Стефания - Юлия Ускова

– Когда вы не пришли ни вечером, ни утром, я поняла, что болотный хозяин опять хулиганит. А найти-то вас не сложно, мне отсюда многое видно. Вот как только нашла вас, стала направлять в свою сторону. Так и вывела к проходу.

– Болотный хозяин? Кто это? Кикимора что ли?

Старушка покачала головой.

– Нет, не Кикимора. У вас, у людей, все в голове перепуталось. Кикимора не живет на болоте. И никогда не жила, – старушка посмотрела на огонь в печи и сказала словно бы самой себе, – да и не выживет, если придется.

– А почему же тогда у говорят…

– Кикимора Болотная? – перебила меня лесная ведьма. – Да, потому что много веков прошло с тех пор, как люди видели последний раз Кикимору, да и Болотника тоже. Вот у них образы-то и смешались.

– Много что у них смешалось, – прибавила старушка немного погодя.

– Так значит, «Болотный хозяин» – это не «Кикимора», – все эти разговоры напомнили мне сказки, которые рассказывают детям, чтобы они не хулиганили и быстрее засыпали. Я, конечно, не верю во всю эту чепуху, но почему бы не посидеть в тепле и не послушать очередную сказку.

– Болотный хозяин, или Болотник, куда пострашнее Кикиморы будет. Кикимора – мелкая пакостница, по сравнению с ним. Болотник сбивает свою жертву с пути. Он гоняет ее по болоту до тех, пока она не выдохнется и не начнет оступаться. Потом же он затягивает ее в трясину и оставляет там на вечные мучения. Ни вздохнуть, ни пошевелиться, ни умереть, пока не станешь частью болота. Его трясиной. Его душой.

Слушая ее, я поглощал уже третью порцию супа. Удивительно, как вкусно готовит эта женщина. Старушка, конечно же, была той самой ворожеей, к которой вела меня Стефания. Ворожея оказалась очень опрятной бабушкой, возраст которой я не взялся бы определить. Ей равносильно могло быть как восемьдесят, так и сто восемьдесят лет. В общем, она уже вошла в тот период, когда возраст абсолютно не меняет внешность человека. Изменяется только взгляд. Он становится все глубже и мудрее. Пока глубина его мудрости постепенно не перейдет в бесконечный омут взгляда младенца. И тогда жизненный цикл закончится. Взгляд старушки был долгим и проникновенным. За ним скрывалась умная и хитрая душа.

Сама по себе ворожея была очень маленькая, а огромный горб на ее спине пригнул старушку еще больше к земле. Маленькие, словно детские, ручки шустро убирали и снова расставляли на столе посуду. Я с любопытством следил за ней. Мне хотелось как можно скорее узнать причину всех моих беспокойств и блужданий.

Похитительница же моего спокойствия сидела, молча опустив взгляд в суп. Она почти не прикоснулась к еде. И только задумчиво ковыряла в ней ложкой. Меня поразил ее грустный, серьезный вид. Что могло ее тревожить на столько, чтобы после всего случившегося она не радовалась теплу и еде?

– Оставь ее. Ей тяжелее, чем нам, – тихонько сказала старушка, словно почитав мои мысли. Стефания не слышала нас. Она слишком глубоко ушла в свои размышления.

Огонь в печи отбрасывал на стены замысловатые тени. Отсветы пламени временами озаряли бледное лицо девушки, отчего оно казалось еще более мертвенным. Тускло поблескивали многочисленные склянки и сосуды. Из окон доносился щебет вечерних птиц. Прохладный ветерок едва шевелил тонкие хлопковые занавески. В комнате было очень тепло, но к счастью не душно. Блаженство мало по малу заполнило меня всего. Чувство умиротворения вытеснило какое-либо остававшееся у меня недоверие. Я повернулся к ворожее.

– Кто она?

