Драконов бастард - Илья Крымов

Серый маг, уже опустошивший вторую тарелку, вытер губы полотенцем и пожал плечами.

— Путеводная Нить привела меня сюда для чего-то. Значит, надо что-то делать.

Весь день Тобиус сидел в обеденном зале и изучал свою книгу. Пользуясь магическим ярко-синим пером, он наносил на страницы новые системы, чертежи и плетения чар, пробовал применить их в построении нового заклинания, и если в итоге разочаровывался в их потенциале, то поддевал линии пишущим кончиком пера и сбрасывал на промокашку в виде чернильных клякс. В перерывах между этим занятием и едой он раскладывал на столе множество различных деталей некоего механизма и начинал собирать их воедино. Со стороны этот прибор, еще не собранный должным образом, напоминал сверкающий начищенной бронзой и медью круглый предмет со странным циферблатом, на котором вместо цифр были картинки.

На следующее утро серый волшебник проснулся затемно, освежился холодной водой, оделся и стал ждать в пустом зале. Почувствовав, что постепенно проваливается обратно в сон, он вышел подышать на утреннюю прохладу.

Как следует промочив сапоги в росе, пока гулял туда-сюда по перекрестку, Тобиус почувствовал необходимость справить малую нужду. В процессе этого дела он неосторожно задрал голову вверх и сразу же пожалел. Последние несколько дней небо было свинцовым от застилавших его туч, и маг благополучно забыл о ней — о комете, о длинном изогнутом росчерке, красном, как края рубленой раны, нанесенной на небесные телеса. Но она была там, денно и нощно ползла по небу раскаленным червем, зловещая и сулящая смертным множество бед. Появившаяся около двух лет назад, эта проклятая комета не желала исчезать.

Монахи явились так же рано, как и прошлым утром. К тому времени Марэн уже был внизу и встречал их вместе с Тобиусом.

— Вижу, вы готовы к пути, чар Марэн.

— Готов, — вместо некроманта ответил серый маг, — но не к путешествию в вашей компании.

Петрианец безмолвно уставился на Тобиуса, ожидая продолжения. Жуткий-жуткий взгляд.

— Брат Ольвех, насколько мне известно, нечто ужасное творится в графстве Хайбордан. Нечто, к чему мой собрат по Дару не причастен. Вместо того чтобы прибегнуть к нашей помощи, вы пытаетесь переловить всех магов вокруг, что лишь помогает злодею скрываться от рук Правосудия. А тем временем нет никаких доказательств, что к злодеяниям причастны носители магии…

— Позвольте вас прервать, — спокойно перебил петрианец, — но у нас есть основания считать, что было применено колдовство.

— Если вы говорите о деревне, в которой исчезли все жители, то это можно было провернуть и без магии. Достаточно нескольких десятков мушкетеров, которые погонят виллан одним-единственным залпом над головами. Простолюдины становятся очень покорными при виде оружия.

— Откуда вам известно о деревне, чар Тобиус? Это знание запрещено к разглашению.

— Тайну под открытым небом утаить невозможно. К тому же я умею плести заклинания, чтобы видеть все и вся на расстоянии трех дневных переходов. Ну не совсем все, конечно, но все, что под открытым небом. Так что это было несложно.

— Чар Тобиус, мы напрасно тратим на вас время. Чего вы добиваетесь?

— Если коротко, то я предлагаю себя и чара Марэна в услужение Святому Официуму. Временно. Когда я узнал об ужасах, творящихся на дорогах, я решил, что, как добрый амлотианин, не могу оставаться в стороне. В то же время, если мы сможем выяснить, что происходит, подозрения от чара Марэна будут отведены, не так ли?

Монах молчал долго. Пугающе долго с учетом сложившихся обстоятельств. При этом на его лице не двигался ни единый мускул — абсолютное спокойствие на грани апатии.

— Нам не было поручено расследование убийств непосредственно.

— Разве это повод не совершить благого деяния?

— Это повод повиноваться старшим братьям и исполнять возложенную миссию.

— Мы можем сделать по-моему, — сказал Тобиус, — или по-моему. Либо будем ждать появления трех магистров из Академии, чтобы учинить над чаром Марэном законный суд магического трибунала, который докажет его невиновность и скроет его в стенах Академии, либо попытаемся спасти жизни, которые еще можно спасти. Что предпочтительнее?

— Для нас предпочтительнее забрать чара Марэна силой.

Двое молчаливых спутников Тобиуса, дотоле сидевшие в сторонке, со скрипом и лязганьем встали. Пустая видимость поддержки: ни один из них не выстоял бы долго против иоаннита.

— Куда намылились, защитнички? Сесть! — приказал Тобиус.

Они подчинились.

— Брат Ольвех, либо вы примете наше предложение, либо через полчаса на этом месте будут одни развалины и несколько мертвых тел! Это самый нежелательный, самый пугающий меня исход, клянусь! Но клянусь также перед ликом Господа-Кузнеца, я не позволю вершить беззаконие! Никому, особенно слугам Его!

Тобиус положил ладонь на набалдашник жезла и уставился прямо в немигающие жуткие глаза петрианца. Некромант заметно напрягся, на широком лице брата Хораса появилось выражение слабой грусти, обе его руки находились под плащом, возможно, уже на оружии. Ольвех, который нисколько не испугался угроз, наконец-то слабо кивнул:

— Так тому и быть. Мы с вами отправимся на поиски, и если то угодно Господу-Кузнецу, мы окажемся в нужное время в нужном месте. Если же нет, то по истечении семидневного срока я и брат Хорас возьмем чара Марэна под стражу и исполним порученную нам миссию. Если вы пожелаете нам помешать, мы также не станем сдерживаться и прольем на вас чашу божественного гнева.

— Семь дней. — Тобиус убрал руку с жезла. — Будем искать и молиться, молиться и искать. Выходим прямо сейчас! Чар Марэн, забыл спросить, у вас имеются возражения?

— Никаких. — Некромант поправил фибулу плаща. — Все лучше, чем катиться в маговозке.

Монахи покинули «Кладбищенский двор», не дожидаясь волшебников.

— Это только отсрочка. Я хотел получить больше времени, и брат Ольвех дал мне его, но при этом он вытребовал себе право забрать вас без лишних церемоний, если мы потерпим крах.

— У нас есть семь дней. За семь дней Молотодержец проделал путь от одного из множества проповедников до признанного всеми мессии, взошедшего в небесные чертоги.

— Ваша правда. Ворон уже в небе?

— Облетает территорию с ночи.

— Тогда идемте. Забияка, Жнец, за мной!

Прежде чем окончательно покинуть свой постоялый двор, некромант около четверти часа накладывал на него охранные чары. Страшное случится с тем несчастным, который попытается обворовать это место в отсутствие хозяина.

Хайборданский лес был древен и темен, он являлся частью лесов Дикой земли и таил в себе почти те же самые угрозы, что и она. Поселения ривенских южан ютились за крепкими каменными стенами и походили больше на крошечные крепости, нежели на пасторальные деревеньки Димориса или Эстрэ. Жители приграничья знали, что леса нужно бояться, и они знали, что его нужно чтить, — ведь вся жизнь на юге питалась от его щедрости.