Мечты о счастье - Патриция Райс

Серьезный пятилетний мальчик с глазами зеленого цвета (совсем как у матери) кивнул взлохмаченной головой. Его волосы давно уже нуждались в стрижке. Майя взъерошила их и чмокнула племянника в лоб. Возможно, это беременность сделала ее такой чувствительной, но серьезный взгляд ребенка разрывал сердце. Помимо глаз, в нем ничего не было от Клео – так думала Майя, пока не увидела, как он хмурится. В свои пять лет мальчик уже ощущал на плечах бремя мира, и хотя, подобно матери, негодовал на него, никак не мог довериться Майе настолько, чтобы позволить ей облегчить эту ношу.

– Мистер Свин скучает, когда тебя нет. Погладь его, чтобы он чувствовал, что тебе не все равно.

– Ладно. А могу я шоколадного молока?

– Можно мне, – поправила Майя. – Можно, шоколадный ты мой! Но только один пакетик. Надо, чтобы и другим осталось.

Провожая взглядом племянника, пока тот шел через холл к классной комнате, она кусала губы, чтобы не дать слезам пролиться. За эти несколько месяцев несчастный ребенок прошел через ад. Она мысленно прокляла сестру, а когда обернулась, Селена стояла в дверях, внимательно наблюдая за ней.

– С ним все будет в порядке. Дети рано или поздно выкарабкиваются, а вот ты меня серьезно беспокоишь. Прекрати будить спящих собак, лучше иди в кабинет.

– Ты могла бы выражаться поприличнее. – Майя уселась на диван, до того истертый, что ему было самое место на свалке. – Допустим, я – белое отребье, но ты-то из хорошей семьи.

– Как же! – Селена ухмыльнулась. – Ты у нас леди, а я просто зашла помыть полы.

– Вымыть. – Майя осторожно улеглась, устроила живот как можно удобнее и положила ноги на подлокотник. – Так более литературно. Видно, сколько ты знаешь о физическом труде.

– От сестры вести есть? – спросила Селена, посерьезнев.

– Каталажка не сделала Клео разговорчивее. Сама эта тема раздражала. Майя не видела Клео много лет и обменялась с ней едва ли десятком телефонных звонков с тех пор, как той исполнилось восемнадцать и она получила право отряхнуть со своих ног пыль приютов, по которым они скитались. Втайне Майя лелеяла воспоминания о том, как Клео, это крутое дитя улицы, вызволяла ее из мелких передряг. На нее нельзя было всерьез опереться, но этого сейчас и не требовалось. Чтобы опереться, имелся богатый младший партнер в юбке.

Однако сегодня рядом с Селеной в ее шикарном, без морщинки летнем костюме Майя чувствовала себя убогой и запущенной. Конечно, при стройной фигуре легко выглядеть элегантной. Пришлось напомнить себе, что беременность прекрасна сама по себе и совсем не требует элегантности. И все же на душе было как-то уныло – возможно, после разговора с Акселем Хоулмом, когда она сама себе казалась ходячей копной сена. Впрочем, он вряд ли это заметил. Из Валгаллы не замечают тех, кто копошится в пыли и прахе.

– Земля! Земля! Срочно сюда! Здесь одной женщине нужно на тебя спуститься! – Селена уселась за стол и терпеливо ждала, когда Майя вернется к действительности. – Еще немного рассеянности, детка, и ты родишь ребенка, не заметив как.

– Не напоминай! – поморщилась Майя. – Я даже опасаюсь, что потом не вспомню, где это было и где он, бедный, остался! Так расскажи, что за неприятности нам грозят, помимо стараний мэра прикрыть школу.

– Ну надо же! – восхитилась Селена. – Твой радар сегодня хорошо настроен... для разнообразия. Откуда пришел сигнал?

