Перешагивая через Грань - Евгения Духовникова

Он к нему не готов. Но выбора нет.

— Моя Элис, — медленно проговорил Генри. — Моя маленькая леди Элисон Мейнфорд.

Элис этого не запомнит. Лишь иногда ей будет сниться красивая белокурая женщина и огненно-красный фэрлинг, некогда качавший её колыбель.

Первый снег терпеливо, дюйм за дюймом, укрывал улицы толстым пуховым одеялом, сверкающим в тёплом свете газовых фонарей. С высоты птичьего полёта город выглядел сплошным белым пятном, кое-где разорванным дорогами и теплотрассами на неровные лоскуты. Порывистый ветер с востока стремительно растаскивал остатки туч, и последние снежинки, описывая зигзаги, неторопливо опускались на камень тротуаров и мостовых, на заледенелые спины крыш и на волосы Элис.

Она подняла воротник и потянула за шнурки, натягивая капюшон на лоб. Сидеть на крыше не очень неудобно, но это было единственное место, где её не увидят с земли.

Сосредоточившись, Элис протянула руку и поймала снежинку. Снежинка не растаяла, а осталась лежать на ладони. Получилось, надо же. Консервация температуры — довольно сложная магия, и с непривычки может не сработать. Девушка пригляделась. Крошечный кристаллик льда чуть заметно серебрился, отражая своими гранями звёздный свет.

Звёзды.

Она запрокинула голову к небу.

Это были звёзды не её родного мира. Тысячи тысяч незнакомых созвездий с молчаливой враждебностью взирали на чужестранку, незаконно проникшую в их святую обитель.

Она приходит сюда почти каждую ночь — эта хрупкая нескладная девчонка с глазами необычного цвета. Забирается на крышу и с тоской глядит в небеса. Зачем? Какие ответы она желает там отыскать, какие знаки пытается прочесть, какие вопросы не дают ей покоя?..

На несколько мгновений звёзды заслонила крылатая тень, очевидно, принадлежащая фэрлингу.

Элис вздрогнула. Она вспомнила свой недавний сон.

В том сне тоже был фэрлинг. Нет, не Лориан: её Лори угольно-чёрный, а у этого, из сна, мех был ярко-красный, очень густой, пушистый и шелковистый на ощупь. А крылья — крылья были белее молока. Настоящий красавец! Он щекотал её кисточкой хвоста и напевно мурлыкал.

Элис нахмурилась, пытаясь сосредоточиться на обрывках сновидения. Там был ещё кто-то… Молодая светловолосая женщина в старомодном платье.

Она глядела на неё. И плакала.

В доме напротив погасло последнее окно. Была глубокая ночь. Где-то внизу прошуршал турбомобиль, повернул за угол и остановился. Хлопнула дверь, и Элис интуитивно подобралась, навострив уши. Уже почти месяц они находятся в состоянии войны с Реверсайдом, и будет нехорошо, если кто-либо из местных обнаружит её здесь.

Хотя, строго говоря, Элис лукавила, думая так: с одним из реверсайдских агентов она как раз-таки хотела встретиться, более того, она жаждала этого всей душой. Но не желала признаваться в этом даже самой себе.

Почти месяц прошёл с того злополучного дня, когда ей открылась истинная суть Джонатана Стейтона. И за это время она каждый день клялась себе искоренить его образ из разума и сердца, однако всякий раз терпела поражение в этой внутренней борьбе. И если в течение дня, в Департаменте её то и дело отвлекали от раздумий насущные дела, то вечерами, когда она оставалась в одиночестве, сбежать от преследовавших её мыслей было некуда. Тогда она приходила сюда и любовалась на звёзды.

— Жизнь подчинена неписаному правилу: за всё нужно платить, — пробормотала Элис одинокой звезде у самого горизонта. — Вопрос лишь в том, кто платит.

Ей вдруг стало стыдно. Она пообещала Лориану не жить прошлым. Она дала слово никогда больше не вспоминать о Джонатане. Но всё равно ничего не могла с собой поделать. Она безумно желала увидеть его, поговорить с ним. Вот только зачем искать встречи с тем, кто тебя ненавидит? Да и неизвестно, чем может закончиться такая встреча для них самих и для мира, которому посчастливится стать её декорацией и ареной.

Небосвод вновь затянуло плотными тучами; звёзд больше не было видно, и город в одночасье стал угрюмым и неприветливым. В стылом воздухе очертания зданий казались неясными и расплывчатыми, как на плохо сфокусированной стереограмме. Элис положила голову на колени, зябко кутаясь в свой плащ. Хотелось прийти домой и забраться под одеяло, создав там себе уютный мягкий мирок, — где жизнь идёт по твоим правилам, где всё спокойно и предсказуемо.

Элис поднялась на ноги и, смерив взглядом расстояние до земли, спрыгнула в пушистый снег. Всё-таки глупо полагать, что она сможет вот так случайно встретиться с Джонатаном. Он-то, в отличие от неё, не сходит с ума, бродя ночью по крышам. А она… Что она творит?! Где её совесть? Ведь даже размышлять на эту тему — это уже преступление.

Сколько можно травить душу несбыточными мечтами?

Хватит.

Она должна забыть. Всё, до последней снежинки.

До Зеркала Элис добралась пешком, не наводя портал, — район безлюдный, но лучше не рисковать, привлекая ненужное внимание. Да и своенравная энергия Реверсайда пока что не очень охотно ей подчиняется.

На обратной стороне мироздания всё было совершенно по-другому. Полуденное солнце стояло в зените; было жарко, но слабый ветерок, пахнущий горячим асфальтом и магнолиями, несколько разбавлял знойный воздух. Озорные воробьи купались в тёплой пыли, громко чирикая от удовольствия, а более серьёзные голуби степенно вышагивали по асфальту, деловито озираясь по сторонам в поисках зёрнышек и крошек. Грейстоун бурно и самозабвенно радовался наступившему лету, и казалось, сам небосвод дрожит, как натянутые скрипичные струны в предвкушении прикосновений смычка опытного музыканта: чуть тронь, и зазвучит сказочная, неземная мелодия.

А ведь когда-то Аверсайд и Реверсайд были едины…

Элис горько вздохнула. Что ей сейчас хотелось меньше всего, так это ударяться в философию.

У Зеркала дежурил Бернард, один из новеньких, посвящённых в агенты всего неделю назад. При виде девушки он вскочил со стула, и, запинаясь, выпалил:

— Почему дельфин прыгает через кольца?

— Потому что он выступает в цирке, — устало ответила Элис. — И кто только выдумывает такие неуклюжие пароли? Его же разгадать как дважды два! Банальщина.