Алая нить судьбы - Айлин Лин

— Очухается малец, так и понадобится на всякие травки-муравки.

Сошка кряхтя переполз в свой угол и завалился на груду старого тряпья, моментально проваливаясь в сон.

Ирина проснулась резко, словно вынырнула из толщи воды. Сердце зашлось в бешеном ритме, но девушка размеренно, на счет, подышала, унимая частоту.

Теперь у неё была возможность разглядеть место, которое ей приснилось прошлой ночью. И рассматривая дощатый, с дырками и трещинами пол, стены в потёках грязи, не застеклённое окошко, размером с советскую форточку, Ира поняла одну простую вещь — либо всё это настоящее, либо очень реалистичный кошмар.

По-крайней мере тупая, саднящая боль в затылке и грудной клетке были пугающе реалистичны. Она без прострелов во всём теле и пальцем пошевелить не могла.

Оттого, уставившись в страшно грязный потолок, задумалась.

Итак: она в какой-то хибаре два на три метра, вонючей, загаженной и сама не в лучшем состоянии. Может, их похитили и засунули сюда? И даже доктора не удосужились позвать!

А где Егор? Его держат в соседнем помещении?

Вопросы. Одни вопросы и ни одного ответа.

Ирина почувствовала, что устала и решила немного поспать. Всё же сон лечит, а ей просто необходимо поскорее прийти в себя, чтобы разобраться со всем происходящим.

Следующее пробуждение было столь же мерзким, как и предыдущие. Если судить по теням в мелком окошке, то проспала она весь день и уже наступил вечер. Скрипнула дверца и ворчливый голос произнёс:

— Надоел навоз и мухи навозные — вот у меня где, — голос Ирина узнала сразу, и даже имя всплыло само собой — Сошка, угораздило же родителей так назвать ребёнка.

— Элька, как ты? — над ней склонился новый знакомец, обволакивая неприятными запахами свежего навоза.

— Худо… мне, — разлепив губы, вытолкнула из себя Ира.

— Так дело не пойдёт, — покачал головой мужичок, — давай я схожу за Зарой? — Сошка понизил голос до едва слышимого шёпота, хотя в помещении кроме них никого больше не наблюдалось, — у тебя монетка есть, ей и заплатишь за лечение. Зара вмиг тебя на ноги поставит, вот увидишь!

Не успела Ирина хоть что-то сказать, как Сошка, хлопнув дверью, снова куда-то ушёл.

Дорогие друзья!

Приглашаем вас в новое путешествие с новыми героями! Лайки, репосты и комментарии будут мотивировать нас писать быстрее и чаще выпускать проды!)

Берегите себя и своих близких!

С уважением,

Ваши Авторы!)

Глава 3

«Как знал! Вот как знал, что нельзя доверять этим шарлатанам от магии!» — думал Егор, стоя перед зеркалом, матерясь про себя ятями. Эхо в его пустой от ужаса голове вторило: …ять, …ять, …ять.

Если бы Егора предупредили, что в мире, где ему предстояло бороться за права рода Аль… (как он там назвался, этот паразит?) — в чужом теле, да еще женском, да старушечьем — он бы еще поторговался. Может даже и не согласился бы. А то вот старый перец торопил его, торопил, очевидно не зря — чтобы Егор разные подробности не выведал. И что в итоге? Где он? Кто он? Что это за убожество? Куда бежать, кого спасать-то надо? А главное — как? Клюкой?

Егор смотрел в старинное огромное зеркало над трюмо и пальцы его, сжатые в кулаки, подрагивали.

Бабка. Он — бабка! Сколько ей? Лет шестьдесят??? Шестьдесят пять?

Седые волосы в пучке, морщины, боль в пояснице, дряблая кожа, и рост… — он не мог определить свой рост, потому что даже двери в доме были не стандартные, как на Земле. Он ведь не на Земле? А где? Что тот маг-перемаг говорил — «в моем мире»?

Хуже могло быть, если бы хмырь запулил его в тело подростка — одного из двух, которые сейчас с опаской выглядывали из-за двери, в любую секунду готовые сбежать от странно ведущей себя старушки.

Егор очень хотел увидеть этого де-вер-аль...

Вначале он бегал по небольшой комнате с вышорканными полами, потом пялился в зеркало, трогая себя то за нос, то за волосы, то оправляя на себе застиранную, но хотя бы чистую серую блузу и такую же юбку в пол. Тоже серую. Здесь все было каким-то серым и потрепанным, как и старушка. То есть теперь он. Затем он пристально вглядывался в углы и потолок, но кроме давно не беленных, проступающих чернотой балок ничего не видел. Тощий спокойный рыжий кот, вытянувшийся на полу, внимательно отслеживающий его передвижения, погодки мальчишка и девчонка за открытой дверью — больше рядом никого не было — он это пятой точкой чувствовал. Или той субстанцией, что сюда перенесся, которая билась, матерясь, запертая внутри старого женского тела.

Старикана ни видно, ни слышно не было, и духом его нигде не пахло. Пугать детей еще больше выкриками в пустоту: «Где ты, мать твою, собака хитрая, так тебя перетак», грозило сделать ребятню заикой, значит, это не выход.

Расспрашивать у них — кто я, кто вы, где мы находимся и как зовут? Да уж, пожалуй, такие вопросы от еще вчера вменяемой бабки могут обратить в бегство не только детей. А если соседи узнают, так и на костре сожгут, или что у них тут — инквизиция, или ее альтернативная версия? Что ж делать-то?

Егор еще раз взглянул в зеркало, и рука сама дернулась перекреститься от несоответствия облика в зеркале и ощущений внутри, но он