Лесной мальчик - Александр Велесов

Когда она поступила в институт, профессор помогал ей советами, имея литературу недоступную для других, профессор помогал ей с научными работами такого рода, что педагоги дивились тем знаниям, которые преподносила она.

Позже она ещё не раз обращалась к нему за советами, но теперь её интересовала лишь «черное копательство», о чём старый профессор не догадывался. Дело в том, что профессор чуть ли не всю жизнь собирал всевозможные книги, рукописи, архивные документы, касающиеся старинных кладов.

В былые советские времена ему не удавалось самому заниматься поискам кладов, но полюбив Анну как свою дочь, он стал посвящать её в эти тайны. Через некоторое время Анна поняла, какой ценной информацией она владеет.

Конечно, серьёзных кладов ей обнаружить пока не удалось, но несколько раз она всё-таки находила со своей группой небольшие клады серебряных и золотых монет, пару раз коллекцию старинных драгоценностей и даже старинное оружие.

Так, Анна в группе сразу стала лидером и пользовалась непререкаемым авторитетом. В её группу входила её самая близкая подруга Вика, тёмная брюнетка, с которой она сдружилась ещё в детстве, в секции альпинизма, Вадим, строгий парень лет двадцати восьми, успевший отсидеть пять лет за грабёж, однако, несмотря на свою криминальную биографию, фанатично преданный Анне за её успехи в «черном копательстве».

В группу также входил бывший спецназовец Олег, крепкий спортивный парень и Роман, давно тайно влюблённый в Анну, учившейся с ней на параллельном курсе и потому готовый идти за ней хоть в ад. Группу дополнял пожилой «чёрнокопатель» нервный мужчина лет пятидесяти, бородатый и всегда неопрятный, Егор Васильевич.

Он был из тех, кого называли» вечными студентами», этакий несостоявшийся учёный. Но Анна всегда брала его с собой, потому что только он один чувствовал клады и даже без металлоискателя у него был бешеный нюх.

Утро того самого дня, с которого всё началось было немного хмурым и слегка моросил осенний дождь. Уже с утра Анна собралась с визитом к профессору, которого не видела уже месяца два.

Профессор последнее время болел и совсем не выходил из дома. Анна подошла к его двери, сначала позвонила, а потом постучала именно тем кодом, про который знали они только вдвоём с профессором. За дверьми было тихо, пока Анна не услышала тихие шаркающие шаги, а потом открылась дверь.

– Это ты Анюта? Проходи…– сказал профессор, открыв дверь.

– Здравствуйте Владлен Петрович, – улыбаясь, произнесла Анна и добавила, – А я с гостинцем к Вам. Вот Ваши любимые апельсины и бананы.

– Спасибо, а ты всё ещё помнишь? Спасибо, спасибо …– произнёс растроганный профессор – Ну говори, рассказывай, как ты? Как успехи на научном поприще?

Однако Анна слегка отвела глаза, ей было неудобно перед профессором за то, что она промышляет «чёрным копательством» и она немного врала ему, что ездит по командировкам от одного исследовательского института в поисках археологических находок. Профессор особо не придавал значения её рассказам, хотя и подозревал, что его протеже занимаеться делами не совсем законными.

– Да так …скользко ответила она ему – Всё рутина и ничего больше, обычные раскопки.

– Ну ладно Анюта ты давай мне правду говори, с чем пожаловала? Только гляди – правду – жёстко сказал ей профессор, но он знал, что никогда не сможет отказать ей, не в одной её просьбе.

– Да я успею всё рассказать. Вы про себя лучше скажите, как Вы? Болеете всё ещё?

– Да ещё болею. Не знаю, врачи советуют на обследование лечь в кардиологический центр, но сама знаешь, что меня силком туда не затащишь. Ладно – старость как говориться не радость. Ты хоть не забывай старого соседа.

– Конечно же, я как здесь бываю, у отца, то сразу к Вам – ответила Анна. Она давно снимала квартиру. И копила деньги на свою собственную, но отца навещала постоянно.

– Ну, так что у тебя интересного? – прищурясь, спросил профессор.

– Ну, вообщем дело такое Владлен Петрович. Встретила я дня три назад своего старого однокурсника, а он помешан был всегда на старых дворянских гнёздах.

Не знаю, как его занесло в северные леса, но прибыл он оттуда неделю назад. Хотя как-то он мне рассказывал, что его туда от музея послали в экспедицию, исследовать малые курганы недалеко от этих лесов. Но я не спрашивала его об этом. Ну, разговорились мы с ним и он мне такое рассказывает. Прошёл месяц с начала их экспедиции, а они не смогли уложиться в рабочий график и решили остаться ещё на месяц. Там их в лагере по его словам, человек десять было.

Ну, вот как-то раз решили они податься ещё дальше к северу, вглубь уйти от основной дороги, что проходит мимо заброшенных деревень, а их там по его словам, где-то пять или шесть встретилось им. А там озеро большое разлито, которое переходит в небольшое болото. А в озеро они по речушке небольшой добрались на лодке. Решили по его словам местность эту исследовать.

И вот когда они назад по озеру плыли, увидел он вдали, сквозь деревья разрушенную усадьбу, причём усадьба как мне он сказал: не совсем обычная, а будто в европейском стиле. Он говорит, что видны были одни руины, видно усадьба совсем древняя и шпили торчали. Хотели, они было к берегу пристать, чтобы усадьбу исследовать, да не смогли, там местность больно болотистая, а они сапог специальных с собой не взяли. Видно рассчитывали на небольшую экскурсию. Вернулись они в лагерь, и планировали вернуться к усадьбе, да их всех в срочном порядке назад отозвали. А он, этот малый простой такой, ну и рассказал мне про это.

– А что за место? Карта есть у тебя – заинтересовался профессор.

– Сейчас, вот я её с собой взяла. Вот Владлен Петрович, смотрите, вот это место – она развернула перед профессором карту.

Он долго разглядывал её, а потом вдруг кинулся к своим полкам, долго копался в них и наконец, достал большую старинную книгу, в которую уткнулся всей головой. Прошло ещё немного времени, и он начал говорить,

– Ну вот, что голубушка, я так и знал. Это усадьба, да и все эти земли, в том числе и остатки заброшенных деревень, владения графа Сумбурова. Родословная графа берёт своё начало от древнего татарского рода, принявшего православие в пятнадцатом веке и потом совсем обрусевшими.

Последняя датировка по усадьбе относиться ко второй половине девятнадцатого века, а вот потом как обрыв. Будто и нет там ничего боле, как все сквозь землю провалились. Тут вот пишут о