Расплата - Джон Гришэм

Хоупу пришло в голову, что выстрелы мог слышать кто-нибудь еще. А если прибежит жена и увидит мужа залитым кровью в своем кабинете? Хоуп медлил, стараясь успокоиться. Он понимал, что у него не хватит смелости пойти к женщине и сообщить о том, что случилось. Пусть этим занимаются белые. В церкви больше никого не было. Летели минуты, ситуация складывалась в его пользу. Но ненадолго. Если его, Хоупа, заметят выбегающим из церкви, он, без сомнения, станет первым подозреваемым. Поэтому Хоуп вышел из пристройки, стараясь не привлекать внимания, и направился по той же улице, что и мистер Бэннинг. Ускорил шаг, миновал площадь и вскоре увидел тюрьму.

Из патрульной машины вылез помощник шерифа Рой Лестер.

– Привет, Хоуп! – произнес он, а затем заметил красные глаза и слезы на щеках.

– Преподобного Белла застрелили, – пробормотал негр. – Он мертв.

С утирающим слезы Хоупом на переднем сиденье Лестер пронесся по тихим улочкам Клэнтона и через несколько минут, подняв облако пыли, остановился напротив пристройки к церкви. Перед ними распахнулась дверь, и из нее выскочила рыдающая Джеки Белл. Руки бурые от крови, платье испачкано, на лице кровавые полосы. Она рыдала, вопила и не произносила ничего такого, что можно было бы разобрать, только выла с искаженным от ужаса лицом. Лестер попытался задержать ее, но она, не переставая кричать: «Он мертв! Моего мужа убили!», вырвалась. Лестер снова схватил Джеки, стараясь не пустить обратно в кабинет. Хоуп смотрел на них, не зная, что делать. Он все еще боялся, что в убийстве обвинят именно его, и пытался как можно меньше соваться в то, что происходило.

Из дома напротив, услышав шум, выбежала миссис Ванландингэм с кухонным полотенцем в руках. Она появилась одновременно с шерифом Никсом Гридли, который свернул на гравиевую парковку. Увидев, как он выбирается из автомобиля, Джеки закричала:

– Он мертв! Мой муж мертв! Его застрелили! Господи, Никс, помогите!

Никс, Лестер и миссис Ванландингэм перевели несчастную через улицу, на веранду, где она рухнула в кресло-качалку. Миссис Ванландингэм хотела вытереть ей лицо и руки, но Джеки ее оттолкнула. Зарылась лицом в ладони, громко рыдала, давилась, ее чуть не рвало. Никс повернулся к Лестеру:

– Оставайся с ней. – А сам пересек дорогу, где его ждал помощник Рэд Арнет, и они вместе вошли в здание. Медленно прокрались в кабинет, где обнаружили труп Белла на полу возле стула. Никс осторожно взял убитого за правое запястье и через несколько секунд произнес:

– Пульса нет.

– Неудивительно, – кивнул Арнет. – Думаю, «скорая помощь» здесь не нужна.

– Да, – согласился шериф. – Свяжись с похоронным бюро.

В кабинет вошел Хоуп.

– Его застрелил мистер Пит Бэннинг, – сообщил он. – Я слышал, как он это сделал. И видел у него пистолет.

Никс, нахмурившись, поднялся.

– Пит Бэннинг?

– Да, сэр. Я стоял в коридоре. Сначала он прицелился в меня, а затем велел пойти и найти вас.

– Что еще он сказал?

– Что я хороший человек. И все. Потом ушел.

Шериф, скрестив на груди руки, взглянул на помощника. Тот в недоумении покачал головой:

– Пит Бэннинг?

Оба посмотрели на Хоупа, словно не поверили ему.

– Он самый. Видел своими глазами, с пистолетом с длинным дулом. Целился вот сюда. – Хоуп показал в середину лба. – Решил, что мне тоже крышка.

Никс сдвинул шляпу на затылок и потер щеки. Опустил голову и заметил, что на полу рядом с трупом расползается лужица крови, увидел закрытые веки Декстера и в первый, но отнюдь не в последний раз задал себе вопрос: что могло стать причиной этой трагедии?

