Весеннее обострение - Марина Владимировна Добрынина

это с тобой? Кто тебе морду расцарапал?

— Амалия, задница истеричная! — буркнул Лин, залечивая царапину, — она думала, я ей верность храню, а как я ей лекарство предложил принять, так сразу поняла, что не одна у меня и такой вой подняла. Вы не поверите, эта лохудра решила, что я на ней жениться собираюсь!

— Нечего непонятно с кем связываться, — заметил Терин, — нашел бы нормальную девушку, и не было бы таких проблем.

— Что за лекарство? — насторожилась я.

— Ма, ну ты же умная, сама догадайся.

— Ну, Лин, растудыть тебя в качель! Мне Валь и так высказал за то, что ты его фрейлин окучиваешь, если он еще и про это узнает…

— Уже узнал.

— То есть?

— Когда Амалия верещать начала, стража прибежала, решили, убивает ее кто-то, и Вальдор как назло неподалеку был. В общем, в курсе он. Сейчас нагоняй фрейлинам устроил, а заодно и Аннет за то, что распустила их.

— Не связывайся ты больше с этими курицами, — посоветовала я и, на всякий случай предупредила, — не знаю, что вы тут затеяли, но если вдруг что случится, получишь ты у меня, Терин, по самое не могу!

Потом я своих мальчиков одних оставила. Что бы они там ни задумали, при мне вряд ли начнут, так что нет смысла ждать, пока они найдут благовидный предлог, чтобы выставить меня из кабинета.

— Меня этот Эрраде раздражает! — кричит Саффа, влетая в мой кабинет.

— Который? — интересуюсь я, не поднимая нос от бумаг. Стыдно признаться, но папенька был прав, придумывая мне работу. Оказывается, есть своя прелесть в документообороте. И в общении с другими государствами тоже есть. Особенно когда некоторые типа придворных волшебниц не отвлекают.

— Младший, естественно! Не могу же я так о Главе Совета сказать!

— Серьезно, не можешь?

— Иоханна! Да, я серьезно!

Смотрю я на подругу — и диву даюсь. Чего ради она вдруг стала так на Лина реагировать? Парень он, может, и неплохой, как я относительно недавно выяснила. Смелый, сообразительный, своих не бросает. Да и похорошел за последние годы. Вытянулся сильно, окреп. Не мальчик уже, а вполне привлекательный юноша. Почти мужчина. Вот только баловень, шалопай и бабник — каких поискать.

— Тебе он нравится? — осторожно спрашиваю я.

Саффа аж подскакивает на месте:

— С ума сошла?! Да?

— Не нравится, и славненько, — резюмирую я, — а то мне уж страшно стало. Впрочем, ты у нас ведь волшебница, если что подлечишься и сама.

— Язва ты, принцесса, — вздыхает Саффа.

— Какая есть, — спокойно подтверждаю я, — ну, что опять страшного учудил наш юный княжич?

— Он пытался меня потрогать!

Да ну? Это уже интересно.

— И за какое место?!

— Знаешь что, Ханна, — тут же сочла нужным возмутиться волшебница, — с годами ты становишься все больше похожа на своего отца!

— Это плохо?

— Нет! Это — ужасно! Ты — циничная, грубая…

— Да-да, я такая. Но ты мне не ответила.

— За лицо! — взвизгивает Саффа.

Что-то она сегодня и в самом деле какая-то неуравновешенная.

— Это ужасно, — бормочу я себе под нос, — просто верх неприличия.

— И он обозвал меня девственницей!

— Э… а кто говорил мне недавно, что на правду не обижаются?

— Это не его дело!

— А вот с этим я целиком и полностью согласна.

— Иоханна!

— Саф, тебе заняться нечем? Так у меня — есть. Сходи, пообщайся с Каро. Парень, полагаю, весь уже извелся, ожидая тебя.

— Почему это меня? — с подозрением в голосе интересуется волшебница.

Нет, она меня порою удивляет. Вот как заходит речь о мужчинах, так саффин интеллект резко опускается до уровня стула. Или ниже. У нас весь двор давно потешается, наблюдая за тем, как начальник сыска млеет и блеет, когда возле него волшебница наша появляется. А она, видите ли, не замечает. И меня не слушает. У них, понимаете ли, исключительно рабочие отношения!

— У нас рабочие отношения! — заявляет Саффа.

Вот, а я о чем говорила?

— Ну, так сходи и поработай. К Каро твой Лин точно уже не сунется.

— Он не мой!

Ой, угроза, что ли, в голосе прорезалась?

— Правильно, — говорю, — он общий.

И хорошо, что общий, а не персонально мой. Вовремя мы тогда с ним в другой мир сбежали. Неприятностей получили кучу, но хоть не поженились. Вот бы я сейчас гонялась за этим мальчишкой по спальням придворных дам! Нет-нет, как друг, он меня гораздо больше устраивает. А вот в качестве мужа… в качестве мужа я себе никого так и не выбрала.

Отец с мамой после предыдущей неудачной попытки меня окрутить махнули на дочь рукой, а у самой меня как-то плохо пока получается. Целовалась пару раз. С разными. И то не впечатлилась.

Кроме кота Василия, и вспомнить-то некого.

Смотрю на себя в зеркало и ржу. Из зеркала на меня харя зубастая с большими ушами пялится и тоже ржет. Вот какой я красавчик сделался, просто загляденье! Навестить что ли в таком виде дуру — Амалию? Может быть, у нее с перепугу мозги на место встанут, а то выдумала чего — замуж за меня! Решила, наверно, повторить подвиг королевы Аннет, которая из фрейлин в жены наследника престола угодила. Так Аннет приличной девушкой была и Вальдора по настоящему любит, а Амалии понятно, зачем за меня замуж захотелось. О любви там и речи нет. А может быть, лучше Саффе визит нанести? Она хоть и поумнее фрейлин всяких, но наверняка с перепугу про заклинания забудет, когда с ней тварюга из Нижнего мира заигрывать начнет. А что, хорошая мысль!

— Мерлин, не знаю, что Вам на ум пришло, но лучше этого не делать, — холодно отрезал отец.

И как догадался, что я о чем-то таком подумал? Неужели на моей морде видоизмененной так легко все читается?

— Я связал нас на эмоциональном уровне, — объяснил отец, — для страховки. Если с тобой что-нибудь случится, я тебя сразу вытащу.

— Если меня там убьют, мне уже все равно будет, вытащишь ты меня или нет, — заметил я.

— Согласен, — спокойно отозвался отец, — но если тебя поймают и допросить захотят, то моя помощь будет своевременной. Впрочем, если хочешь заодно разведать, какие пытки применяются в Нижнем мире, то я не настаиваю.

— Циник ты все-таки, папенька! — посмеиваясь, заметил я, изучая привязку. Интересная такая штука получилась — перекрученные красные и синие нити от меня к нему тянулись и сливались с аурой.

— Ты теперь мысли мои читаешь? — поинтересовался я, стараясь не подать виду, что меня это не то чтобы огорчает, а скорее даже пугает.

— Нет, мысли не читаю. Я чувствую изменение