Время любить - Лиз Бехмоарас

прошел мировую войну, был направлен на службу в Саудовскую Аравию, участвовал в войне за независимость[8]…

Сколько помнил себя Исмаил, отец не работал и у них никогда не было денег. «Как и тысячи тех, кто прошел войну», – вздыхал отец. Единственное, что могло заставить его что-то предпринять, – стремление дать детям образование. В этом его горячо поддерживала жена, которая сама читать и писать не умела. Оба без устали твердили сыновьям и дочерям об образовании и были готовы на любые жертвы ради него.

Когда Исмигюль закончила на «отлично» лицей, они переехали из Измира в Стамбул, чтобы она могла поступить на юридический факультет. Тогда же сестра Баисе, учительница, развелась с мужем, попросила о переводе в Стамбул и переехала к родным. Исмигюль действительно поступила на юридический, но, проучившись два года, провалила на днях экзамен по экономике. К тому же срок обучения увеличили с трех лет до четырех. Семья, которая ютилась в двух съемных комнатушках в Кадырге, впала в отчаяние. «Мы пропали, – все повторял Асим-бей, узнав новость. – Мы не можем позволить себе ждать еще два года». Он мерил шагами комнату, как лев в клетке, всем видом выражая разочарование. Исмигюль слушала отца, понурив голову.

Вручив брюки сыну, Фахрие-ханым[9] тут же принялась хлопотать по дому: вооружившись ведром и тряпкой, уже мыла полы.

Исмаил порылся в горе обуви перед входной дверью и, отыскав, надел свои старые – заплатка на заплатке, – подбитые большими гвоздями башмаки. Наконец он вышел на улицу и быстро зашагал по проспекту Лиман, в прохладной тени распускавших цветы каштанов, в сторону квартала Вефа. Два года назад, когда они только-только приехали в Стамбул, старшая сестра Баисе записала его в местный лицей. Сегодня ему вручали аттестат. Пришло время выбирать будущую профессию.

Несколько часов спустя он разглядывал новенький документ: физика, химия, алгебра, космография – сплошь «отлично» и «хорошо». Единственное «удовлетворительно» было по географии.

Последний школьный день, как это обычно бывает, прошел в прощаниях, обещаниях непременно встречаться и в обсуждении планов. Кто-то стремился в чиновники, кто-то мечтал о свободной профессии. Исмаил подумал, что почти ни один из его приятелей не свободен в выборе. Влияние семьи было очень велико. Многих из тех, кто хотел пойти на государственную службу, отговаривали отцы. В медицину не стремился никто: на врача учиться долго, а для всех был важен заработок.

Вечером Исмаил вернулся домой; в кармане у него вместе с тетрадью и аттестатом лежала фотокарточка на документы, которую он сделал на всякий случай. Он пока так и не выбрал, на какой факультет пойдет.

Уже из прихожей он услышал, как домашние продолжают говорить об отчислении Исмигюль, и ему стало тоскливо.

Никто толком и не посмотрел на его аттестат. Только Баисе расцеловала Исмаила, погладила по плечу и спросила:

– Ты решил, куда будешь поступать?

– Я никак не могу выбрать, все время об этом думаю, – немного раздраженно ответил Исмаил, зная, что последует дальше.

Баисе не заставила себя ждать:

– И долго ты еще собираешься думать, Исмаил? Пора уже выбрать! Университеты ждать не будут! Вспомни, что я тебе говорила! Не пренебрегай медициной! Профессия врача – самая почетная! Когда я иду в школу через квартал Чагалоглу, я всегда читаю фамилии врачей на табличках у дверей особняков. Поверь мне, в этот момент я испытываю гордость за них! Нешет Омер, Мазхар Осман, Тевфик Салим. Великие, уважаемые всеми люди, они служат человечеству, дарят здоровье. Да храни их Аллах ради нас!

– Аминь, аминь! – раздался голос младшего брата Исмета. Исмаил еле сдержался, чтобы не рассмеяться. Баисе сердито посмотрела на мальчика:

– Помолчал бы лучше! А то поговорим про твои оценки!

Братья переглянулись. Да, нелегко, когда твоя сестра учительница и к тому же живет с тобой в одном доме.

Тем временем мать накрыла на полу ужин, поставила кастрюлю с чечевичным супом и хлеб. Все уселись обедать. Воцарившуюся тишину нарушил глухой, осипший от курения голос капитана Асима, который еще не высказался о будущем Исмаила.

– Слыхал я, что министерство здравоохранения раздает стипендии на обучение. Целых шесть лет тебе будут оплачивать все: питание, одежду, тебе дадут место в общежитии. Кажется, и на расходы выдавать немного будут. Взамен после диплома нужно четыре года проработать в Анатолии.

– Как чудесно! – немедленно встряла Баисе. – И выучишься бесплатно, и стране послужишь!

– Баисе права! – спокойным и твердым голосом добавил отец. – Это самое важное: ты станешь врачом, будешь служить людям, сынок!

Капитан Асим-бей прошел две войны, но в детях неизменно воспитывал уважение к каждому человеку, какой бы национальности он ни был. Исмаил уже много лет размышлял над этими наставлениями, которые так часто слышал. Наверное, у отца были причины так думать. Ведь он сам юношей был вынужден покинуть родные Балканы. И своими глазами видел, как быстро и часто могут меняться границы куска суши, который зовется родиной.

Исмаил молчал. Он посмотрел на стены с облупившейся штукатуркой, рваный линолеум, на застиранное ситцевое покрывало на седире, матрасы, служившие семье постелями и стоявшие сейчас в углу, в ожидании, когда наступит вечер и шесть человек, как всегда, кое-как разместятся в двух комнатушках, пропитанных застоялым духом вареного лука, а среди ночи всех перебудит отрывистый кашель отца. Исмигюль говорит, что ищет работу. Как быстро она сможет ее найти? Исмаил почувствовал, что еще не наелся, и потянулся за добавкой, но кастрюля уже опустела.

Если он поступит на медицинский и переедет в общежитие, как советует отец, то ему не придется возвращаться каждый вечер домой, не придется брать деньги у семьи. Раз медицина дарит такую возможность, грех ей не воспользоваться.

– Всем прекрасно известно, – вновь заговорила Баисе, – как остро Анатолия нуждается во врачах. Особенно для лечения туберкулеза и малярии!

Да, врачи были нужны Турции. Слова сестры ему пришлись по душе. Он получит уважаемую профессию, будет помогать людям! Это очень важно! Теперь он был твердо уверен.

– Хорошо. Завтра подам документы на медицинский, – улыбнулся он.

Сентябрь 1940, Мода

Двухэтажный деревянный дом в самом конце улицы, кое-как вымощенной брусчаткой, всегда навевал Фриде уверенность и спокойствие. Стоило ей взбежать по трем каменным ступеням и повернуть ключ в замке, как все ее волнения и тревоги мгновенно улеглись. С порога пахнуло привычной смесью запахов: рыбы, которую традиционно готовили по пятницам, сырости и затхлости. В полумраке прихожей показался внушительный силуэт матери в вечном переднике.

– Ты вовремя! Зимой, наверное, так уже не получится, будешь опаздывать. Я только что все приготовила. Эмма с отцом скоро