Души - Эдна Уолтерс

возбуждало. Но он сегодня был не в духе — сверхнапряжённым и решительно настроенным отвлечь меня крышесносом, что бывало, когда у него выдавалась тяжёлая ночка или что-то пошло не так. Сегодня это точно не из-за меня, потому что в меня не вселялась никакая эгоистичная душа. Когда такое происходило, Эхо превращался в Халка.

Он подтянул моё бедро к своей талии и перевернулся так, чтобы я оказалась сверху. Его руки скользнули по моей спине, оставляя за собой жаркий след, а его губы проложили дорожку по моей шее. Моё дыхание стало отрывистым. А затем хриплым.

Его полные губы обжигали мою кожу, язык вызывал горячие мурашки, жидкое пламя растекалось по всему телу. Он хорошо меня знал. Знал, как доставить удовольствие и свести с ума. Наши губы встречались снова и снова, мои ладони скользили по всем местам, до которых только могли дотянуться, его мышцы реагировали на каждое моё прикосновение.

Его кожа больше не была ледяной. Нет, он был обжигающе горяч. Он снова перевернул меня, прижимая к кровати. В глазах сверкнул вопрос.

Погасить пожар и лечь спать или перейти на следующий уровень? Забавно, но он всегда оставлял этот выбор за мной, даже если ему очень нужна была близость, как сегодня. Он не говорил этого вслух, но я считывала это по его натянутым мышцам и огню в глазах. Что-то прескверное случилось сегодня.

Тень подождёт. Я обвила руками шею Эхо, и он понял ответ.

Эхо сел, а затем поднялся вместе со мной одним плавным ловким движением. У нас было негласное правило не заходить слишком далеко в моём доме. Это было неправильно и неуважительно по отношению к моим родителям.

Портал откликнулся на его руны, и он вмиг пересёк небольшое расстояние моей спальни и гигантское своей. Он бросил меня на свою кровать и ухмыльнулся в ответ на мой недовольный взгляд. Но сложно долго злиться на мужчину, который выглядит как тёмный ангел, со сверкающими рунами и горящими глазами. Он — воплощение всех моих фантазий в одном суперсексуальном теле.

— Нам нужно обзавестись своим местечком, Кора-мио, — сказал Эхо, подцепив пальцами лямки моего топа. — Я устал ныкаться по углам и пользоваться порталами. Хочу возвращаться домой к тебе. Хочу заниматься с тобой любовью, когда на тебе нет ничего, кроме моего кольца. Хочу смотреть, как первые лучи солнца целуют твою кожу на рассвете, и любить тебя перед камином вечером.

Чёрт, всё совсем плохо. Что бы сегодня ни произошло, это напугало его до смерти, раз он заговорил о свадьбе. Мне уже восемнадцать, и я ношу его друидское кольцо с трепетом и большой любовью, но мне осталось ещё год отучиться в школе. А дальше я планировала поступить в колледж, и как-то было не до свадьбы. Когда дело касается Эхо, я живу настоящим — я люблю его и стараюсь делать счастливым.

Сняла топ через голову, и он резко втянул воздух, разом позабыв все слова. Восхищение в его глазах никогда не ослабевает.

— Не существует таких слов, которые могли бы описать тебя, Кора-мио, — он проводит пальцем от моего подбородка к груди и задерживается там. Там, где он меня касается, остаётся жар, все остальные чувства приглушены. — Что ты делаешь со мной?

Я подразнила его в ответ, поглаживая рукой. Он втянул воздух, словно я ошпарила его кипятком. Мы потянулись друг к другу, каждое прикосновение наэлектризовано, его чувственные губы терзают мою кожу. Он ущипнул меня за плечо, посылая мурашки по позвоночнику.

— Подумай об этом, — шептал он, целуя меня в шею. Это звучало почти как мольба. Нет, сегодня определённо произошло что-то плохое, что могло бы объяснить его настойчивость. — Не нужно будет прятаться, — добавил он. — Не нужно будет беспокоиться, что родители заметят твоё исчезновения. Не нужно будет ездить отдыхать с другими.

Опять? Рейн позвала меня в Флориду на три дня развеяться после фиаско с Бессмертными, и Эхо поехал с нами. Ему не понравилось, что я провожу время с другими. Сказал, что слишком эгоистичен, когда дело касается меня. Мне хочется думать, что эти собственнические замашки пройдут со временем, когда он убедится, что моя любовь к нему постоянна и непоколебима.

Его руны вспыхивали и гасли, отбрасывая тени на высокие скулы и чувственные губы. Я погладила пальцами его подбородок и запустила руку в его волосы, когда снова поцеловала. Его рука скользнула вдоль моего тела и обвила талию. Он притянул меня ближе к себе, наши тела идеально подходили друг другу. Мы идеально подходим друг другу, со всеми недостатками.

— Я поговорю с родителями, — прошептала я. — А теперь можно меньше слов, больше дела?

Он так и поступил, скользнув языком между губ, чтобы переплестись с моим. А затем пошёл ниже, вынуждая меня извиваться и стонать от невероятных ощущений.

Весь следующий час он был центром моей вселенной. Его пьянящий аромат стал воздухом, которым я дышу. Его вдохи и выдохи — музыкой для моих ушей. Его прикосновения — смыслом моего существования. В свете сияющих рун каждое наше движение было чувственным и умопомрачительным.

Он довёл меня до грани, пока весь мой мир не взорвался, и затем начал заново. И всё время был со мной на одной волне. С ним легко было отдаться ощущениям, не боясь сделать что-то не так или показаться глупой.

Когда я уже думала, что это всё, дальше некуда, он вывел нас на новый уровень. Его прикосновения были невероятно нежными, пока он растягивал удовольствие, заставляя меня умолять о прекращении этой сладкой пытки. И это о многом говорит, потому что я не привыкла умолять. Но его было не остановить, он словно пытался вернуть свою душу, которую, как он клялся, отняла у него я, или рассудок, который, по его словам, он потерял много веков назад.

В финальный момент дрожь сотрясла его тело, и блеск повлажневших глаз только усилил их свечение. Он не пытался скрыть это от меня. Никогда. Мы льнули друг к другу, всё ещё дрожа от удовольствия.

Только спустя некоторое время я приподняла глаза и посмотрела на его лицо. Его глаза были закрыты, ресницы отбрасывали тени на высокие скулы. Он казался умиротворённым. Все демоны усмирены.

Удивительно, насколько он не похож на других. Если другие парни, которых я знаю, выпускали пар, ударяя кулаком стену, то Эхо в такие моменты нужен был его якорь — я. Иногда он просто прижимался ко мне всем телом, словно бы создавал барьер между мной и остальным миром. Такое обычно бывало после того,