Диктатура Гурова - Алексей Макеев

– Лева! – растерянным, извиняющимся тоном сказал Романов. – Мы даже предположить не могли, что дело так обернется! Мы же от всей души! Хотели, как лучше!

– А получилось, как всегда, – хмуро бросил Гуров, который, отчитав Сашку, немного остыл. – Когда вылетаем? Завтра? Потому что на сегодняшний рейс мы явно опоздали.

– Нет, Лева! – покачал головой Саша. – Мы вылетаем сегодня. Придется лететь с пересадкой, потому что по долгосрочному прогнозу ожидается резкое потепление, с Лены туман пойдет, так что можем застрять или в Москве, или в каком-нибудь аэропорту по дороге черт знает на сколько. А уже из Якутска – моим вертолетом в Новоленск. И билеты я уже заказал, так что встретимся в аэропорту, а я пока с Тамарой поговорю.

– Только с Тамарой! – напомнил Гуров. – Помни, что пока никто ничего не должен знать! И даже ей не говори, что я лечу вместе с тобой.

– Ну, ты мне хотя бы намекни, почему я должен все скрывать от людей, с которыми уже все на свете пережил и которым верю? – возмутился Романов.

– Говорил же – есть у меня основания! – веско ответил Лев, а потом, пытаясь свести все к шутке, добавил: – Или ты забыл, что я люблю кроликов из шляпы доставать, чтобы все – ах, и в отпад?

– Ой, Лева! Кажется мне, что сейчас не тот случай, – покачал головой Романов. – Ладно! Черт с тобой!

Приехав на работу, Гуров прямо на пороге кабинета был встречен вопросом обеспокоенного Крячко:

– Лева! Что в Новоленске стряслось?

– Там, вообще, черт знает что творится, – махнул рукой Лев и вкратце рассказал Крячко, в чем дело.

– Ничего себе! – потрясенно сказал тот. – Ну, словно дети малые, которых без присмотра оставлять нельзя! Или порежутся, или обожгутся! Когда летим?

– Пока сегодня вечером лечу я один, а для тебя у меня задание будет: надо узнать всю подноготную Степана Савельева. Он сейчас Новоленским отделением руководит, и вот с Сашиных слов я понял, что у него там что-то не так. А может, это еще из Москвы тянется. В общем, тебе нужно выяснить, чем он здесь занимался, кроме того, что на своей машине по клубам разъезжал, почему вдруг в Сибирь сорвался, ну и все остальное. А поскольку твоя жена к Савельевым частенько захаживает, да и ты с Колькой больше, чем я, общаешься, то тебе и сделать это будет намного легче.

– Ну, знаешь! – возмутился Крячко. – Я и сам шпионить не буду и жене не позволю!

– Угомонись, Стас! – поморщился Гуров. – Если парень попал в беду или во что-то вляпался, то вытаскивать его оттуда нужно как можно быстрее, пока с головушкой не увяз. Может, он крупную сумму проиграл, а у отца денег попросить постеснялся, вот и сбежал от кредиторов в Сибирь. Может, еще что-то натворил. Он в Новоленске никого не знал, мужики его в свой круг ввели, с детьми познакомили, так какого черта он вдруг от них откололся и начал на служебном вертолете каждые выходные в Якутск летать? Зачем девку эту с братом привез? Он не понимал, как на это посмотрят в таком патриархальном городе? Он что, идиот? Нет, он не идиот! Он либо плевал на всех с высокой колокольни, либо, что гораздо хуже…

– Он уже сам себе не хозяин и делает то, что ему велят, – закончил его мысль Крячко.

– Ну вот ты и сам все понял, – подытожил Гуров.

– Да, зря я вспылил, извини, – виновато сказал Стас. – Только жене я такое дело не доверю – у нее язык без костей, сам знаешь, я лучше сам за это возьмусь: и с Колькой о сыне поговорю, и с его женщинами.

