Черта - Андрей Алексеевич Барсов

о Пошибках, и, к счастью, что-то интересное всплыло почти сразу.

— Очень жаль, а я тут Ивану Сергеевичу пирог из лягушачьих лапок принес. — В этот момент женщина резко подняла голову к потолку и замерла на месте. — Нужен вам пирог-то из лягушек, Иван Сергеевич?

— Чего хочешь? Говори быстро! — бабушка стала говорить как бы про себя и на вдохе. Ее голос стал низким и быстрым, будто она торопится.

— Так вот проверить тебя пришел, Иван Сергеевич, говорят, ты будущее предсказываешь.

— Ооо, дальняя дорога тебя ждет, эээ хехехехех, — бабушка смеялась быстро, будто в перемотке.

— Ну не хочешь говорить — не надо, — я стал уходить, и в это время Пошибка заговорил:

— Встретишь здесь своего заклятого врага, того, кого будешь ненавидеть. Твое оружие он использует против тебя. Много партий ты сыграешь и один раз проиграешь.

Пошибка замолчал, а бабушка снова согнулась и опустила голову. Постояв так секунд десять, она пододвинула к себе стул и села на него, явно уставшая.

Я молча направился к выходу.

— Он если не со злобой говорит, то не навлекает на человека беду. С тобой он не со злобой говорил. Так что может и не сбудется ничего.

— До свидания, — выйдя из дома, я почувствовал, как дышать стало намного легче, будто за порогом я оставил тяжкий груз.

— Ну что, узнал судьбу, красавчик? — будто из ниоткуда донесся до меня голос молодой девушки. Прислонившись к углу дома, она взирала на меня, сложив руки на груди. Это была девушка лет восемнадцати, не больше. Она пристально смотрела на меня своими ярко-зелеными глазами, видя двадцати восьми летнего мужчину, с короткими темными волосами и редеющей сединой на висках, щетиной на лице и неплохой физической формой. Девушка носила короткую черную юбку, белую майку и черно-белые кеды. Видимо, черный был для нее цветом жизни, так как волосы у девушки тоже были ярко-черными.

— Тебе чего?

— Слухи в городе распространяются в считанные секунды. Слухи про новых мужчин тем более. Хочу узнать тебя.

— Извини, мне нет дела до несовершеннолетних знакомств.

— Это ты зря по внешности судишь. Ты ищешь работу, ведь так? Заходи ко мне завтра, в любое время. Я дам тебе работу, а ты уже сам решишь, твоя это тема или нет. — Девушка объяснила, где находится ее дом, и поспешила уйти…

— Скажи, где здесь найти музей? — прокричал я ей вдогонку.

— Обернись и топай метров 300 по прямой. Уткнешься в вывеску.

Я проделал сказанные действия. Музей представлял собой обычное двухэтажное здание с колоннами классического периода. К моему счастью, музей был открыт. Пройдя внутрь, я услышал звон колокольчиков.

— Да что за…

— Кхм! Добрый день, чем могу помочь? — меня встретил полненький лысеющий мужчина. На его рубашке красовался бейджик: Анатолий Яковлевич — директор.

— Здравствуйте. Я хотел бы посмотреть ваш музей.

— Посмотреть музей? Кхм… последний раз люди хотели посмотреть мой музей лет пять назад…

— Так вы проведете мне экскурсию? Только денег у меня…

— Конечно, конечно. Сюда все равно никто не ходит. Пройдемте в первый зал, — мужчина указал мне на арку с черными занавесками.

Я уверенно вошел внутрь. Сначала глаза не могли привыкнуть к темноте, но через пару секунд я смог оглядеться. Вдоль стен висели картины, посвященных войне 1812 года, стояли несколько шкафов с различными столовыми приборами. Был один застекленный шкаф, с манекеном, одетым в шинель солдата отечественной войны. Манекен держал в правой руке саблю. В центре же зала на постаменте располагалась небольшая пушка.

— В 1812 году нескольким солдатам из армии Багратиона дали приказ создать здесь небольшой командный пункт. Через несколько дней к этому командному пункту подошел небольшой полк французских солдат. Наши, их имена стерты из истории, хотели дать бой, но французы ушли. Война кончилась. А на месте командного пункта появилась деревенька. Солдаты остались тут, зажили обычной крестьянской жизнью. Картины, к сожалению, не имеют ничего общего с нашим городком, но вот шинель, шпага и пушка — настоящие.

— Вау. Порох и ядра имеются?

— Конечно. Все в полной боевой готовности, в теории. Делать в музее нечего, потому я периодически чищу все оружие здесь. — Вот так просто он выдал мне информацию о том, что оружие в музее в теории, но можно использовать. Да, видимо, жизнь в деревне делает людей слишком доверчивыми и простыми. — Пройдемте в следующий зал.

Второй зал был несколько больше предыдущего, и он был посвящен Великой Отечественной войне. Здесь так же вдоль стен висело много картин и фотографий, много различных шкафов с флягами, мундирами, шинелями, погонами и орденами. В центре зала стояла длинная стеклянная тумбочка. В ней лежал один наган, маузер и пару вальтеров, а также патроны к ним.

— Зал, конечно, больше предыдущего, но менее интересный. В годы войны мимо проходил отряд немцев, и, как это ни странно, они тоже просто ушли мимо деревни. Одежда и снаряжения — это тех солдат, что вернулись сюда с войны. А оружие я откопал в лесу рядом.

— Странно, второй раз подряд никто из иностранных солдат не желает входить в город.

— Согласен, этот факт мне не дает покоя уже двадцать лет, с тех пор как я мальчишкой о нем услышал. — Директор почесал свою лысину и молча указал мне на третью арку. Мы вышли в узкий длинный коридор, увешанный картинами в больших толстых рамках. Они изображали самые различные сюжеты: военные, мирские, церковные. Пройдя до середины, я обратил внимание, что одна из рамок чересчур большая для обычной картины, и был прав. То была не картина, а автомат ППШа.

— Это мой любимый. В полной целостности, — Анатолий Яковлевич довольно улыбался, глядя на ППШа. — Чищу его каждую неделю.

— Патроны к нему есть?

— Кхм… ну… гильзы. Но это не все, чем я могу вас удивить! Давайте двинемся дальше. — Почувствовав, что директор явно лукавит, я решил на него не давить. В этот раз мы вышли в центральный зал музея. Это было полукруглое помещение. Две лестницы, ведущие на второй этаж вдоль стен и соединяющиеся на втором этаже, образовывали полукруг, в центре которого стоял знаменитый пулемет Максима.

— Красавец! — казалось, что то ли от восторга, то ли от того, что на его оружие наконец кто-то смотрит, кроме него самого, директор вот-вот заплачет.

— Где вы его нашли?

— Во время Второй мировой он каким-то образом попал сюда. Документов на него нет, даже и не знаю.

Пулемет на вид был в отличном состоянии. Свежие следы краски и оружейного масла. По всей видимости, директор не просто пыль с них счищает. Может, стреляет иногда?