Договор на счастье - Софья Беккет

появился довольно обеспеченный, пусть и на тридцать лет старше, вдовец, она наплевала на наши отношения, длиною в три года, и мою любовь.

Обиднее всего была моя слепая вера в искренность её чувств ко мне. Отец с Андреем с первых дней говорили, что пригрел змею. Молчал только Артём, уважая мой выбор и надеясь, что я однажды прозрею. О чём мне так и сказал, стоило Алёне вильнуть хвостом.

Всё, достаточно занимать мысли прошлым. Пора в настоящее.

— Чёрт! — меня сносит маленькое русоволосое цунами, обливая тёплой волной. Успеваю подхватить падающую девушку, но папки из её рук все равно падают на пол.

— Он самый! — отвечаю, рассматривая бежевое пятно на рубашке. Капучино. Ты искал кофе, Игнат? Поздравляю! Ты его нашёл.

— Извините меня, пожалуйста! Я не специально. Торопилась, задумалась и не заметила вас, — продолжает тараторить голубоглазка, подбирая с пола папки.

— Ничего, бывает.

— Боже… как не удобно-то. А вы кто? К кому? По какому вопросу? Вы только не подумайте, что у нас всех так с кофе встречают. То есть обливают. Что я несу? — последнюю фразу проговаривает тихо, но я всё слышу.

Смотрю на красавицу и понимаю: нравится, мне нравится. Забавная такая. От испуга и волнения всех вспомнила, и меня вопросами забросать не забыла. Сказать кто я? Чёрта с два! Мне лживой Алёны, падкой на бабки, на две жизни вперёд хватило! Теперь я простой работник в большой компании. Просто счастливчик, которому повезло.

Да, так будет лучше. Врать в открытую не буду, но сыграю, наталкивая на нужные мне мысли. Сама додумает. Девушки любят придумывать того, чего нет. Или в упор не замечать очевидных вещей.

Вещи! Точно! Во что я одет? В шмотки брата. Так, они дорогие, но на вещах Тёмыча нет знаменитых лейблов. Хорошо, что он этого не любит. «Чем проще, тем лучше». Спасибо за твою позицию, брат.

— Расслабься! Я теперь тоже здесь работаю.

— Новенький?

— Игнат, — протягиваю ладонь, игнорируя лишний вопрос.

— Лера, — её маленькая ладошка утопает в моём захвате, и я, не отпуская, иду ва-банк.

— А чем сегодня занят вечер Леры? — ставки сделаны, ставок больше нет.

— Н-н-ничем, — теряется от смущения девчонка.

— Ответ неверный. Правильный: ужином в моей скромной компании, — и чтобы не отказалась, шучу, тонко играя на чувстве вины. — Боюсь, моя уже не белая рубашка не наелась одним капучино. Предлагаю её накормить пастой и салатом, к примеру. Или перекусил бы сам.

Когда лицо девушки озаряет улыбка, я принимаю это за положительный ответ и смело продолжаю.

— Здесь рядом есть кафе. Встретимся в шесть в холле на первом этаже, хорошо? Не убегай без меня.

На прощание подмигиваю и спешу удалиться, пока Лера не передумала.

Я так удачно вспомнил про кафешку, на которую случайно обратил внимание. Не в ресторан же её повёл бы обычный пацан. Осталось только купить цветы. Ну, я могу же как-то проявить симпатию. Нет, доставка, которой пользуюсь, отпадает. Меня там знают хорошо и пришлют как обычно что-то шикарное. Съезжу сам до первого, встретившегося на пути, ларька и куплю белые розы.

Белые розы для нежной Леры.

Решено!

Белые розы, штук семь.

Глава 4

Валерия

Уже десять минут седьмого, а я только еду в лифте на первый этаж. Сегодня у меня точно день опозданий и недоразумений. Может мой новый знакомый уже забыл обо мне. И меня в холле никто не ждёт. Выхожу из лифта, и глаза сами выхватывают из толпы людей, спешащих домой, нужную фигуру. Игната сложно не заметить. Он высокий, фигуристый и широкоплечий. Больше похож на спортсмена, чем на рекламщика.

Стоит около рецепции с букетом цветов, задумчиво разглядывая пол. И, чувствуя моё приближение, поднимает свой взгляд. Задумчивость сменяется широкой улыбкой, преображая и без того приятные черты лица.

— Прекрасная Валерия, это тебе, — протягивает букет, и я смущённо его принимаю, чувствуя, как начинают гореть мои щёки.

— Спасибо, — вдыхаю аромат роз и улыбаюсь в ответ. Такой большой и красивый букет мне ещё не дарили. Семь белоснежных роз, укутанных в нежно-розовую бумагу и перетянутых широкой белой лентой. Это неожиданно и очень приятно.

Знаю, в моём возрасте городские девушки задарены цветами настолько, что воспринимают это как само собой разумеющееся. Возможно, многие посчитали бы мой букет скромным. Но для меня, приезжей девчонки из небольшого посёлка, он кажется огромным. Мой самый первый настоящий букет!

Ромашки и несколько тюльпанов, сорванных с клумбы моим первым парнем в десятом классе, в расчёт можно не брать. А второй, он же мой первый, единственный и бывший мужчина, не дарил мне вообще ничего. Нет, бросила я его не из-за отсутствия подарков. А из-за наличия ещё двух «его девушек», таких же студенток, проживающих в нашем университетском общежитии. Уж не знаю, единственные ли они были, выяснять не хотелось. Сутки проревела и выкинула его из головы, сердца и жизни. Помогла учёба, которой было много, и участие в различных вузовских проектах. Как оказалось, я всё сделала верно. Расставила приоритеты и выгрызла знаниями хорошо оплачиваемое рабочее место.

— Игнат, а где же ваша голодная рубашка?

— Я съем всё за неё. Решил, что в чистой футболке в кафе мне будет комфортнее. Не думал, что ты будешь скучать о ней.

До кафе было рукой подать, и мы решили идти пешком. За лёгким разговором и медленным шагом мы свернули в парк, расположенный вблизи кафе. До этого я никогда не рассказывала столько о себе малознакомым, по сути, чужим людям, и узнать что-то о ком-то постороннем желания не возникало. А с Игнатом общение началось так беззаботно, что через полчаса мы неплохо друг друга знали.

Он, в отличие от меня, рос в полной семье с кучей шумных родственников, где много бабушек, дедушек, тётушек, дядюшек и братьев с сёстрами. Рассказывал о семейных праздниках, когда он был ещё мальчишкой, и как они — дети — проказничали. Я же жила с бабушкой и мамой в скромной квартире. Отца у меня никогда не было, и про него мне мама отказывалась что-либо говорить. Деда не стало ещё до моего рождения. В общем, до пятнадцати лет мы дружно жили втроём, пока мама не заболела. Всё произошло так внезапно, и я с бабулей осталась одна. Она не впадала в отчаяние, потому что необходимо было вырастить меня. А учёба заняла все мои мысли и всё моё время, чтобы закрыться от удушающей тоски. Представить, что мама здесь со мной. И золотая медаль и красный диплом — это для неё,