Опасное знакомство - Полина Лоранс

— Что?

— Смотри, мы оделись одинаково, — пояснил босс.

— А-а… Да, — пробормотала я. Всё никак не удавалось выйти из ступора. Кирилл Андреевич меня заколдовал.

Действительно, к белому джемперу у директора прилагались синие джинсы. Точно, как и у меня. Только кроссовки у нас были разного цвета.

Казанцев улыбнулся и легко сжал моё плечо — видимо, чтобы привести в чувство. От этого прикосновения каскады электрических искр рассыпались по всему телу, на миг я совсем потеряла рассудок. А потом губы сами самой растянулись в глупой улыбке. Сердце замерло от счастья — бесконечного, головокружительного.

— Так, ну что тут у нас… — Директор вернулся за стол и принялся листать документы.

А я смотрела на него и мечтала, чтобы он позволил мне остаться в этом кабинете как можно дольше. Навсегда! Находиться рядом, ощущать тонкий аромат его парфюма, рассматривать его лицо. Как же всё красиво — и сильная челюсть с лёгкой щетиной, и решительный рот, и выразительно очерченные губы…

— Ты давно у нас работаешь, Соня? Тебе нравится?

А брови какие роскошные — чёрные, густые…

— Сонь, ау! Не слышишь меня?

Но самое необыкновенное — это его глаза. Серые, но не стальные, не холодные… В них прыгают смешинки.

— Софья!

— А? Что? Ой… Вы что-то спросили, Кирилл Андреевич?

— Два часа назад. Спрашиваю: давно ты работаешь в «Эланте»?

— Да, да, давно. Три месяца уже. Четвёртый пошёл, — засуетилась я.

— Швея?

— А… Нет! Я на дизайнера учусь. В колледже. Но шить, конечно, тоже умею. И конструировать. И с технологией знакома.

— Вот как. Интересно. Сколько тебе лет, Соня? Надеюсь, хотя бы шестнадцать есть? Я не хочу эксплуатировать детский труд.

— В смысле… Почему эксплуатировать…

— Сколько тебе лет? — терпеливо повторил директор.

— Мне девятнадцать!

— Серьёзно? Даже трудно поверить.

— Но это правда!

— Хорошо-хорошо, — опять улыбнулся Казанцев. — Ну и как, работа нравится?

— Эм…

Ничего не соображаю, мысли путаются…

— Нравится тебе работа, Соня? Коллектив? Условия труда?

— А! Да, конечно! Очень нравится, Кирилл Андреевич! Всё очень нравится!

— Понятно, Соня. Я рад. Хорошо, ты можешь идти. Спасибо, что завезла бумаги.

— Уже идти? — расстроилась я. Меня будто столкнули в ледяную прорубь.

Не хочу я никуда идти! Можно я ещё тут побуду?

— Да. Иди, Соня. До свидания.

— До свидания, Кирилл Андреевич, — убито пробормотала я и на ватных ногах потащилась к двери.

Вывалилась в приёмную… Дрожащими руками сняла с вешалки куртку, принялась наматывать на шею шарф.

— Отругал, что ли? — прищурилась секретарша. — Ты вся красная.

— Нет, что вы! Он даже шутил, улыбался.

— Вот и я думаю. Шеф сегодня в хорошем настроении, а ты выходишь от него с таким видом, будто тебя уволили по статье.

— Да нет же! Просто я почему-то ужасно разволновалась, — тихо призналась я.

— Интересно, почему? — понимающе улыбнулась секретарша и поманила меня пальцем.

Когда я подошла, она выдвинула ящик стола и достала из закромов шоколадку.

— Держи.

— Ой, не надо, мне неудобно.

— Бери-бери. Погрызи, прийди в себя, а то на тебе лица нет.

* * *

Шоколадку я открыла, выйдя из здания. Шла к шлагбауму и едва не плакала.

Что это было? Почему в кабинете директора я вела себя, как кретинка?

Я же отличница, умница, много читаю. В школе учителя всегда хвалили меня за хорошую речь. А сейчас… Как я отвечала на вопросы Кирилла Андреевича?

Страшно вспоминать этот позор.

Надо было сделать миллион комплиментов «Эланте», тем более, что наше предприятие этого заслуживает. А ещё я могла бы рассказать о своих идеях, у меня ведь накопился целый список рацпредложений. И о новых моделях могла бы вспомнить, и о том, какое крутое оборудование у нас в цехе. Директору было бы приятно всё это услышать, ведь он, безусловно, вкладывает душу в свою компанию.

А я мечтаю, чтобы меня оставили в «Эланте» на полную ставку. Значит, должна была воспользоваться шансом и хорошо зарекомендовать себя перед боссом.

А я… Мычала, запиналась… Казанцев, наверное, подумал, что я тормоз.

…Я уныло брела к остановке, ела на ходу шоколад и вытирала слёзы. Злость на себя достигла предела, а разочарование затопило грудь.

Идиотка и неудачница.

Босс наверняка решил, что у него в цехе работает девица с задержкой умственного развития. Первое впечатление можно произвести только один раз. И я его произвела!

Так, что хочется удавиться.

* * *

КИРИЛЛ

Как обычно, день стартанул в шесть утра разминкой в тренажёрном зале и пробежкой. Потом Кирилл отправился в офис, и началась бесконечная череда дел — планёрки и созвоны с производственниками, встречи с поставщиками, онлайн-переговоры с иностранными партнёрами, подготовка к всероссийской выставке…

Всё крутилось по заведённой схеме, ничего нового, но в течение дня Кирилл пару раз поймал себя на том, что улыбается. Секретарша сразу уловила его настроение, тоже приободрилась, запорхала. Она не привыкла видеть босса весёлым, чаще он был сосредоточенным, ещё чаще — хмурым, иногда злым. А сегодня даже сделал ей комплимент.

…Кирилл проводил партнёра, вернулся к компьютеру, просмотрел сводки продаж. И снова мысли улетели далеко. Какая смешная девчонка побывала сегодня у него в кабинете! Детский сад, младшая группа.

Смешная, да. Однако фигура у этого краснощёкого чуда — полный отпад. Кирилл успел заценить и стройные бёдра, обтянутые синим денимом, и высокую грудь под трикотажным джемпером.

У девчонки от волнения дрожали губы, взгляд золотисто-карих глаз метался. Длинные и немного вьющиеся тёмно-русые волосы с каштановым оттенком блестели под яркими лампами кабинета. Симпатичная крошка. И совсем юная, даже на свои девятнадцать не тянет.

После визита Софьи у Кирилла осталось лёгкое и приятное ощущение — будто ему в лицо плеснуло свежим весенним ветром…

— Ты чего такой довольный, Кир?

— Евгений Степанович! — Кирилл поднялся из-за стола навстречу новому посетителю. Это был мужчина в возрасте под шестьдесят, невысокого роста, уверенный, элегантно одетый. — Какими судьбами! Почему вы не предупредили, что заедете?

Мужчины обменялись рукопожатием, затем Казанцев усадил гостя на диван и сразу дал поручение секретарше организовать кофе, а сам достал коньяк и квадратные стаканы. Предпочтения Евгения Степановича были ему хорошо знакомы.