И пришел с грозой военной… - Константин Калбазов

Сейчас на сторожевиках не было установлено вооружения. Как пояснил Сергей Владимирович, они хотели сначала довести корабли до ума, так как головной выказал весьма своенравный характер и, хотя уже был принят Приамурским департаментом государственных имуществ, в настоящее время стоит неисправным, вмерзшим во льды Охотского моря. Нет, этот департамент не мог себе позволить закупить этакий корабль: максимум, на что они могли замахнуться, – это уж совсем малые катера водоизмещением до семидесяти тонн и уж точно без артиллерийского вооружения. Но тут проявил себя концерн, вдруг решивший внести добровольное пожертвование в виде малого сторожевого корабля. Кто же откажется от дармовщинки! Вот и получили чиновники свой сторожевик. Понятно, что учредители концерна пеклись о своей выгоде, – что ни говори, но их рыбная отрасль росла год от года, и конкуренты в виде браконьеров, хоть японских, хоть американских, им были ни к чему, но кто будет содержать такое количество экипажей? Ведь пять кораблей, по сути, были уже готовы, на верфи полным ходом шло строительство еще четырех. Да только кто же закупит их у концерна, если только один обходится больше чем в триста тысяч? Департаменту и одного не потянуть. Опять же предусмотрена возможность для установки минных аппаратов. Скорее всего, учитывалась возможность использования их в качестве миноносцев на случай войны. Но все едино как-то не срасталось. А эта секретность по поводу ввода в строй? Ведь скрывают от всех. Всем всячески показывают, насколько несовершенны машинно-котельные установки, но на деле это не так. Панин очень сомневался, что вооруженный сейчас артиллерией головной «Росич» стоит на приколе из-за поломок. Нет, то, что он вмерз во льды, Панин допускал, но наличие фатальных поломок… Не верил он в это, потому как не в первый раз выводит в море уже второй его систершип.

С другой стороны, назвать учредителей концерна дураками у него не поворачивался язык. Дураки не ворочают такими деньгами. А потом, их дурость в его понимании заключалась только в этом непонятном проекте со сторожевыми кораблями, которых по такой цене у них никто и никогда не купит. Было еще много чего непонятного – эта повальная секретность. Он уже больше года как подписал контракт, но и понятия не имел, что происходит в областях, не касающихся его служебных обязанностей. Да и пропади все пропадом. В конце концов, зачем забивать себе голову – сами разберутся, а его дело маленькое.

Приказ Звонаревым отдан. Вот же сподобился – на палубе корабля, где он царь и бог, ему отдают приказы. Нет, судовладельцам на палубе не место – прав был его наставник, высказавший эту мысль в те времена, когда он мирно ходил на торговце, тысячу раз прав. Но никуда не денешься. Значит, будем отрабатывать этот квадрат.

Еще одно нововведение этих умников из концерна. Все Желтое море было детально картографировано. Нет, ну некуда им девать деньги! Мало того – было разбито на квадраты. Очень удобно. А если речь идет о военных моряках… Эту их прихоть назвать глупой он никак не мог. Вот только опять все в секрете. Да сколько же секретов у них?

Панин взял телефон прямой связи с машинным отделением. Вот так вот: этот кораблик был напичкан телефонами, как булка изюмом. Но удобно. Вот ей-ей, удобно. Хотя и дорого. Да что же это, дались ему эти деньги – ведь не его же!

– Машина, стоп. – Другой телефон: – Акустик, начать отработку района. Доклад обо всех обнаруженных судах и кораблях.

Вот аппарат так аппарат – до пяти миль способен улавливать шумы винтов, мало того: с его помощью можно определить тип цели, направление и примерное расстояние. Понятно, что так можно определять местоположение браконьеров, вот только большинство из них ходят под парусом на шхунах. Так. Стоп. Хватит.

– Есть. – Это акустик.

Ждем доклада, продвигаемся на другой участок и повторяем.

Вот и ладно. Если обнаружится судно… Хотя кой черт тут обнаружится – не видно никаких ходовых огней, гидрофоны только на пять миль работают, а при работающих машинах и вовсе глохнут. Ну да не суть. Если обнаружится судно, то воспоследует учебная минная атака. После условной атаки корабль отвернет в сторону или пройдет под кормой. Если их обнаружат, то вахта на судне обматерит их последними словами, в смысле световым семафором по международному коду – стало быть, атака неудачная, – если нет, то все в порядке. Военные корабли они также обнаруживали, но даже не пытались к ним приближаться. Бог весть что там этим морячкам покажется, еще саданут из орудий, а оно им надо?

Зазуммерил телефон акустика:

– Мостик.

– Господин капитан, по пеленгу сто двадцать пять обнаружена цель. Цель групповая, однотипная. Предполагаю миноносцы. Дистанция средняя.

– Пеленг сто двадцать пять, цель групповая, однотипная, предположительно миноносцы, дистанция средняя. Принял.

Дальняя дистанция предполагает расстояние от пяти до трех миль, средняя – от трех до мили, малая – ну это понятно. Панин вооружается другим телефоном и связывается с сигнальщиком, который осматривает горизонт в ночную оптику.

– Сигнальщик, пеленг сто двадцать пять. Доклад по цели.

– Есть, пеленг сто двадцать пять. Доклад по цели. – И через несколько секунд: – Господин капитан, цель не обнаружена.

– Принял.

– Что там, Андрей Андреевич?

– Непонятно, Сергей Владимирович. Акустик докладывает об обнаружении группы кораблей, предположительно миноносцев, но те, как видно, идут без ходовых огней, визуально обнаружить не удалось. Что все это значит, черт возьми? – Вопрос риторический, так как получить ответа он не рассчитывает.

– Не поминайте на ночь глядя, – автоматически проговорил Звонарев. С чего бы это? Вроде никогда суеверным не был. А тут поди ж ты… Да станешь тут суеверным, вон страх как сковал все нутро – аж дышать трудно стало. Значит, все же началось. Спокойно. – Андрей Андреевич, разворачиваемся и уходим к Артуру. Только, думаю, не стоит приближаться, держитесь в стороне.

– Вы думаете…

– Все возможно.

– Нам следует…

– Вот только давайте не будем изображать из себя героев, – оборвал Сергей капитана на полуслове. – Есть флот – это их работа. А потом, кто знает, что там на самом деле происходит. Может, это наши миноносцы. Но в любом случае ночью я к ним приближаться не намерен. Выходите на траверз Артура эдак милях в десяти.

– Есть.

Нет, Сергей не был трусом: не хотел участвовать в авантюре, которая, на его взгляд, была не только опасна, но еще и бесполезна, это да. Сказать, что он боялся? Понятно, что ничего не боятся только умалишенные, но не страх стоял во главе его решения. Он всегда был слаб физически, но никто и никогда не причислял его с трусливому десятку. Вот и сейчас ему было страшно, но не это заставило его принять такое решение. Во-первых, история действительно могла пойти по иному сценарию, и уж как минимум могла измениться дата начала войны, а следовательно, это могли оказаться русские миноносцы – что ни говори, но служба-то неслась. Во-вторых, «ноль-третий» был лишен вооружения – на борту имелись только два спаренных пулемета, разработанных специально для этих кораблей, а потому встреча с противником была чревата, а потом, всегда существовала опасность, что их примут за этого самого противника, – а кому хочется оказаться под обстрелом?