– Только очень аккуратно, чтобы и Степану не навредить, и их не насторожить, а то позвонят они ему, и он еще неизвестно что выкинет, – предупредил его Лев.

– Ты поучи меня, поучи, как с людьми разговаривать, а я, глупенький, тебя послушаю, – ехидно попросил Стас, который славился тем, что мог договориться даже с чертом и мгновенно становился своим даже в незнакомой компании.

Гуров сел за свой стол и позвонил в Тамбов знакомым операм – его очень интересовало, а чего это Сафонов вдруг в Сибирь подался. Услышав знакомую фамилию, Стас, дождавшись, когда Лев закончит разговор, спросил:

– Ты чего это им заинтересовался?

– А Сафонов сейчас у Кедрова заместителем, – объяснил Гуров.

– Блин! – Крячко растерялся настолько, что только и смог воскликнуть: – Да они там, что, блин, все на хрен охренели?

– Так он, оказывается, на Генкиной свояченице женат, – объяснил Лев.

– Нет! Их точно без присмотра оставлять нельзя! – обалдело сказал Стас.

– Вот поэтому ты здесь будешь нужен, ведь мне с местной полицией работать нельзя. Ладно, пойду к Орлову загляну, – сказал, поднимаясь, Гуров, – потом домой за вещами и в путь. А ты, как все выяснишь, тут же звони! А если мне еще что-нибудь узнать надо будет, я тебе позвоню.

– Ох, чую я, что тебе там солоно придется! – вздохнул Крячко.

– Не каркай! – устало попросил его Лев и взмолился: – Господи! Ну дашь ты мне когда-нибудь отдохнуть по-человечески?

– И ты тут же от скуки взвоешь, – хмыкнул Стас.

На это Лев только обреченно махнул рукой и отправился к начальству. Собравшиеся в приемной Орлова офицеры при виде Гурова мгновенно замолчали, значит, говорили о нем, но подобные вещи Льва уже давно не волновали, и он прямиком направился в кабинет, что было воспринято всеми с пониманием – об их дружбе знали все.

– Привет, Петр, – сказал он, войдя. – Ты уже в курсе?

– Более-менее, – кивнул тот. – Командировочное и все прочее получите у секретарши.

– Я пока лечу один, а Стас здесь останется – ему кое-что выяснить надо.

– Ну, как знаешь, – пожал плечами Орлов.

– Что-то ты, я смотрю, не в настроении, – заметил Лев.

– Лева, мне очень не нравится, что ты стал придворным сыщиком у некоторых людей, – напрямую ответил Петр. – Ты знаешь, какие слухи о тебе по управлению ходят? Да что там по управлению! Уже по всему Главку!

– Догадываюсь, – кивнул Гуров.

– А ты знаешь, что тобой уже служба собственной безопасности интересуется? Ты со своим характером здесь очень многим поперек горла стоишь, и они встретят расследование по твоему поводу оглушительными аплодисментами! То, что другим легко сходит с рук, с тобой не пройдет! Тебе любое лыко в строку поставят! Все грехи с момента рождения припомнят!

– Петр! Ты меня много лет знаешь, и мне нет нужды доказывать тебе, что лично я ни копейки у этих людей не взял. Я даже кожаный плащ и шапку ни разу не надел, костюм, правда, иногда ношу. Так эти паразиты нашли выход и все Маше презентовали, а уж она ставила меня перед фактом. Что я должен был делать? Раздолбать машину? Шубы ее на кусочки порезать, а бриллианты в унитаз спустить? Очень веселая у меня после этого семейная жизнь началась бы!

– Лева! Я очень хорошо отношусь к Марии! Но сейчас она не ведает, что творит. Я понимаю, что она женщина и для нее вся эта мишура чуть ли не дороже жизни! Но разберись ты с ней раз и навсегда! Объясни, что, принимая такие подарки, она тебя подставляет!