Пламя в тумане - Рене Ахдие

оружие ярко сияло в свете факелов неподалеку, делая лезвия зловеще-красными.

«Не может быть, чтобы…»

Но доказательства были неопровержимы. Черный клан напал на ее конвой.

Марико затаила дыхание и вжалась в угол, когда мужчины приблизились к паланкину.

– Значит, она мертва? – грубо спросил самый высокий.

Мужчина в маске справа рассматривал перевернутый паланкин, склонив голову набок.

– Либо да, либо она потеряла сознание от…

Вой вдалеке поглотил последнюю часть их разговора.

Мужчины посмотрели друг на друга. С явным пониманием.

– Проверь еще раз, – сказал первый мужчина. – Мне не хотелось бы сообщать, что мы провалили миссию.

Второй мужчина коротко кивнул и направился к паланкину, высоко подняв факел.

Паника охватила Марико. Она крепко стиснула свои стучащие зубы.

Из разговора этих мужчин в масках стали ясны две вещи: Черный клан явно хотел смерти Марико. И кто-то поручил им убить ее.

Марико немного изменила позу, как будто это могло скрыть ее от их любопытных взглядов. Как будто это могло превратить ее в ничто. Голова Тиё склонилась вперед, ударившись о разбитое дерево норимоно. Марико проглотила ругательство, проклиная свою легкомысленность. Она вдохнула через нос, желая, чтобы ее сердце прекратило свой непрекращающийся стук.

Почему вдруг так сильно запахло дымом?

Глаза Марико тревожно забегали. Края окровавленного халата Тиё чернели на глазах. Исчезали от касания осыпавшегося фитиля крошечного фонарика Марико.

Паланкин загорелся.

Ей понадобилась вся ее выдержка, чтобы оставаться тихой и неподвижной.

Ужас давил на нее со всех сторон. Давил на нее, чтобы она приняла окончательное решение.

Если Марико останется тут, то сгорит заживо. Если она выберется из своего укрытия, люди в масках снаружи, несомненно, закончат свою темную работу.

Пламя лизнуло край халата служанки, хватаясь за кимоно Марико, словно щупальца осьминога.

Паника нарастала, и Марико снова пошевелилась, тихо кашляя в плечо.

Пришло время принять решение.

«Как я умру сегодня? От огня или от меча?»

Приближающийся человек остановился совсем близко:

– Паланкин горит.

– Тогда пусть горит. – Высокий мужчина даже не дрогнул. Он и вовсе не смотрел в их сторону.

– Нам нужно уходить, – человек снаружи оглянулся через плечо. – Пока запах крови и паленой плоти не привлек ночных тварей. – Он стоял так близко, что его можно было коснуться. Достаточно близко, чтобы нанести удар, если бы у Марико хватило смелости.

Высокий мужчина кивнул:

– Скоро отправимся. Но не раньше, чем ты убедишься, что девчонка мертва.

Скорбный вой стал громче. Ближе. Окружая их со всех сторон.

Когда человек рядом потянулся к изорванной занавеске, одна из поврежденных опор норимоно раскололась надвое. Сломавшееся дерево ударило его по руке, разбрасывая во все стороны шквал искр.

Отскочив назад, он выругался себе под нос:

– Девчонка все равно что мертва, – мужчина заговорил более решительно, пламя его факела развевалось на ветру. Жар от разгорающегося огня покрыл шею Марико ровными струйками пота. Растущее пламя у ее ног потрескивало, сжигая кожу Тиё.

Желудок Марико сжался от запаха. Пот заливал ее жесткий белый воротничок.

«Прими решение, Хаттори Марико! Как ты хочешь умереть?»

У нее стучали зубы. С силой сглотнув, Марико впилась ногтями в ладони, ее взгляд метался по маленькому, разбитому пространству. Храбрость не была присуща ей от природы. Она потратила слишком много времени, взвешивая свои варианты, чтобы быть смелой. Слишком много времени, просчитывая множество возможностей, открытых перед ней.

