Дом у янтарной сосны - Ника Муратова

– Ой, мастерица ты все утрировать. Говорю тебе, мозги в порядок приводи, а не диету.

Кира в глубине души соглашалась с тем, что в словах Ноны есть зерно истины, но по-настоящему поверить в это ее заставил Лева. Казалось, ему было абсолютно все равно, какой размер носит Кира и какой она себя видит в зеркале.

– И чего ты заморачиваешься? – удивлялся он. – Нормальная у тебя фигура, все на месте.

Кира не спорила. Не будешь же внушать своему мужчине, что у тебя что-то не в порядке. Она и не заметила, что чем легче Лева относился к ее проблеме, тем реже она вытаскивала за столом калькулятор и начинала считать калории того, что было на тарелке.

В Бали так вообще было столько разных вкусностей и она так расслабилась, что и забыла о своей диете. Только вернувшись домой, вспомнила и, зажмурившись, встала на весы. А когда посмотрела на стрелку, то обнаружила, что ничуть не прибавила!

Лева перед поездкой взял с нее торжественное обещание, что она не станет портить отдых своей навязчивой идеей, а потому с видом сыщика набросился на нее:

– Что, преступница, опять изучаешь граммы?

Лева нажал ей на плечи, и стрелка весов ринулась вправо.

– Странно, я думала, что после такой объедаловки набрала килограммов двадцать, а выходит, что вообще не поправилась...

– А я тебе что говорю? Слушайся Леву, и все будет о’кей! Вот посмотри на меня – никогда не думал о том, что я ем, и все в порядке!

– Ну да, только животик выпирает чуть-чуть, – засмеялась Кира.

– Это украшение мужчины, ничего ты не понимаешь!

Леву невозможно было смутить.

– Что будем ужинать, красавица моя?

– Да уж, красавица...

– А что ты имеешь против? Покажи мне хоть одну часть твоего тела, которая тебе не нравится, и я смогу убедить тебя в обратном.

Он смог бы, Кира не сомневалась. В отличие от нее самой он намного более позитивно воспринимал и ее, и ее тело. Как, впрочем, и все остальное в жизни.

– Так что, ужинаем мы сегодня или нет?

– Сначала давай чемоданы разберем, до сих пор вон валяются на полу.

– И как это вы, Кира Викторовна, не сделали это наисрочнейшее дело сразу после утреннего кофе? Вам же кусок в горло не полезет, если в доме что-то недоделанным осталось!

Лева ехидничал по делу. Кира, прирожденная перфекционистка, и впрямь любила, чтобы все было на своих местах. В ее доме при всем желании невозможно было найти полку с беспорядочно скомканными вещами. Даже если такое и случалось, то за выходные она всегда приводила все в идеальный порядок. Домработницы сбегали от нее довольно часто, не выдерживая ее требований. А она считала, что они либо просто ленятся, либо не имеют элементарного понятия о порядке в доме. Придя с работы, даже смертельно уставшая, она не могла пройти мимо пятнышка на кухонном столе или заляпанного стекла в серванте. Это давно уже стало предметом добрых насмешек среди друзей, и сама она воспринимала шутки в свой адрес спокойно,

– И не говори, – улыбнулась она Леве, – сама не верю своим глазам. Я просто уснула и проснулась вот только недавно. Слабость какая-то. Наверное, разница во времени.

– Надеюсь, ты не заболела?

Кира пожала плечами. Боль в висках утихла, но в голове все еще было слегка туманно.

– А-а, я знаю. Ты продолжение сериала смотрела.

– Какого сериала? – Она продолжала раскладывать вещи и не вникала в вопросы Левы. – Лева, ты о чем?

– Ну, сон и прочее. Сама же говорила утром.

– А ну тебя, – отмахнулась она. – Помоги лучше со шмотками разобраться.

– А по мне, всем этим вещам и в чемоданах неплохо.

– А по тебе и в таборе жить хорошо, в телеге с навесом.

– Да. Мне и там было бы хорошо. И вообще, все эти требования цивилизации только усложняют жизнь и...

– Как дети? – прервала его Кира, зная, что рассуждения о несправедливости устройства мира могут длиться часами. – Виделся?

– Ага. Нормально все.

– Подарки понравились?

– На ура.

– Жена?

– Бывшая?

– Ну, как сказать.

– Кирунь, ну, брось. Ты же знаешь...

– Знаю. Так что насчет ужина?

– Я-то готов, это ты еще не одета. – Он заглянул в расстегнутые пуговички пижамы, где белело кружево нижнего белья. – Впрочем, лично меня это очень даже устраивает.

Кира улыбнулась. С Левы станется. Неважно, о чем только что шел разговор, он в любую минуту готов сменить тему и заняться сексом. Для Киры, привыкшей к упорядоченности во всем, в том числе и в сексе, такая спонтанность явилась своего рода открытием. Иногда она задавалась вопросом: почему она не могла себе позволить так раскрепоститься во время своей семейной жизни с Андреем? Что ее останавливало? Почему сейчас, с человеком, который ей дорог несравненно меньше, чем Андрей, она позволила себе подчиниться его правилам в сексе, стать ведомой и получать от этого несравненно большее удовольствие, чем когда сама диктовала условия? Лева настолько же легко приподнимал ее над условностями, насколько вообще легко жил сам. Впрочем, во всем остальном Кира по-прежнему оставалась хозяйкой положения и любила порядок и ясность в каждом уголке своего существования.

А Лева между тем учил ее не только раскованности, но и умению любить себя. Сам он любил себя беззаветно, и это придавало ему нескончаемую энергию наполнять свою жизнь сплошными приятностями. Он никогда не страдал излишней скромностью. Все, что он делал или не делал, имело оправдание в его глазах. Все, что он совершал, искренне считалось самым лучшим. Если ординарный человек отвечал на слова благодарности «не стоит, любой бы так сделал», то он обычно говорил: «Да, не поспоришь, я – молодец!» Даже там, где отнюдь не блистал, Лева мог убедить себя в обратном. Например, в бассейне, куда иногда ходил и где вовсе не отличался как пловец, он всегда говорил: «Если бы я чуть побольше потренировался, я бы плавал лучше всех». И, самое главное, искренне в это верил. И при этом умудрялся не раздражать окружающих своим хвастовством. Друзья любили его. В общем-то, Лева слыл добрым и незлопамятным человеком. Он мог обидеться, причем даже на полную ерунду, но быстро забывал свои обиды. Иногда люди думали, что он просто уходит от долгосрочных конфликтов, беспринципно сглаживая любые острые углы, но он на самом деле через некоторое время после ссоры или обиды начисто забывал об этом. И ему уже не казалось, что причина разлада стоила того. В отношениях с женщинами это играло самую благоприятную роль. Какая женщина не оценит способность мужчины не злопамятствовать?

Кира порой завидовала этому качеству. Она-то сама как раз страдала слишком хорошей памятью и только усилием воли заставляла себя более разумно относиться к воспоминаниям.