Большая книга ужасов-34. Месть древнего бога. Смертельно опасные желания - Светлана Ольшевская

Тяжелая рука крепко ухватила меня за плечо. Я рывком развернулся и увидел Эда. Но вспыхнувшая в первый миг радость тут же сменилась ужасом. Мой брат… это был не мой брат, а кто-то чужой с лицом и телом моего брата! А уж когда он посмотрел на меня, тут последние сомнения развеялись. Его глаза… Ох, до сих пор страшно вспоминать. Они вдруг изменились, стали совершенно черные, без белков, словно какие-то дыры, и тем не менее они смотрели на меня! Передо мной была некая враждебная сущность в теле моего несчастного братишки… Если бы к нам явилось какое-нибудь чудовище, я бы так не испугался. Но монстр в облике Эда – это, пожалуй, было страшнее всего. Никогда не забуду это выражение цинизма на неестественно бледном лице с глазами – черными дырами… И – это до меня уже потом дошло – его было хорошо видно в темноте.

В этот момент кто-то из девчонок, не разобравшись, воскликнул:

– О, слава богу! Эдик вернулся!

Тут я наконец обрел способность говорить и завопил:

– Это не Эдик! Не мой брат! Отстань от меня, уходи отсюда!

Однако он, продолжая держать мое плечо своей невероятно сильной рукой, приблизил ко мне лицо и произнес:

– Ну что же ты, братец, родственничка не признаешь?

Никогда я не слышал от Эда таких угрожающих интонаций, даже голос узнавался с трудом! Да и братцем он меня никогда не называл, только брательником. А он меж тем продолжал:

– А не составишь ли ты, братец, мне компанию? Да, пожалуй, составишь, а то скучно одному, братец…

А потом он повернулся к остальным. Я услышал визг девчонок, топот ног… И вдруг рядом с нами возник профессор. Я его тоже не сразу узнал. Ты, пацан, видел профессора – он вечно такой медлительный, ходит, о чем-то задумавшись, с этой своей беззаботной улыбкой. Так вот, ничего такого не было и в помине. Профессор решительно и быстро вклинился между нами.

– Чего тебе надо? – спросил он сурово. – А это ты видел?

И Иван Евгеньевич резко поднес к лицу Эда что-то маленькое на ладони, я не разглядел, что это было. Тот отпрянул, наконец-то выпустил мое плечо и в мгновение отдалился от нас. Трудно объяснить, как это у него получилось. Не бежал, не прыгал, а только что был тут – и уже в десятке метров отсюда. И все равно его было видно хорошо, несмотря на темноту. Он обвел нас злобным взглядом этих черных провалов, а потом вдруг на несколько секунд его лицо обрело знакомое выражение – каким оно было у моего брата. И глаза стали его… Посмотрел он на меня грустно – и исчез в темноте.

Дальше я уже ничего не помнил, очевидно, усталость и стресс все же взяли свое.

– И что дальше было? Вы уехали? – спросил Боря.

– Уехали, но не сразу. Нельзя было все бросить просто так, следовало законсервировать раскопки…

– Это как же?

– А так, землей все надо было прикрыть, чтобы дожди и снега не разрушили, – раздраженно ответил Саша. – Я долго пытался добиться разъяснений у профессора, но Иван Евгеньевич так и не сказал, чем он тогда спугнул его, и вообще, что все это значит. Какими-то отговорками отделывался… Никаких спасателей мы, разумеется, вызывать не стали и в пещеру больше не ходили. Потом при свете дня мне стало стыдно за свою трусость, я уже начал думать, что жуть мне примерещилась на нервной почве, а на самом деле это был мой брат. Но почему он в таком случае ушел? Оставшиеся дни я не столько работал, сколько бродил вокруг, искал его. Даже до деревни доходил, пообщался с тамошними старухами. Услышал от них кучу глупых суеверных россказней, ничего полезного. Так мы тогда и уехали…

– Но почему ты о нем говоришь в прошедшем времени? Ведь мертвым твоего брата никто не видел, может, он жив?

