Возвращение космического пирата - Дмитрий Емец

— Не забуду. Ну пока! — Андрей попрощался и вышел из комнаты.

У дверей он натолкнулся на туповатых роботов-телохранителей, один из которых вновь спросил у мальчика:

— Ты кто?

— Я призрак! — не задумываясь ответил тот и, не подходя к пневмолифтам и воздухоподъемникам, начал спускаться по мраморной лестнице.

Телохранители некоторое время туповато смотрели Андрею вслед, усваивая новую информацию, а потом так и не сообразив, откуда во дворце мог взяться призрак, стали играть в «камень-ножницы-бумага» на щелбаны. «Дзинь! — слышалось сверху. — Звяк! Дзинь! Дзинь! Звяк!»

И Андрей уже по звуку догадывался, кто выиграл, потому что лоб одного робота дзинькал, а другого звякал.

Мальчик сел на планетоход. С недавних пор он водил его сам, потому что два месяца назад ему исполнилось тринадцать. Правда, родители и Баюн думали, что Андрей ездит на автокомпьютере, но тот отключал его, едва выезжал за ворота.

В дневные часы пробок на дорогах не было, и через двадцать минут мальчик был уже дома. Мама с папой еще не вернулись, а робот-нянька устаревшей модели Баюн сидел на качелях в саду и, как всегда, когда оставался один, перебирал свои немногочисленные сокровища, хранившиеся в небольшом ящичке, выдвигающемся из грудной части корпуса. Здесь было все, что накопил робот за последние четыреста лет, когда верой и правдой служил семье Андрея, воспитывая многие поколения детей.

В ящичке была прядка волос и заколка прапрабабушки, которую Андрей никогда не видел, потому что она давно умерла, а в безотказной памяти Баюна по-прежнему оставалась маленькой озорной девочкой; здесь же хранилось маленькое колечко прабабушки, которое она то дарила своему любимому роботу, то вновь одалживала у него, когда они более ста лет назад летели в космическом корабле-яслях на Деметру.

Тогда бурановые световые двигатели не были изобретены и путешествие в космосе от одной планетной системы к другой занимало целые столетия. Люди рождались и умирали в космосе. В ящичке Баюна были и другие незатейливые предметы, которые другому показались бы пустяком, а для старого робота-няньки были дороже любых сокровищ. А недавно и Андрей подарил ему свою монетку-талисман, и робот так же заботливо хранил ее в своем ящичке.

В незнавшей сбоев памяти няньки была записана история целых поколений рода Андрея, и давно умерших людей он помнил так же отчетливо, как если бы они находились теперь рядом с ним. Иногда он доставал голографические фотокристаллы и смотрел фотографии или слушал голоса тех, о ком заботился, кого любил когда-то и продолжал любить по сей день. В такие минуты зрительные датчики Баюна начинали как-то странно мерцать и словно подергивались влагой. Хотя Андрей знал, что роботы не умеют плакать и все объясняется только перепадом напряжения в старом барахлившем сердечнике Баюна, но в такие минуты ему казалось, что тот грустит, вспоминая о былом.

Увидев остановившийся у дома планетоход, Баюн встал со скрипящих качелей и быстро спрятал свои сокровища в нагрудный ящик.

— А, вот ты где! Явился — не запылился! — приветствовал его Баюн. — Вчера не догонишь, а от завтра не уйдешь.

— Опять вспоминал о прошлом? — спросил Андрей, видя что робот старается укрыть смущение за завесой своих пословиц.

— Что для тебя вчера — для меня сегодня. Поминать старое — шевелить костьми. Что было, видели деды; что будет, увидят внуки, — скороговоркой выдал очередную серию Баюн. Пословиц он знал так много, что почти никогда не повторялся.

— Баюн, — сказал Андрей, — я хочу поговорить с тобой серьезно.

Робот-нянька, встревоженно скрипнув давно не смазанным поясным подшипником, повернулся к нему.

— Чего ты еще натворил? — спросил Баюн взволнованно. — Каждый раз когда ты хочешь поговорить серьезно, я жду от тебя какой-нибудь глупости.

— И ничего это не глупость! — обиделся мальчик. Он на мгновенье замялся, набираясь храбрости, сделал глубокий вздох и выпалил:

— Президент Деметры построил звездолёт-убийцу и дал ему задание выследить и уничтожить Крокса. Мы с Лависсой хотим пробраться на грузовой корабль, полететь на планету копачей и предупредить капитана об опасности. Баюн, Баюн, ты меня слушаешь? Что с тобой?

В роботе что-то лязгнуло, он медленно осел на качели и голова у него свесилась на бок.

— Что случилось, Баюн?

— Стабилизатор напряжения! Скорее неси стабилизатор напряжения! — прохрипел тот.

Все мгновенно сообразив, Андрей бросился в дом и вернулся со стабилизатором, который подключил к отверстию в корпусе Баюна. При неисправном сердечнике — это единственный способ сохранить робота. Через несколько минут, когда напряжение выровнялось, старик поднял голову.

— В следующий раз, когда захочешь поговорить со мной серьезно, заранее приготовь стабилизатор, — посоветовал он севшим голосом. — Еще один такой разговор по душам, и ты окончательно угробишь мой сердечник.

— Я не хотел, — смутился Андрей.

— Хотел не хотел, а взял блин да и съел, — проворчал робот.

— Я не знал, что ты так это воспримешь. И что я такого сказал? Только что мы с Лависсой собираемся выйти в космос!

— Забыл, как в прошлый раз мы едва не погибли?

— Тогда нам не было тринадцати, а с тринадцати лет космические путешествия детям разрешены! — возразил мальчик.

— Но только в сопровождении родителей на специально оборудованных звездолетах! Ты представляешь, какие на грузовых кораблях перегрузки при взлете? А если там не будет кислорода или его окажется слишком мало?

— Если бы да кабы, во рту выросли б грибы! Сам погибай, а друга выручай! — выпалил Андрей.

За годы общения с роботом он успел выучить немало пословиц, и теперь оборонялся от Баюна его же собственным оружием.

— Разумничался, — недовольно проворчал робот-нянька. — Оттого парень с лошади свалился, что мать криво посадила.

— Разве ты не понимаешь, у нас уважительная причина — нужно предупредить капитана Крокса! Скелетон-1 охотится за ним.

— Всех причин не переслушаешь! Тебе говорить, что горох в стену лепить. Капитан Крокс — старый волк, его на мякине не проведешь, он про то знает, про что ты еще и слыхом не слыхивал, — упрямился Баюн.

Андрею пришлось приложить немало усилий, прежде чем он убедил старого робота присоединиться к их путешествию. Вначале тот грозился рассказать обо всем родителям, но потом уговоры и убеждающий тон Андрея, знающего слабые струнки души робота, подействовали, и Баюн неохотно кивнул.

— Ладно, погибать так с музыкой. Правша левшу вперед не пустит. Коли рот мал, так и ложка не влезет. Не бросать же капитана Крокса в беде! Подстреленного сокола и ворона клювом долбит.

— Так ты согласен, Баюн? — обрадовался Андрей, уловив в этом потоке пословиц нечто обнадеживающее.

— Поахал бы ты, дядя, на себя глядя. Старый конь борозды не испортит. Обещай меня слушаться!