Горячая любовь снеговика - Дарья Донцова

– Недавно я осветлилась и сделала каре, так ямоложе выгляжу. Раньше у меня волосы ниже плеч болтались, надоело! Мне давнохотелось изменить внешность, но отец не разрешал. Даже когда я взрослой стала,запрещал красить волосы. А уж в школьные годы и подавно. Сколько слез я вдетстве пролила! У меня даже был нервный срыв. Конечно, сыграло роль и то, чтокак раз в тот момент мама попала в больницу и из нее не вышла. Папа тогдарастерялся и отправил меня к тете Нине, своей сестре. Там я пошла в школу исразу представилась на новом месте Олей Таракановой. Тетя Нина оказаласьзамечательным человеком, она договорилась с директором школы, и меня под этим именемзаписали в журнал. С тех пор я всегда так представляюсь, настоящее имясохранилось только в официальных документах.

– Такого просто быть не может… – пробормоталая. – Меня тоже дразнили – «Сырной помазкой» из-за плавленого сыра «Виола». Но яне рыдала, а дралась с обидчиками, и в конце концов они от меня отвязались.Никто не хотел ходить с расквашенным носом!

Новая знакомая захлопала глазами и толькосейчас догадалась спросить:

– А как вас зовут?

Я вытащила права и протянула ей.

– Ой, правда? – ахнула женщина.

– Похоже, что да, – кивнула я.

Моя тезка достала из сумки паспорт.

– Гляди! Наверное, нам нужно перейти на «ты».Значит, нас уже трое!

– А третий кто? – совсем обалдела я.

– Арина Виолова! – Оля потрясла моей книгой. –Она тоже Виола Тараканова.

Я улыбнулась:

– Ты не поняла, я и есть Арина Виолова.Прости, сразу не хотелось говорить, некоторые люди весьма неадекватно реагируютна встречу с автором детективов. Хорошо, хоть твоего отца не звали Ленинид!

– Нет, он был Олег Ефремович, – ответила Оля.– Слушай, неужели такое бывает?

– Как видишь, да, – засмеялась я.

Всю дорогу до квартиры Оли мы сравнивали своибиографии и поняли, что ничего общего, кроме имени и фамилии, у нас нет. Яникогда не знала свою мать и до взрослых лет не встречалась с отцом [1]. Оля жила в полной семье, а когда ее мама скончалась, очутилась вподмосковном городке Клязино, где девочку воспитывала тетка. Мы совершенноразные люди, непохожие даже внешне, нас объединяет лишь имя и фамилия, и если япредпочитаю, чтобы меня звали Вилкой, то тезка привыкла к имени Ольга.

– Почему же ты осталась Таракановой? –удивилась я. – Насколько понимаю, ты была замужем.

– Папа очень гордился своей фамилией, –сердито ответила Ольга, – вот он и потребовал, чтобы я ее оставила. А мой муж,Сережа Харитонов, не протестовал, он вообще неконфликтный был.

Мои друзья, узнав, что на вечеринкеприсутствуют две Виолы Таракановы, сначала разинули рты, а потом сталибезостановочно произносить тосты. Оля неожиданно развеселилась, было понятно,что ей понравилась компания. Да еще Леня Мартынов, пошушукавшись со своей женойГалей, сбегал в ближайший цветочный магазин и притащил Оле огромный букет роз,к которому был привязан симпатичный зайчик из велюра. Остальные гости переглянулисьи стали по-одному исчезать из-за стола. Возвращались они с презентами дляОльги. Ничего интересного в спешке купить нельзя, поэтому подарки оказалисьшаблонными: ваза из синего стекла, записная книжка-ежедневник на следующий годи парочка плюшевых игрушек. Но Оля растрогалась, и в ее голосе, когда онаблагодарила дарителей, звучали слезы.

Около восьми вечера Оля позвонила своейподруге. Похоже, та лежала в больнице, я слышала, как моя тезка радостновоскликнула:

– Ритуля, как шов, не болит? Здорово! Главное,слушайся врача. Ой, ты не поверишь, я в ресторане! Представляешь, сегодня наулице…

Рассказав о нашем неожиданном знакомстве, Оляположила трубку в сумочку и сообщила:

– Больше есть я не способна!

– А я с удовольствием полакомлюсь холодцом, –улыбнулась Галя. – Вилка, передай тарелку.

Я протянула было руку, но меня опередила тезка– схватила блюдо и подала его Мартыновой. Галка взяла лопаточку и задумчивоспросила:

– И на какой кусочек решиться?

– Кольцо! – вдруг ахнула Оля. – Какоекрасивое! Я его сразу не заметила.

Мартынова положила на тарелку холодец иулыбнулась:

– Перстень-то? Мне его Леня в Индии купил. Умужа великолепный вкус, все его подарки восхитительны.

– Не стоит меня хвалить, – делано смутилсяЛеня. – Вот что, девочки, хватит за столом сидеть. Эй, Вилка, Оля, пошлитанцевать! Но только вместе!

Мартынов вскочил, схватил нас за руки иповолок на площадку перед небольшой эстрадой, где играл оркестр. Через секундутолпа пляшущих людей оттеснила от меня тёзку и утащила в другой конец залаЛёню…

Спустя четверть часа я выдохлась, вернулась кстолу, попила воды и спросила у Гали:

– А где Оля?

– Только что тут сидела, – ответила женаМартынова.

– Ее что-то расстроило, – подала голос НикаСелезнева, – она покраснела, потом побелела и ушла.

– Куда? – занервничала я.

– В туалет, – буркнул Женя Растов. – Бабывечно туда носятся, пудрятся, думают, симпатичнее станут.

– Женька! – возмутилась Вера Калинина. – Тынапился!

– Просто расслабился, – возразил кавалер. – Вытут все на машинах, вот и наливаетесь водой, а у меня жизнь не удалась, якатаюсь на метро, зато могу клюкнуть в любое время дня и ночи.

– Чем ты и занимаешься! – не удержалась Вера.– Нечего на судьбу сетовать, сам виноват.

– Ребята, у нас праздник, – напомнила Галя, –потом отношения выясните.

– Была бы охота… – надулась Вера. – Поздновыяснять, надо выводы делать.

– Все, все, скандал отменяется, – велела Галя.

– Молчи! – наехала на Мартынову Вера. – Из-закого у меня личная жизнь не сложилась?

– Уж не я ли причина? – прищурилась Галина.

– А кто? – Вера стукнула кулаком по столу. –Отбила у меня Леньку! У нас с ним роман начинался.

– Не было такого, – быстро заявил Леня, косясьна жену, – не ври.