Свидетель, не увидевший свет - Николай Леонов

– Слушай, а он выдержит машину? – забеспокоился Гуров, но замолчал, глядя, как участковый смело въезжает на деревянное строение.

Колеса вибрировали на тонких бревнах, настеленных и обвязанных тонким стальным тросом. Ниже были только четыре продольных бревна на опорах, переброшенных через бурный поток. Гуров посчитал, что одного ряда настила было маловато. Провались хоть одно сгнившее бревно, и колесо машины намертво встанет между двумя соседними. Что-то строители перемудрили и упростили.

И тут мост задрожал под днищем автомашины, заставив его невольно вцепиться в ручку на передней панели машины. Это была даже не дрожь, а покачивание моста. Сыщик не успел спросить участкового, часто ли при проезде через этот хлипкого вида мост ощущаются такие эффекты, достаточно было бросить взгляд на лицо молодого лейтенанта, чтобы понять, что происходит нечто из ряда вон выходящее. Чебриков машинально нажал на газ, заднюю часть «уазика» подбросило и занесло вправо. Мост заметно покачнулся и стал крениться по течению реки. Гуров замер, вцепившись правой рукой в дверную ручку. Он был готов распахнуть дверь при первом же намеке на падение моста.

Но машина взревела двигателем и одним рывком преодолела последние метры бревенчатого настила. Чебриков, отчаянно крутя рулевым колесом, выровнял машину и нажал на тормоз. Гуров выскочил из остановившейся на берегу машины и с откровенным ужасом смотрел, как медленно заваливается в бушующую воду бревенчатая конструкция, постепенно распадаясь на части. Сначала вода посрывала настил моста, спутанный стальным тросом, потом с натугой развернула четыре толстых бревна вдоль русла, и весь этот деревянный хлам с грохотом поволокло по узкому каменистому руслу.

– Вот это ни хрена себе! – раздался над его ухом голос участкового.

– Очень точно сформулировано, – проворчал сыщик. – И что это сейчас тут было, если не секрет?

– Наверное, в верховьях ливневые дожди прошли из-за поступления холодного воздуха. – Сняв форменную кепку, лейтенант вытер потный лоб рукавом куртки. – Вот уровень и поднялся… И напор как следствие!

– Володя, – тихим, почти равнодушным голосом заговорил Гуров, хотя внутри у него все кипело от мысли, что он сам себя чуть не угробил, поддавшись уговорам молодого и, видимо, не очень опытного участкового. – Володя, ты не знал, что мост слабоват для этой реки и для легковых автомашин?

– Ну-у, – замялся участковый, – я, конечно, говорил в районе, рапорта писал.

– Так звони! Доставай «мобилу» и звони, что тут такая беда случилась! Своему начальству, в МЧС звони!

– Видите ли, товарищ полковник, – виновато захлопал глазами участковый. – Тут мобильная связь не берет.

– Как? – опешил Лев. – В смысле, вот на этом месте не берет? А в поселке?

– Да нигде не берет, – уныло ответил лейтенант. – Тут аномалия какая-то.

– Ясно, – кивнул Гуров, поворачиваясь к машине. – Поехали, надо срочно звонить. Надо восстанавливать мост, принимать меры к восстановлению сообщения с поселком. Триста семей – это не шутка, это люди, Володя! А если «Скорая помощь» кому-то понадобится, а если роды?

Поселок встретил Гурова безлюдьем. Где-то тарахтел дизельный генератор, где-то лаяли вездесущие собаки. Дома располагались в относительном порядке только с этой стороны поселка. Но чем дальше, тем беспорядочнее становилась его планировка. Лишь покосившаяся прожекторная мачта возвышалась над этой картиной запустения и забвения.

– Вот железнодорожное депо, – сворачивая к огромному ржавому железному ангару с массивными деревянными воротами, сказал Чебриков. – Только я что-то дрезины не вижу. Внутрь, что ли, загнали?

Гуров с самыми мрачными предчувствиями спрыгнул на укатанный щебень возле железнодорожного полотна и пошел следом за участковым к воротам. В приоткрытую створку он сразу увидел темнеющую платформу на колесах и кабину с характерной рукой маленького крана над ней. Где-то наверху гремели железом и энергично что-то обсуждали мужские голоса.

– Александр Васильевич! – громко крикнул участковый.

Над бортом показалась всклоченная голова на мощной шее, и маленькие неприветливые глаза глянули на гостей.

– Чего? – коротко осведомилась голова.

– Ты чего, Плетнев, не выспался? – недовольно проворчал Чебриков. – Рыбников здесь?

Голова исчезла, а следом за ней над бортом поднялась коренастая фигура пожилого мужчины в грязной замасленной рабочей спецовке. Седые прокуренные усы делали его лицо добродушным, хотя в глазах сквозило недовольство и даже раздражение.

– А-а, участковый? – произнес мужчина. – Надо чего или так просто зашел? Проверить, как дела на твоей территории.

– Я по делу. – Лейтенант явно старался держаться солидно в глазах московского полковника. – Что у вас с аппаратом?

– С этим? – Рыбников кивнул вниз, на спины копошившихся помощников, которые виднелись над бортом. – А никак! Забудь, что он был когда-то.

– В смысле? – нахмурился участковый.

– В смысле, что поршневая накрылась. А здесь починить нам двигатель не удастся. На приколе наша лайба. Надолго!

Гуров повернулся и молча вышел на улицу, запахивая на ходу куртку. Он проклинал себя последними словами за свое нетерпение, за глупую торопливость. Видите ли, ему хотелось поскорее вернуться в Москву. А торопливость, как известно, хороша при ловле блох и… при диарее, будь она неладна.

Лейтенант вышел следом и молча остановился за спиной сыщика. Он несколько раз звучно вздохнул, потом, наконец, заговорил виноватым тоном:

– Непредвиденные обстоятельства, товарищ полковник. Такое предвидеть было невозможно. Все старое, все постоянно выходит из строя. Это как стихия, на которую обижаться нельзя, потому что она…

– Хватит причитать! – оборвал участкового Гуров. – Если уж кого мне и винить, так только себя. Попал в самую настоящую западню. Поехали к ближайшему телефону, будем решать с Большой землей, как мне отсюда выбираться.

– Надо еще почтальона отсюда отправить, – тихо добавил участковый. – Она с дрезиной приехала, и ей надо назад сегодня.

– Тем более, – забираясь в кабину, ответил Гуров. – А что, никакой дороги совсем нет до соседнего райцентра? Может, вдоль железнодорожной насыпи?

– Да болота там. Пару километров, может, и проедем, а потом даже на «уазике» сядем. Там только на гусеничном вездеходе можно проехать, а у нас такого нет.

Машина остановилась возле бревенчатого добротного дома на высоком каменном фундаменте. Большая красная вывеска извещала, что здесь располагается участковый пункт поселка Белореченское. Высокий дощатый забор уходил вправо и влево, отгораживая нечто вроде огорода с задней части дома, хотя там, насколько Гуров мог видеть, ничего не росло.

– Вот мой офис, – грустно улыбнулся участковый, вылезая из машины. – А с другой стороны вход во вторую половину дома. Там моя квартира. Служебная.