Салам тебе, Далгат! - Алиса Ганиева

– Вот ты их поучи сначала морали, – сказал Далгат, – или они лучше меня, раз намаз делают и в хадж за товаром ездят?

– По ним не суди! Если какие-то мануфики намаз делают, потом грабят, это не значит, что ты не должен намаз делать. К шейху сходи, он тебе все объяснит.

– А Камиля что к шейху не послал?

– Камиль уже всё, пропал он. Ничего не читал по исламу, ничего не знал, только всех кяфирами обзывал. У них в семье копейки тоже не было, они за сестру в вуз на лапу всем тухумом собирали. Вот он стал вахов слушать. А вахи – они же не истинные моджахеды, у них ислам неправильный. За то, что невинных людей убиваешь, в рай не попадешь. Вот таких, как Камиль, молодых, на смерть ведут. Это Америка им деньги дает, чтобы они наших пацанов убивали и против России войну делали! Они шейхов отрицают, мавлиды, святые места, устазов … Только чужими руками убивать хотят!

– Войска бы только не пришли сюда, – сказал Далгат.

– Вай, не говори! Еще хуже будет! – воскликнул Арип. – Отвечаю, каша будет здесь! КТО знаешь, как у нас проходит? Раз Осман звонит мне, типа приезжай на Батырая, такой базар здесь. А пробки же есть же, я ехать не успеваю, кричу ему, типа, че тама, че тама. Осман говорит, здесь в квартире, говорит, операция была, никого не разогнали, трупы при всех вынесли, машины стоят, кругом хай-хуй, людей полно. Тела боевиков на улице лежат. Один вах еще жив был, сразу его автоматом сделали, спецназ трупы добил, потом начал народ разгонять. По машинам бьют, на людей наезжают. У Османа друга вмятина осталась на капоте. Че за беспредел, скажи? Одного хотя бы ваха оставили бы, им что, информация не нужна, что ли? Народ че заранее не убрали оттудова? Хампец нам будет, если этому спецназу волю дать, отвечаю.

– И наши менты не лучше, – начал Далгат.

– Наш сосед же есть, Джамалудин, девяносто лет ему, в больнице операцию ему сделали, и внук у него, короче, Муса, грамотный пацан. Всегда нашей матушке сумки таскал с базара. И это, раз приходят к нему в масках. Обыск, туда-сюда. Почему, зачем – молчат, ордер не показывают. Уехали и Мусу с собой забрали. После этого паспорта пропали, деньги пропали, у старика тоже. И это, не отпускают Мусу ни в какую. Его отец в ментуру пришел, там ему начальник ОВД говорит, мол, клянусь Аллахом, сына вашего не тронут, уходите. Врал он. Они Мусу все ночи подряд избивали, душили, током били, зубы рвали, заставляли признания делать, что он вах. Адвоката к нему не пускали. Потом из спецназа трое взяли, увезли его на трассу, там избивали тоже, оскорбляли, туда-сюда. Отец его потом узнать не мог. Две недели пацан раненый в камере лежал у этих хайванов. Далгат, ты скажи, их как после этого оставлять?

Далгат сидел подавленный и молчал.

Тетя Наида внесла пышный аварский хинкал, куски сушеного мяса, творог с чесноком, аджику и черный урбеч из льняных семян. Села в кресло, обтянутое цветастым покрывалом, подобрала валяющийся в кресле пульт.

– Что, Арип, – сказала тетя Наида, – телевизор можно включить?

– Включай, что спрашиваешь, – отвечал Арип, прошептав обычное перед едой «бисмиля».

Далгат понял, что голоден, и принялся быстро обмакивать куски теста в соус.

Пощелкав стертыми кнопками, тетя Наида попала на какой-то дагестанский клип. Восходящая звезда даргинской эстрады крутила бедрами и пела про красивые улицы Махачкалы, по которым ходит ее любимый.

– Нах босе ! – бросил Арип, вгрызаясь в кусок мяса.

Певица убралась, и на экране показался мэр и мятые лица чиновников. Кого-то отчитывали за очередной сбой подачи электроэнергии и воды, кого-то за горящие мусорные баки. Мэр был грозен, чиновники трусили.

– У вас есть вода, Далгат? – спросила тетя Наида.

– Не знаю, домой не забегал еще.

– У нас месяц не было, потом только горячая пошла, нам Сохраб от себя канистры возил.

– А дядя Халилбек скоро придет? – спросил Далгат. – Мне нужно ему одну папку передать.

– Ты лучше ему сам передай, – сказала тетя Наида, – он сейчас в республиканской библиотеке должен быть, там какую-то книжку презентуют, я слышала.

Со двора послышалась громкая музыка.

– Хажи! – закричала тетя Наида.

– Я ! – раздался голос Хаджика.

– Кушать иди!

В комнату вошел веселый Хаджик и запрыгал на месте, боксируя воздух.

– Че тухлые такие? – прыгал Хаджик.

– Идем, пять сек побазарим, – сказал Арип, вытирая заросший подбородок и выходя из комнаты вместе с дурачащимся братом.

– Иди там быстро поешь, Хажи, потом Далгата отвезешь, – крикнула им вслед тетя Наида и спросила Далгата с улыбкой: – Ты Магомеда сына свадьбу видел?

– Нет, – ответил Далгат сонным голосом.

– Я тебе сейчас чуть-чуть покажу, – сказала тетя Наида, всовывая очутившуюся в руках кассету в видеомагнитофон.

На экране заплясали какие-то знакомые фигуры. Взрослые и молодые. Тетя Наида нажала на стоп-кадр и обернулась к Далгату.

– Что? – спросил Далгат.

– Это Мадина, твоего дяди Абдулы дочка, на медицинском учится. Нравится?

На экране, подняв руки кверху, застыла девушка, гладко причесанная, в открытом вечернем платье.

– Оставьте, да, тетя Наида, – занервничал Далгат, – не нравится.

– Что не нравится? Посмотри, какая красивая, и дома все умеет…

Далгат встал с дивана и направился к выходу.

– Подумай, – слышалось за спиной, – свой дом строят, скоро достроят, участок в горах есть.

В прихожей Хаджик уже надевал начищенные лакские туфли.

– Трубку посеял. Когда дрались, наверное, – сказал Далгат.

– Не паникуй, я сегодня разберусь с ними, – ответил Хаджик, – я их опрокину.

– Нух битаги , Далгат, сегодня свадьба у Залбега, может, там увидимся, – сказала тетя Наида.

Арип на прощанье крепко пожал руку и сказал:

– Вещи делай, вещи! Подумай о Всевышнем. Вот держи Фарз айн.

Арип протянул Далгату тонкую книжечку с описанием молитвенной техники.

Далгат сунул ее в папку, пообещал почитать и пошел за Хаджиком.

Стало ветрено. Далгат смотрел, как за стеклом автомобиля летают по грязному городу картонки и целлофановые пакеты. Девушки, разодетые как продажные женщины, придерживали юбки и волосы. Хаджик смотрел на них и хохотал:

– На них, на них смотри!

Несколько раз он вылезал из машины, чтобы поздороваться со знакомым джамаатом, толпящимся на тротуаре или выписывающим круги на авто.

– Четкая тачка, правда? – хвастался Хаджик. – Я на ней за десять минут кого хочешь подцеплю. А ночью вообще атас, я с пацанами вовсю дрифтую. На скоростях по всем улицам.