Восход Ганимеда - Андрей Ливадный

— Мы в крайне затруднительном положении, господин Наумов… — после протяженной паузы наконец произнес Горман. — Если экипаж «Альфы» не начнет пробуждение колонистов и их транспортировку на поверхность Ганимеда в ближайшие трое суток, то наше возвращение к Земле окажется под большим вопросом.

— Почему? — задал вполне закономерный вопрос полковник. Он не являлся экспертом ни в космической навигации, ни в теории небесной механики.

Патрик Горман тяжело вздохнул.

— В межпланетной навигации задействованы не только двигатели нашего корабля, но и множество других составляющих, — терпеливо пояснил он. — «Альфа» не может нести на своем борту безграничный запас топлива — поэтому все этапы полета строго рассчитаны во времени и в пространстве. Для набора скорости и торможения производятся очень сложные вычисления, и траектория, по которой мы летим, позволяет использовать силы тяготения планет для торможения или разгона… это понятно?

— Да, — утвердительно кивнул Наумов.

— Тогда я скажу следующее — существуют временные рамки, в которых взаимное расположение небесных тел позволяет нам совершить расчетные действия. Если мы нарушим этот регламент, то «Альфа» никогда не достигнет Земли, — в той точке, куда мы стремимся, ее уже не будет — она уйдет дальше по своей орбите вокруг Солнца А смещение других планет, в частности Марса, исключит возможность экономии топлива. Космос достаточно жесток, полковник, и законы небесной механики не учитывают проволочек или несостыковок…

— По вашему мнению, на Ганимеде произошло что-то серьезное? — уточнил Наумов.

— По первым сеансам связи у меня создалось впечатление, что там настоящая паника… — устало пожал плечами Горман. — Судя по наблюдениям с орбиты, российский сектор освоения, в котором расположены космодромы, оборудованные для приема колонистов, полностью покинут. Но хуже всего не это… — Голос капитана внезапно стал жестким и сухим, как шуршащий по асфальту скрученный осенний лист. — Наши приборы зафиксировали необычайную активность в американском секторе. Мы провели подробное сканирование и обнаружили на низких орбитах Ганимеда… — Он вдруг запнулся, словно пребывая в нерешительности, имеет ли он право сообщать эту информацию русскому полковнику и каковы будут последствия ее передачи… — Мы обнаружили там «Гарри Трумэна»… — решившись, произнес он.

На этот раз лицо Наумова побледнело настолько, что никакое усилие воли не могло скрыть испытанного им потрясения.

После китайского кризиса этот корабль Военно-космических сил США знали все — даже те, кто никогда не слышал про Хиросиму и Нагасаки…

— Разве Ганимед не «зона безопасности»? — наконец спросил он.

— Выходит, что нет… — вздохнул Горман. — Вы-то летите именно туда, полковник. По приказу своего правительства.

— Но я — это всего лишь один человек! — резонно возразил Наумов. — Все в рамках соглашения ООН. Смена состава, так сказать. А по тому же соглашению военным кораблям запрещено пересекать орбиту Марса.

— Я знаю это не хуже вашего, полковник. Сейчас вопрос не в том, кто и как нарушил постановления ООН. У нас на борту две тысячи человек. Ресурсов «Альфы» попросту не хватит, чтобы доставить их назад, на Землю. По крайней мере всех… — понизив голос, добавил он.

— А почему вы сами не начнете разгрузку? Почему не пошлете на планету «шатл»?

— У нас нет челноков, — сокрушенно покачал головой капитан. — Слишком дорогое удовольствие — возить через всю Солнечную систему транспортные «шаттлы». Разгрузку «Альфы» производят «Бураны». Они базируются на космодромах российского сектора освоения. На борту «Альфы» имеется лишь два десятка аварийных спасательных капсул, по количеству членов экипажа, включая спящую смену. Но я не могу рисковать своими людьми. Что бы ни творилось на Ганимеде, потеря любого члена экипажа окажется невосполнимой для «Альфы» и еще более снизит наши шансы на возвращение.

Наумову не составило особого труда понять, куда клонит Горман. Капитан космического корабля мог попросить у него только один вид помощи…

Поначалу ему стало немного не по себе — одно дело прыгать с парашютом с борта самолета, а другое — кувыркнуться с орбиты в утлой, по его мнению, спасательной капсуле. Но, собственно говоря, был ли у него выбор?

— Нужно спуститься вниз?

Горман пристально посмотрел на Наумова и медленно кивнул.

— Я смогу положиться на вас, полковник?

— В чем? — в свою очередь, прищурился Наумов. Он еще не вполне оправился от дурмана низкотемпературного сна, но внезапная шокирующая информация быстро приводила его в чувство.

Горман вдруг покачал головой.

— Вы должны понять, что тут не Земля, — устало произнес он. — Некоторые основополагающие понятия и моральные ценности тут становятся зыбкими… Я уже давно стал космополитом, — при этих словах он почему-то усмехнулся. — Возможно, тем, кто находится сейчас внизу, кажется, что у них проблемы. Возможно… — повторил он. — Но настоящие проблемы у «Альфы», вернее, у тех ничего не подозревающих пассажиров, что лежат сейчас в криогенных модулях!

— А «Гарри Трумэн»? Почему он находится здесь? Вы не пытались установить связь с ним?

— Они не отвечают. Как и весь Ганимед. Черт побери, полковник, я понимаю, что прошу от вас достаточно много, но поймите и меня! Капитану «Альфы» нет дела ни до «Гарри Трумэна», ни до тех событий, что происходят внизу! Это ДАЛЬНИЙ КОСМОС, ВНЕЗЕМЕЛЬЕ, если вы еще не осознали смысла данных терминов… Здесь нет права на ошибку, неточность, проволочки, межгосударственные прения… Я же не идиот и понимаю: будь у них там внизу НАСТОЯЩИЕ проблемы, передатчики «Альфы» верещали бы без умолку! Нет, они молчат! Значит, внизу можно жить, и, поверьте, для меня этого достаточно, чтобы не найти оправдания их действиям!

— Хорошо. — Наумов согласился с командиром «Альфы» так просто, что тот недоверчиво покосился на русского полковника.

— Вы спуститесь вниз?

— Да, капитан.

* * *

Переговорив с Наумовым, Патрик Горман прошел в главный пост управления «Альфы».

Капитана тяготила неопределенность их положения — больше того, он был взбешен и озадачен происходящими вокруг событиями. За то время, что он руководил сменным экипажем «Альфы», Патрик действительно успел стать космополитом — он жил, начисто отрицая такие понятия, как «расовая принадлежность» или «государственная граница».

Если бы колония Ганимеда внезапно и необъяснимо умолкла, он бы первым ринулся туда выяснять, в чем дело, потому что знал, что такое КОСМОС и как беспощаден он бывает. Но нет. С ним НЕ ХОТЕЛИ разговаривать. Словно он прилетел сюда по собственной инициативе, незваным, нежданным гостем…

Внезапно в тяжелые мысли капитана вплелся резкий и неприятный сигнал тревоги.

Горман вздрогнул, привстав с кресла.

— Что еще стряслось, Джон?! — резко спросил он у дежурившего за главным пультом оператора.