– Полагаю, преступление раскрыто, – заметил Ред.

– Похоже на то, – ответил Никс. – Только нужно сделать несколько снимков и поискать пули.

– Как быть с его родными? – спросил Ред.

– Я тоже об этом думаю. Надо вернуть миссис Белл в дом и найти женщин, чтобы побыли с ней. Схожу в школу, поговорю с директором. У Белов трое детей. Так?

– Вроде бы.

– Верно, – кивнул Хоуп. – Две дочери и сын.

Никс повернулся к чернокожему:

– Держи язык за зубами, Хоуп. Обмолвишься хоть словом о том, что тут случилось, клянусь, закрою тебя в тюрьму.

– Буду нем, как рыба, мистер шериф.

Они покинули кабинет, затворив за собой дверь, и вышли на улицу. У веранды Ванландингэмов прибавилось соседей, в основном домохозяек. Они стояли на газоне с круглыми от изумления глазами и, не веря тому, что произошло, зажимали ладонями рты.

В округе Форд белых не убивали более десяти лет. В 1936 году из-за клочка никчемной земли схватились друг с другом два владельца. Тот, кто взял верх, заявил в суде, что действовал в порядке самозащиты, и был отпущен на свободу. Двумя годами позднее у поселка Бокс-Хилл линчевали черного парня, надерзившего белой женщине. Хотя на Юге, особенно в пойме Миссисипи, линчевание не считалось ни убийством, ни преступлением. За неправильное слово белой женщине могли покарать смертью.

На тот момент ни Никс Гридли, ни Рэд Арнет, ни Рой Лестер и никто другой в Клэнтоне моложе семидесяти лет не могли припомнить, чтобы убили такого важного горожанина. И тот факт, что главный подозреваемый был еще более важным человеком, поверг город буквально в ступор. Судьи, адвокаты и секретари забросили дела в суде и, повторяя услышанное, качали головами. Хозяева магазинов на площади, продавцы и покупатели переглядывались, не в силах поверить в случившееся. Учителя в школе прерывали уроки и собирались в коридорах. На тенистых улицах вокруг площади жители стояли около своих почтовых ящиков и размышляли, как по-другому сказать: «Этого не может быть!»

Но это случилось. Толпа заполнила двор Ванландингэмов и смотрела через дорогу на гравиевую парковку, где находились три патрульные машины – весь полицейский парк округа – и фургон похоронного бюро. Джеки Белл препроводили в пристройку, где она осталась со знакомым врачом и несколькими прихожанками. Вскоре на улице появились легковушки и грузовики с любопытными. Автомобили жались друг к другу, водители старались все получше рассмотреть, подъехать как можно ближе к церкви.

Присутствие похоронного фургона завораживало. Люди напирали, и Рой Лестер требовал осадить назад. Задняя дверь дома была приоткрыта, что означало: вскоре труп будут выносить и грузить в катафалк для отправки в похоронное бюро. Как после любой трагедии – убийства или несчастного случая, – любопытным не терпелось взглянуть на тело. Потрясенные, испуганные люди в гробовом молчании подались вперед, сознавая, как им повезло – они присутствуют при выносе трупа убитого преподобного Белла и до конца жизни смогут рассказывать, как его грузили в катафалк.

Шериф Гридли вышел из двери пристройки, взглянул на толпу и снял шляпу. За ним появились носилки, их несли старик Магарджел с сыном. Труп был накрыт черной тканью, из-под нее выделялись черные ботинки Белла. Все машинально сняли шляпы и кепки, женщины склонили головы, но никто не зажмурился. Некоторые тихо всхлипывали. Когда тело погрузили, задняя дверца закрылась, старик Магарджел сел за руль, и автомобиль уехал. Он никогда не мог обойтись без лишнего драматизма, вот и теперь, возникнув из боковой улочки на площади, дважды объехал здание суда, чтобы все полюбовались происходящим.