняты делом, а не досужей болтовней. Я поймала взгляд дядюшки Манчена, и мы оба ухитрились выскользнуть в коридор без свиты кудахтающих старушек. Манчен был старшим среди всех братьев отца, еще оставшихся в живых, и моим любимцем. До неудачного падения со скалы он водил наши охотничьи отряды. Ему было даровано такое понимание бренности людской, такое смирение, соединенное с твердостью и мягким юмором, что я не раз удивлялась, почему моего отца избрали главой холда. На мой взгляд, Манчен подходил для этого гораздо больше.