– А если жив, то где он? Этот, который приходил, уже не мой брат, если даже и обитает в его теле. Я по зрелом размышлении понял, что испугался тогда не зря, там действительно случилось что-то страшное. Потому что в самую последнюю ночь перед отъездом видел его. Не могу точно сказать, сон это был или явь. Просто вышел из палатки и увидел знакомую фигуру, неподвижно стоявшую у кромки леса. И опять на меня накатила слабость, как тогда у пещеры. А утром я пошел к тому месту, где ночью его видел, и нашел там его мобильник. Вот он. – С этими словами Саша достал из кармана недорогой, довольно потертый мобильный телефон, той же модели, что и у Бори.

– Ты что же, все время его с собой носишь?

Саша кивнул и спрятал телефон.

– Но неужели так может быть, – пропал человек, и никому ничего не надо? – возмутился Боря. – Все опустили руки и сделали вид, что его и не было.

– Думай, что говоришь! – рассердился Сашка. – Я в милицию заявление подавал, и там к этому делу отнеслись серьезно, весь институт на уши поставили. Да только вся группа подтвердила, что Эдуард не убит и не похищен, а сам ушел от нас! Объявили в розыск. До сих пор в розыске. Там специалисты-спелеологи пещеру обследовали и никаких следов не нашли. Дошло до того, что я даже к знахарям и ясновидящим обращался. А толку с них, только деньги драть мастера! Год спустя, прошлым летом, мы сюда снова на раскопки приехали, дальше городище раскапывали. Но Эда я так больше и не видел.

Тут дверь распахнулась, впустив Лешу, Фишку и Таню с Ольгой.

– Все сумерничаете, мужчины? – весело сказала Таня и включила свет. Боря зажмурился с непривычки.

– Да тут и электричество есть! – удивился он, поднимая наконец глаза на пыльную матерчатую люстру.

– А то! Усе как у лучших домах Лондону и Парижу! – засмеялась Таня. – Удобства, правда, на улице, зато имеются душ и колодец. Это тебе не воду из речки в котелке кипятить, хотя кипятить-то все равно придется. Да мы уже и вскипятили, идите ужинать! Эй, Степа, подъем!

У кухни был довольно уютный вид. На столе красовалась новая клеенка, а на печке в большой кастрюле дымилась каша с тушенкой. Марина половником насыпала ее в миски.

– Ну что, пионеры юные, готовы к завтрашнему труду во благо науки? – спросил Леша.

– Да что вы все меня пионером называете? – не стерпел Боря.

– Но ты же первый раз в экспедицию поехал? Да? Значит, пионер и есть. Вот пройдешь посвящение – тогда и станешь самым настоящим археологом.

– А что за посвящение? – тут же вклинилась Натка.

– О, непосвященным об этом знать не положено! – сделал страшные глаза Леша и поставил свою миску на стол. – Вот раскопаем, тогда и посмотрим.

– А что это ты, пионер, такой невеселый? – поинтересовалась Таня, придвигая свой табурет. – Тебя тут уже настращали предстоящей тяжелой работой? Или страшилок понарассказывали? Ладно, Боря, не переживай, не так все плохо. Может, оно и трудно, зато интересно. Ешь лучше.

Несколько минут все были заняты кашей, а потом неугомонный Леша, первым опустошивший свою миску, принялся травить байки:

– Что, Боря, страшилками тебя тут, говорят, пугали? Давай еще и я добавлю. Был такой ужасный случай. Жили в деревне два соседа, дворы рядом, забора не было. И у одного из них имелся кролик, какой-то супер-пупер дорогой породы. Его по специальному рациону кормили, купали – в общем, пылинки сдували. Зимой в доме держали, а летом вместе с клеткой во двор выставляли. А у другого соседа пес был, породы двортерьер, и очень любопытный: вечно у клетки с кроликом крутился да обнюхивал, интересно ему… И вот однажды поздно вечером сидит хозяин этого пса у себя дома и вдруг видит: заходит его собака в дом, а в зубах несет кролика, того самого. Мертвого, разумеется, и всего в земле. Хозяин в ужасе – это ж скандал какой, у него и денег не хватит, чтобы расплатиться! Что делать? Взял он тогда этого кролика, помыл, почистил, причесал, дождался поздней ночи и пошел, обратно в клетку посадил, придав ему как можно более непринужденную позу. Еще и морковку в зубы сунул. И со спокойной совестью отправился спать. А наутро его разбудил громкий стук в дверь. Открывает – стоит сосед, весь бледный, за сердце держится. «Слушай, дай валидолу, а! Вчера у меня кролик умер, я его похоронил. А сегодня встал, смотрю, а он пришел!»