Но Марико знала, что пришло время действовать решительнее. Время стать чем-то большим.

Она не умрет трусихой. Марико была дочерью самурая. Сестрой Дракона Кая.

Но важнее всего то, что она по-прежнему могла сама принимать решения.

По крайней мере, сегодня, в этот последний день.

Она встретится со своим врагом лицом к лицу. И умрет с честью.

Перед ее глазами плыло из-за сгущающегося дыма, и Марико оттолкнула тело Тиё, ее руки дрожали, несмотря на все усилия.

В темноте раздался крик. Человек рядом с норимоно обернулся на треск.

За криками последовало животное рычание. Нескольких зверей.

Затем еще один крик. Эхо похоронного звона. Вместе с ним раздался вой пиршества зверей.

– Ночные твари! – Человек с факелом вновь обернулся, пламя прыгало от его движений. – Они атакуют нас с фланга!

– Проверь девчонку, – настаивал первый человек. – Это важнее, чем…

– Невеста принца все равно что мертва! – С этими словами он бросил свой факел на крышу норимоно Марико, решая тем самым ее судьбу, и бросился прочь. – Соберите наших убитых. Не оставляйте никого! – крикнул он другим людям, которых она не видела.

Марико подавила крик, когда лязг металла и шорох тел собрались в ближайших тенях. С каждым мгновением рос хаос. Пламя в норимоно взметнулось выше. Больше. Жар заставил ее кожу порозоветь. Она крепко сцепила пальцы, сдерживая кашель, и забилась еще дальше в угол. Слезы текли по ее лицу, лишая всякой решимости.

«Трусиха».

Факел наверху с треском поджег лакированное дерево норимоно.

Вскоре Марико сгорит вместе с ним. Лакированный трут вокруг нее трещал и шипел, расплавленная смола вспыхивала голубым пламенем.

С ее губ сорвалось дрожащее дыхание.

«Я не трусиха. Я… выше этого».

Слезы промочили перед ее шелкового кимоно. Она не собиралась умирать, как животное, запертое в клетке. Как девушка, у которой нет ничего, кроме ее имени.

Лучше умереть от меча. Лучше отдаться на милость ночных тварей.

Умереть на ночном воздухе. На свободе.

Чувствуя учащенный пульс в кончиках пальцев, Марико окончательно сдвинула с себя тело Тиё. Она пинком выбила дверь норимоно. Одна блестящая сандалия свалилась, пока она изо всех сил пыталась выбраться, глотая воздух, чтобы потушить жжение в горле. Марико, пошатнувшись, шагнула прочь от обломков и вытаращила глаза, безумно оглядываясь.

Лес утопал в полной темноте.

А ее кимоно было в огне.

Она действовала быстро. Инстинктивно. Марико обернула вокруг себя шелковую ткань, лишая огонь воздуха, необходимого для горения. Запястье обожгло под складками кимоно, дым серыми струйками взвился вверх от гладкого шелка. Резко вскрикнув, Марико дернула за свой оби[18], проклиная способ, которым тот был намотан вокруг ее талии. Слишком сложно. Совершенно не нужно. Спотыкаясь о кусты, она сдернула с плеч прекрасное кимоно, отшатываясь от горящего норимоно как пьяница.

Ее глаза искали во тьме любой проблеск света. Но все, что она видела, – это ее паланкин, охваченный пламенем. Ее кимоно тлело на лесной подстилке.

«Если те люди вернутся, они увидят кимоно. Они поймут, что я сбежала».

Без колебаний Марико схватила его за подол и швырнула шелк обратно в шипящее пламя.

Кимоно вспыхнуло, лишь коснувшись плавящегося лака. Горящий шелк и плавящийся лак. Словно тающие конфеты «Борода дракона».

Смешанные с запахом горящей плоти.