Я указал на Стефанию. Девушка опустила голову на сложенные руки и молчала. Изредка её плечи вздрагивали, и между алыми нежными губами проскальзывал тяжелый вздох. Глаза девушки были закрыты. Щеки немного порозовели от тепла.

– Она – никто и все, – ответила Ворожея.

– Не понимаю.

– Тебе еще многое предстоит понять. Но позволь я расскажу тебе одну древнюю легенду.

Вся обстановка и сама говорившая навели меня на мысль, что все это не реально. Может быть, я просто сплю? Но какой же это интересный сон!

– Более шести тысяч лет назад, – начала свой рассказ старушка, – все люди умели общаться с богами. Они знали их азбуку, что зовется рунами. Каждый человек мог сам обратиться к богам, и те всегда отвечали ему. В те времена боги любили людей и помогали им. Люди жили в мире и радости долгие века. Так было до тех пор, пока среди них не появился один, кто не собирался довольствоваться только этими благами. Его звали Басарг.

Тут голос старухи перешел на хрип. Она звучно откашлялась.

– Басарг жаждал большего, – продолжила она. – Желая обрести силу богов, он много трудился, закрывшись в своем замке. Он жил уединенно в огромном каменном замке, вырубленном прямо в горе. Замок поднимался высоко над домами других людей. Одна стена его обрывалась прямо над глубокой пропастью, на дне которой текла буйная горная река. Но все его труды были бесполезны. Не дано смертному то, что под силу только богам. Алчность же этого человека была безгранична. Долгие годы мучился он в поисках истинной силы. Много перепробовал заклинаний, много талисманов. Все они, конечно, давали ему силу. Но магия, она на то и магия. Она позволяет человеку творить многое, не давая, при этом ему сровняться с Богами. Тем временем, стали силы Басарга во много раз превышать силу любого из смертных. Но ему и этого было мало. Он хотел быть равным богам. Сам захотел стать богом.

Старуха снова закашлялась и при этом мелкие брызги слюны оросили мое лицо. Я брезгливо поморщился. Она же, как ни в чем не бывало, продолжила:

– В те времена нашлись добрые люди. Серьезно ли, в шутку ли, никто уже сейчас не скажет, да только подсказали ему, что сила божественная сокрыта в трех камнях, что Перуну, Велесу и Даждьбогу принадлежат. Тот, кто сможет выпустить ту силу из камня, станет владеть ею. Вот только выпустить ее наружу ни одному человеку не под силу. Но Басарга это не испугало, ибо был он уже в те времена намного сильнее любого другого человека.

Ведунья замолчала. Ее глаза смотрели на языки пламени то и дело вырывающиеся из печи. Она о чем-то думала. Я не стал ей мешать. Не и самому хотелось обдумать услышанное. Конечно это всего лишь легенда, но легенды всегда приятно слышать. Старые предания навевают на нас какую-то легкую романтическую грусть по тем временам, которых возможно никогда не было и, скорее всего, и не будет.

Старушка, словно вспомнив обо мне, встрепенулась. Она посмотрела на меня, желая убедиться в том, готов ли я слушать. Я был готов. Она кивнула и продолжила свое повествование.

– Камни те были не спрятаны и лежали на трех великих статуях. Все люди знали, где они и все почитали их. Никому и в голову не приходило их красть. Зачем? Ведь боги и так дают им все, что необходимо. Басарг же под покровом ночи забрал камни и отвез в свой замок на горе. Разгневались боги за это. Напустили они на людей засуху страшную. Много тогда невинных людей умерло от болезней страшных. Стали люди искать камни, чтобы вернуть на место. Но так и не нашли их. Никто и подумать не мог на Басарга, так как слыл он очень порядочным и добрым человеком. Всегда он помогал страждущим и плату за это не требовал. Он, надо сказать, и сам принимал участие в поисках камней, да советы давал разные. Вот только правды-то никому не раскрыл. Уж больно хитрый он, Басарг-то.