Новгородская сага. Книга 4. Час новгородской славы - Андрей Посняков

Понятно. Что ж, будем думать.

Впрочем, думать ему не дали. Тот самый плосколицый Керим.

— Как чувствует себя славный Осман-бей?

— Слава Аллаху, неплохо. — Олег Иваныч лихорадочно припоминал кого-нибудь из царедворцев Османа. Ага, одного вспомнил. — Недавно беседовали с беем в присутствии уважаемого Кятиба ибн-Гараби.

Керим вздрогнул:

— Не вспоминал ли уважаемый Кятиб обо мне, недостойном?

— Вспоминал, а как же! Надо, говорит, наградить молодого Керима за верную службу.

Сморозил, Олег Иваныч, сморозил! Хотел сделать парню приятное и посмотреть на реакцию. И неожиданно попал в точку! Неожиданно ли? Немного поварившись в тунисских интригах, так и действовал, в верном направлении. Хотя и не знал, что молодой Керим — с недавних пор правая рука Джафара — давно уже перевербован хитрым эмиром Осман-беем и ежедневно писал отчеты ушлому секретарю эмира Кятибу ибн-Гараби, которого Джафар имел неосторожность когда-то оскорбить.

— Джафар хочет убить тебя! — осмотревшись по сторонам, предупредил Керим. — Он давно неверен Осман-бею и хочет сам стать эмиром! А еще этот ифрит Джафар…

Керим высыпал целый сонм прегрешений Джафара. Начиная от любви к мальчикам и заканчивая связями с черными колдунами зинджей.

Олег Иваныч, конечно, не понимал большую часть речи Керима, но и того, что понял, хватало, чтобы красочно доложить Осман-бею и свалить Джафара. На что, по-видимому, и надеялся плосколицый.

— Ты будешь щедро награжден, о, верный Керим! — торжественно произнес Олег Иваныч.

Он угостил разомлевшего Керима шербетом и, в который раз досадуя, что не знает толком арабского, попытался, как мог, узнать о судьбе жителей деревни и о техническом состоянии пиратских судов. Простившись, обнял плосколицего и еще раз повторил о щедрой награде. Хуже не будет!

Сияющий, словно голый зад при луне, Керим с поклонами покинул дом.

Эх, Джафар, Джафар. Хитрый ты, хитрый, а какую змею проглядел! Так чаще всего и бывает. Тот, кто считает себя самым хитрым, ни во что не ставит хитрость других. И проигрывает.

Выйдя на двор, Керим еле смог скрыть торжествующую улыбку. Он сделал когда-то верный выбор, предпочтя Джафару старого, но опытного Осман-бея. И не прогадал. Еще недавно Джафар был силен, как никогда. Кто в Магрибе не завидовал славе удачливого пирата Джафара аль-Мулука?! Но вот удача прошла. Было двадцать галер — осталось три! Из которых, по милости Аллаха, удастся починить хотя бы одну. «Тимбан», похоже, зря ремонтировали — уж больно велики пробоины. Да и начался рейд неудачно: встреча с замаскированным под мирных купцов военным флотом Кастилии, где потеряли двенадцать кораблей, затем шторм — еще минус пять. Где она, удача? Полный крах. И очень хорошо, что он, Керим, не связал свою судьбу с неудачником! Очень хорошо.

В то самое время, когда Олег Иваныч с Гришаней, разгоряченные сообщением Керима, строили планы спасения, казавшиеся теперь вполне реальными, их жизни неожиданно появилась угроза. И вовсе не со стороны Джафара. Она пришла со стороны моря.