Селена родилась и выросла в этом крохотном городишке. Ее отец начинал в местном отделении банка как «черный для галочки», но быстро продвинулся и теперь занимал престижный угловой офис в штаб-квартире в Шарлотте. Селена сразу возненавидела большой город и при первой возможности бросила колледж ради сомнительной привилегии задавать тон в родном захолустье. Кое-как перебившись несколько лет на показе мод, она вдруг раскрыла в себе дар удачно вкладывать сбережения.

Мало кто был в курсе того, что дочь унаследовала финансовую жилку отца. Даже не пытаясь бороться с предрассудками, Селена укрывалась за надежным щитом младшего партнерства и на публике была тем, кем ее хотели видеть – просто красивой женщиной. Городок верил, что она беззастенчиво тянет деньги у отца.

Майя с первой же встречи разоблачила эту легенду. Селена родилась под знаком Близнецов, а значит, могла быть как минимум двуликой. На деле у нее было не менее трех лиц, а под настроение и все четыре.

– Новость принесла на хвосте птичка в образе северного бога. Вот уж не думала, что у Констанс такой отец! Теперь понятно, откуда у нее комплекс неполноценности.

Пока Селена отвечала на телефонный звонок, что-то искала в банке данных на компьютере, записывала это в блокнот и метала испепеляющие взоры, Майя все глубже погружалась в диванные подушки. Лучшего младшего партнера было не найти.

Наконец Селена бросила трубку, включила автоответчик и вернулась к разговору, свирепо тыча в направлении Майи ручкой:

– Так ты, значит, общалась с Акселем Хоулмом! Ты?! О небеса! О звезды и полосы на нашем флаге! О чулки и подвязки в моем гардеробе! Что ты ему наговорила?

– Ничего особенного. – Майя со вздохом заложила руки за голову. – Осыпала его дочь похвалами и предложила записать ее в наш летний класс. Я, знаешь ли, не совсем глупа.

– Знаю. Из нас двоих ты продержалась до диплома. Интересно, каким образом?

– Переспала с каждым экзаменатором!

– Глупо щетиниться по пустякам, детка, учись хранить непробиваемый вид. Я имею в виду, как это тебя не отчислили за избыток фантазии. Колледж для тех, кто ее начисто лишен. – Селена отмахнулась от возражений: – Знаю, знаю! Если бы не твой диплом, о школе не было бы и речи. Оставим это, лучше объясни, чего ради Хоулм вздумал явиться с вестями именно к тебе?

– Потому что и лицензия, и договор об аренде – все на мое имя, а ты ловко держишься в тени. Ему в голову не пришло, что я здесь просто мальчик для битья. Раз уж будет воздвигнут торговый центр (а мэр этого просто жаждет!), значит, необходима автостоянка со всем, что к ней прилагается, и тем самым недвижимость мистера Пфайфера обречена. Думаю, они уже подали губернатору запрос на то, чтобы все здесь было залито асфальтом.

– В самом деле сходится. А мистер Пфайфер и словом не обмолвился ни о каком шоссе, когда указывал срок аренды. – Селена помолчала, мрачно созерцая мигающие огоньки линий связи. – Может, мэр пронюхал, что школа существует на мои деньги? Но не может же он помнить обиду столько лет, еще с выпускного класса!

Снаружи послышался шум моторов и хруст гравия под колесами подъезжающих машин.

– Уж не знаю, чем ты обидела будущего мэра, но мне было как-то не по себе, когда мистер Пфайфер подписывал договор. Он прямо-таки излучал сомнение. Если бы ты позволила мне перед встречей с ним раскинуть карты...

– Ох, перестань! Дернула нелегкая связаться с гадалкой, телепаткой и бог знает кем еще! Признайся, ты наложила на меня заклятие.

Селена отключила автоответчик и наугад ткнула пальцем в одну из светящихся кнопок. Точеные черты ее лица приняли политически корректное выражение, хорошо поставленный голос зазвучал гладко, напевно, без малейших следов жаргона. Она жестом выпроводила Майю из кабинета.