Капелька лета - Ольга Колпакова

Волчишке совсем не хотелось этого делать! Но он ещё не знал, что настоящая смелость – делать не то, что тебя заставляют, а то, что ты сам хочешь.

Рыжица забралась на нижнюю ветку лиственницы, чтобы посмотреть, далеко ли тянется свалка, и погладила иголочки дерева. Зелёные иголочки вдруг стали жёлтыми.

– Ой, – удивилась Рыжица. – Что я умею!

– Тоже мне, нашла чем хвастаться, – хрюкнул Хрюк. – Если бы я был Рыжицей, я бы тоже так умел.

– Я не хвастаюсь, – помотала Рыжица лохматой головой. – Я удивляюсь.

И она опять дотронулась до жёлтой веточки дерева. Иголочки осыпались. Рыжица испугалась и спрятала руки за спину.

– Эй! – закричал Хряк. – Ну-ка отодвинься! И не вздумай ко мне прикоснуться! Я не хочу, чтобы с меня осыпалась вся щетина.

– Вообще иди отсюда! – закричал Хрюк. – Осень только завтра! Сегодня убирайся из нашего леса!

– Убирайся! – поддержал братца Хряк.

– Идите оба отсюда! – начали кричать кабанчики.

Волчишка и Рыжица испугались. Но не потому, что братья кричали – они всегда кричали. Они думали, что хоть немного подружились с кабанчиками, а теперь Хрюк и Хряк прогоняли Волчишку и Рыжицу.

Волчишка опять почувствовал себя маленьким. Но он покрепче сжал свой деревянный меч и сказал:

– Пойдём!

Рыжица спрыгнула с ветки и отправилась вслед за другом. Но пошли они не на лесную тропинку, а через свалку к домику лесника.

Бумажные коробки, пластиковые бутылки, пакеты, ржавые железки, старые сломанные вещи – какая противная была дорога через свалку, какой неприятный запах! И только та коробка, на которой сидела Рыжица, пахла апельсинками. Но она была уже далеко позади.

На самой вершине свалки Волчишке и Рыжице встретился пятьдесят девятый мышонок Хвостиков. Но разговаривать не стал, пискнул и спрятался среди прелых досок.

Наконец свалка закончилась. Перед Волчишкой и Рыжицей появился высокий забор домика лесника.

Волчишка и Рыжица подошли через опушку к забору и заглянули в щель.

Ничего особенного, кроме самой щели. Если в неё посмотреть правым глазом – видно крыльцо и часть двери, если левым – то появляется грядка с пожухлым луком.

А ещё за забором пели очень грустную песню:

– Конечно, в последний день лета

Разное может случиться.

Но кролик, простите, не птица.

Улететь он не мог,

Он не мог испариться.

И в нашем лесу он не мог заблудиться.

И мне не сказав, он не мог

Просто так отлучиться…

– Наверное, он не поймал сто первого кролика, вот и грустит теперь, – решил Волчишка.

– Если он умеет грустить и петь, значит, он не страшный, – зашептала Рыжица. И Волчишка согласился.

– Давай я заберусь тебе на плечи и через забор хорошенько посмотрю, какой он… – предложила Рыжица.

Она вскарабкалась по Волчишке на забор и огляделась. У конуры сидел огромный лохматый пёс.

Он прогремел цепью от своей конуры до забора и грустно спросил:

– Ты кто такая рыжая?

– Рыжица.

– Как я сам не догадался? А с тобой кто? Чую, что волчонок.

– Нет. То есть не совсем. Волчишка.

– Опять я не догадался. Там, левее, есть лаз. Заходите, – пригласил недогадливый пёс.

Волчишка пошёл искать лаз, а Рыжица смело спрыгнула с забора на пушистую собачью спину.

– Дружок, – представился пёс.

– Чей? – не поняла Рыжица.

– Теперь уже ничей, – Дружок вздохнул. – Попрошу хозяина, чтобы Тузиком назвал. А ведь вчера ещё дружил с домашним кроликом Ушкиным-Морковкиным.

– А разве у вас не сто кроликов, на которых вы охотитесь? – робко спросил Волчишка.

– Сто друзей не бывает. И на друзей не охотятся, – вздохнул пёс. – У меня давным-давно был друг. На тебя похожий. Но меня посадили на цепь, и он больше не пришёл. Потом у меня появился второй друг – крольчонок. А теперь и он улетел.

– Как улетел? – удивилась Рыжица.

– Разве кролики умеют летать? – удивился Волчишка.

– Он очень хотел научиться летать. У всех спрашивал. Ему говорят: «Кролики не летают!» Но он настойчивый был. Ему сто раз говорили – на свалке морковка расти не будет. А он ведь вырастил! Да такую вкусную! А вот сегодня утром пошёл свою грядку поливать и не вернулся. Я думаю – улетел. Жалко только, что не попрощался со мной.

Над забором появилась ворона Лукерья. Шумно хлопая крыльями, она спустилась во двор.

– Я за Рыжицей поставлена присматривать, а тут такая толпа: волчишки, кабанята. И ещё кролики какие-то. Это сколько глаз надо иметь! – прокаркала ворона.

– Кролики не какие-то, а очень настойчивые, – пёс вздохнул. – В него ведь даже я не верил. А он учился, с забора прыгал, лапами махал. Морковки много ел, чтобы лапы окрепли. Вот и улетел теперь в тёплые края.

Лукерья рассмеялась:

– Ага, улетел вместе с морковкой! Перелётная морковка! Совсем с ума сошёл! Ты из-за своего забора ничего не видишь! А там, на грядке у Морковкина, никакой морковки не осталось! Да с таким грузом даже орлы в небо подняться не смогут, не то что кролик!

– Как морковки нету? Куда же она делась? – удивился Дружок. Пёс настороженно принюхался, и седая шерсть у него на загривке поднялась.

– Волчишка, – спросил он, – а что у вас, волков, сегодня на завтрак?

– Пирожки с капустой, – честно ответил Волчишка. – Только их Хрюк с Хряком съели.

– Поэтому пирожков я и не чую, – почесал нос Дружок. – Но от тебя… от тебя пахнет Морковкиным!

Волчишка тоже принюхался. Ой-ой-ой! Он тоже вдруг понял, что от него пахнет уже не домом, не пирожками, а вонючей свалкой и немножко… кроликом.

– Но… но я никогда не встречался с кроликом, – испуганно сказал Волчишка.

– Да, да, – подтвердила Рыжица. – Мы не видели Морковкина, мы видели только кабанчиков. Сильный Волчишка помог им принести тяжёлый мешок.

Мешок… Волчишка попробовал понюхать свою спину, на которой нёс мешок. Но это было неудобно.

– Дружок! – попросил он. – Скажи, чем здесь пахнет?

Пёс понюхал и грозно зарычал. От Волчишкиной спины совершенно точно пахло морковкой и кроликом Ушкиным-Морковкиным.

– Ой-ой! – Волчишка забегал вдоль забора. – Неужели в мешке у Хрюка и Хряка сидел кролик?

– Кар-шмар! – закричала Лукерья, схватившись за сердце. – Но в мешке никто не шевелился, иначе я бы заметила.