Я – невеста Кощея, или Ленка, ты попала! - Лоя Дорских

на каменном полу в шаге от меня. Руки так и чесались взять его и убедиться в своих подозрениях. Присев на корточки, я взяла его в руки.

– Так и знала, – прошептала себе под нос, почувствовав пальцами холодную стеклянную поверхность.

Черепушка оказалась бутафорией.

– А когда будет само испытание? – задала вопрос Лебедь, пока я крутила в руках ужасающий инвентарь.

Интересно, а чем ещё нас тут будут пытаться запугать?

– Раз будет оглашение результатов, значит оно уже было, – задумчиво протянула Премудрая. – Но мне ничего не сообщали. Как такое возможно?

– И мне!

– И мне тоже!

Девушки загалдели, обернувшись в мою сторону.

– Я… – заметив, с каким ужасом и они смотрят на меня, я медленно отложила череп и поднялась на ноги с максимально невозмутимым видом. – Тоже не понимаю, о чём идёт речь, – прочистив горло, я обратилась к привратнику: – Что за испытание?

– Ты ведёшь себя ещё чуднее, чем обычно, – покачала головой Лебедь, вновь поворачиваясь ко мне спиной.

– Не требуй много от человека, для которого голова на плечах – это всего лишь украшение, – последовав примеру царевны, Премудрая так же отвернулась.

Кикимора и Лягушка никак мой исследовательский интерес комментировать не стали.

– Наблюдательность – одно из важных качеств, которым должна владеть жена Его Темнейшества, – ушёл от вопроса привратник. – Приспешники проводят вас в подготовленные покои. До вечера, достойнейшие из прекраснейших.

С этими словами дверь распахнулась, а сам привратник отошёл в сторону, пропуская нас внутрь.

– Спасибо, – тихо поблагодарила я мужчину, когда прошла мимо него, последней заходя в следующий зал.

В плане оформления здесь всё было так же, как и в предыдущем, но и несколько отличий имелось. Первыми в глаза бросились шесть фигур в чёрных балахонах, замерших у первых ступеней широкой лестницы, ведущей на второй этаж замка.

– Приспешники, – презрительно фыркнула Лягушка. – Их он для нас не пожалел, а слуг жалко стало выделить?

– Меня больше вещи волнуют, – скорбно протянула Премудрая. – Я с собой взяла столько…

– Опять ты про свои книжонки! – раздражённо перебила её Варвара. – Как я без булавы буду? А без щита?

– А разве здесь есть с кем сражаться? – смерила её взглядом Лебедь. – Или ты наши головушки рубить надумала?

– Да нужны вы мне, – отмахнулась от неё девушка. – Как я испытания проходить буду?

– Я так и не поняла, кто нам готовить будет! – вклинилась в их перепалку Лягушка.

– Сами будем, – ответила ей Кикимора.

– Как это? Как сами? – с отчаянием произнесла земноводная царевна, нервно притопнув ногой.

– Ручками, – ответила ей Лебедь, подходя к одному из приспешников. – Веди.

Приспешник тут же развернулся и начал подниматься по ступеням.

– Ты сегодня удивительно молчалива, Василиса, – неожиданно обратилась ко мне Кикимора, пока остальные девушки, последовав примеру Лебеди, выбрали себе проводников и поднимались за ними по ступеням.

– От страха дар речи потеряла, – озвучила я первое, что пришло на ум, подходя к одному из двух оставшихся приспешников. – Веди… пожалуйста.

Кажется, от моего дополнения к приказу, он вздрогнул. А возможно мне просто показалось. Лица я не видела – на них были надеты маски, закрывающие всё, кроме глаз. Но в этом полумраке в них трудно было разглядеть проблески эмоций.

– Чудная, – со смешком прокомментировала Кикимора, услышав моё «пожалуйста».

– Воспитанная, – не оборачиваясь ответила ей, поднимаясь за показывающей мне дорогу фигурой.

Приспешник довёл меня до последней двери в коридоре левого крыла второго этажа и со скрипом открыл её.

– Спасибо, – кивнула ему, с опаской заходя внутрь.

В целом, ничего отличающегося от уже увиденного мной в этом замке здесь не было. Те же запугивающие элементы в виде паутины, пыли, потрескивающих факелов… Мебели в комнате был минимум, состоявший из шкафа (открыв дверцы которого я обнаружила три синих платья в пол – точь-в-точь таких же, как то, что было на мне), кровати (заправленной чёрным постельным бельём) и трюмо с зеркалом и пуфом перед ним. Своё отражение я не видела – тут с паутиной явно переусердствовали…

– Даже так, – усмехнулась я, заметив на подоконнике закрытого ставнями окна несколько чистых тряпок.

Может это и есть то испытание, результаты которого огласят вечером? Что-то вроде теста на хозяйственность? Мол, посмотри, красна-девица, какая грязная спальня! Посмотрела? Так приберись! В сказке ты, или где? Правила тут такие…

Тихо посмеиваясь, я взяла в руки одну из тряпок и решила начать с зеркала. Стряхнуть с него паутину оказалось довольно просто. Сложно было не завизжать, когда с потолка ко мне спустился на паутине паучок, зависнув на уровне моего лица и начал гневно трясти своими лапками.

Не могу сказать, что я до этого дня когда-либо боялась пауков, но…

Увидеть паука, размером с мою голову – было крайне неожиданно.

В эту секунду я поняла, что внезапно открыла в себе арахнофобию.

4

От страха у меня даже ладони вспотели! Вот только… чем больше я всматривалась в паука, тем смешнее мне становилось от своей первой реакции.

Паучище был весьма специфичным. И это ещё мягко сказано! И говорю я совсем не про его размеры.

Во-первых, он явно ругался. Попискивал, размахивая своими пушистыми лапками, то указывая ими на меня, то в сторону зеркала и на валяющуюся на полу тряпку.

Во-вторых, у него было два глаза. В насекомых и в членистоногих (не помню, к кому относятся пауки!) я разбиралась так себе, но вот факт, что у него несколько пар глаз – помнила отчётливо. А вот у этого создания, продолжающего обвинительно размахивать лапками, была всего одна пара. На собачьи похожи. И выразительные очень, и интеллект различим…

– Прости, что смахнула твою паутину, – сдержав нервный смешок, обратилась я к нахохлившемуся чёрному помпону, когда он выдохся и закончил свою «обвинительную речь». – Просто здесь…

– Пи-и-и! – перебил меня паук, указав сразу тремя лапами на тряпку. – Пип-ни па пи-по-ло!

– Вернуть на пиполо… на зеркало? – переспросила я, получив в ответ полный превосходства надо мной кивок… всего помпона. – Хорошо.

Если в начале он меня напугал, то сейчас мне приходилось изо всех сил сдерживать рвущийся наружу смех. Он так важно скрестил все свои лапы и так пристально следил