Маленькое рыбацкое судно, приплывшее из соседней Андалузии. Вернее, из мавританской Гранады. Никакие это были не рыбаки, хотя на суденышке имелись и сети и рыба. Контрабанда шелком и пряностями — вот то, что связывало мусульманского капитана ибн-Фардаби с добрым католиком, алькальдом деревни. И различия в вере вовсе не мешали их доходному бизнесу. Ждать пакостей приходилось лишь от кастильских и гранадских чиновников, одинаково падких на взятки. Правда, встреча с военным флотом — безразлично с каким — тоже не входила в планы контрабандистов. Потому, приметив у причала галеры, ибн-Фардаби собрался было повернуть обратно, да вот беда, ветер встречный — догонят галеры, им-то что этот ветер. Ибн-Фардаби решил не спешить. Обойдется. И не в таких переделках бывали. Тем более, над самой большой галерой гордо реяло зеленое знамя Пророка.

После полудня в дом снова заглянул Керим. Поинтересовался, не надо ли чего, и простился до вечера. Пришел какой-то корабль из Малаги, и Джафар велел разузнать подробней, зачем.

— Откуда, он сказал, корабль, Гриша?

— Из Малаги. А что?

— А где стоит наш выдуманный флот? Там же, в Малаге! Якобы… Вот сейчас наш любезнейший друг Керим и выяснит, что никакого флота там нет и никогда не было. Как думаешь, что он потом будет делать? И главное, что будет делать наш второй друг, Джафар?

— Ой-е!

— То-то и оно. Будем спешить. Я велел Кериму отправить наших сторожей за вином. Он поморщился, но отправил вроде. Выгляни-ка в окно, только осторожней. Ну?

— Один страж маячит.

— Хорошо. Значит, двух других некоторое время не будет. Ну-ка, кликни его…

Дверь распахнулась.

— Что угодно уважа…

Стоявший за дверью Олег Иваныч ударил стражника по затылку. Тот беззвучно упал на руки Грише. Быстро раздели, связали, бросили за тахту.

— Переодеваемся. Эх, маловат халат-то… Разматывай чалму. Рви. Ага. Крути теперь две.

Они выбежали на пустынную улицу — все мужчины деревни частью убиты, частью заперты в церкви, а женщины и дети опасливо сидели по домам, вознося молитвы. Полуденное солнце жарило просто невыносимо. Час сиесты. Даже на галерах не стучали топоры.

Добравшись до церкви, они увидели всадника на взмыленном коне, мчащегося во весь опор навстречу, и укрылись в ближайших кустах. Вовремя! Это был Керим! Страшный, с пылающими праведным гневом глазами, он яростно нахлестывал задыхавшегося коня плетью. Губы плосколицего изрыгали ругательства.

— Уже, похоже, знает про наш липовый флот… — усмехнулся Олег Иваныч. — Однако у нас слишком мало времени, Гриша… Кто там орет?

— Это в церкви. Видно, жарко…

— В церкви… А что, эти дурни даже не выставили часового? Нет, вот он. Ложись, Гриша… Ползи к паперти и отвлеки его. Только быстро. Ага…

Ловко нейтрализовав часового, Олег Иваныч и Гриша затащили его поглубже в кусты и камнем сбили замок на дверях. Управились быстро — замок оказался ржавым. Был бы тихвинской или немецкой работы, нипочем бы не открыли.

— Глянь-ка, Олег Иваныч, кто это там, на колокольне? А не наш ли монах? Ну, отец Томас? Вон, висит вверх ногами.

— Пожалуй, ему требуется помощь. Ну-ка, поднатужься.

Засов поддался со страшным скрипом. Лязгнула дверь.

— С нами Пресвятая Дева! Ха! И вы здесь, сеньор капитан! Рад, что не утонули. Гриша, развязывай их всех, а я на колокольню…

В несколько прыжков Олег Иваныч преодолел узкую лестницу и ударом шпаги перерубил толстую веревку, удерживающую почтенного патера в весьма непотребном виде. Еле успел подхватить упавшее тело.

— О, Дева Мария! О, святой Доминик! — открыл глаза монах. — Проклятые язычники! Поистине, они уготовили мне подвиг веры. Благодарю тебя за спасение, сеньор Олег. Зря я не послушал вас.