Повелитель стали - Виктор Зайцев

К этому времени в животе заметно урчало, Белов заставил себя забыть про голод и вышел из дома, прихватив молоток и гвозди. Досками, найденными в сарае, он накрепко забил окна первого этажа снаружи. Только потом поднялся на второй этаж, затопил камин и сел ужинать. Увы, даже наевшись до отвала, новоявленный хозяин продолжал нервничать, ощущая чужой взгляд. Пока догорел камин, уже стемнело. На часах было девять вечера. Ну да, в мае так и темнеет. Из окон, выходящих на три стороны, кроме звёздного неба, ничего не было видно, ни единого огонька на земле. Он долго лежал на кровати, не в силах уснуть. В голову лезли всякие глупые мысли:

«Другие на твоём месте были бы счастливы исследовать новый мир. Ты же с детства представлял себя Робинзоном. Сколько раз перечитывал Дефо, а затем другие робинзонады. Даже любимые компьютерные игры были только стратегии. А тут испугался».

– Нет, – отвечал себе Белов, – я испугался не этого. Я испугался, что поиграю в Робинзона и проснусь в психушке.

Долго заниматься самоанализом он не стал. Утро вечера мудренее. Нащупав в холодильнике бутылку водки, сделал большой глоток и через полчаса уже спал.

Выспался хорошо и проснулся утром в прекрасном настроении. Всё, что было накануне, смазалось в памяти. Зайдя в туалет, попытался умыться и почистить зубы. Вода из крана не потекла. Машинально двигая ручку крана туда-сюда, он только тогда вспомнил всё происшедшее вчера. Предчувствуя неприятность, Белов вышел в сени и отпер наружную дверь во двор. Вот тут наступил шок, и всё хорошее настроение улетучилось в доли секунды. Возле двери, буквально в трёх метрах, сидел медведь и рвал какую-то тряпку. На звук открываемой двери зверь обернулся и бросился к человеку. Тот еле успел захлопнуть дверь перед носом медведя и накинуть запор. Доски двери выдержали удар лапами, но мужчина уже запрыгнул в дом, заперся и быстро одевшись, схватил карабин.

Проверив наличие патронов, Белов вышел в сени и прикинул – как стрелять? Сразу через дверь было спокойнее, жаль стало доски двери, всё-таки пятидесятка. Открывать дверь одной рукой и стрелять другой было неудобно и как-то боязно. Ждать, пока медведь сломает дверь, не хотелось. После недолгих колебаний он полез на чердак. Там, через щель под самой стрехой, разглядел медведя, ломавшего дверь в сени. Стрелять было невозможно, и он кинул в зверя несколько обломков кирпича, в изобилии валявшихся возле печной трубы на чердаке. Медведь отвлёкся от двери, обнюхивая обломки кирпича, отошёл от дома и стал великолепной мишенью. Белов аккуратно прицелился в голову, свистнул, а когда зверь поглядел в его сторону, потянул спусковой крючок, метясь в район глазницы. Выстрел прозвучал необычно глухо, не как в тире или на стрельбище. Медведя отбросило от дома, и в предсмертной судороге заскребли его лапы. Стрелок подождал, добивать было не надо.

Не торопясь, Белов через слуховое окно (почему, кстати, слуховое?) вылез на крышу, недавно перекрытую профильным железом, и огляделся. Со вчерашнего дня ничего не изменилось, но после стрельбы настроение значительно улучшилось, появился оптимизм и понимание того, что попал сюда он надолго и всерьёз, а версия о сумасшествии проваливается, и то, плюс. Вокруг дома на все четыре стороны зеленела тайга, частью смешанная, в основном хвойная. Вдали виднелись поросшие лесом холмы. Прикинув направление, Белов определил: вот это Липовая гора, там Пашкино поле, а на этой горе стояла телевышка. В том направлении должна быть Кама, до неё не более двадцати километров по прямой. Да, это раньше можно было по шоссе доехать до Камы за двадцать минут на такси, а сейчас да по тайге, это минимум день пути. Если Кама там вообще есть и это не другая реальность.

Такие размышления пробудили жажду деятельности. Он спустился в дом, переоделся в самую грязную и старую одежду, наточил оселком пару ножей и вышел во двор. Карабин, естественно, был с собой. Большим специалистом по снятию шкур Белов не был, но свежевать забитого кабанчика или подстреленного зайца приходилось. Не особо жалея шкуру, мужчина освежевал медведя, это оказался не медведь, а росомаха. Что обнаружилось только при виде хвоста убитого зверя. Видимо, у страха глаза велики, и росомаха со вздыбленной шерстью показалась медведем. Впрочем, росомаху тоже едят, это не лисица. Срезав около тридцати килограммов вырезки, Белов разрубил её на крупные куски и поставил на плиту в четырёх кастрюлях вариться, на всех четырёх конфорках. Благо газа было достаточно, и два запасных больших баллона стояли в сенях. На будущее надо пользоваться камином или печкой, прикинул удачливый охотник.

Оставшееся мясо он решил закоптить и порубил на небольшие куски, входящие в коптильню, которая всегда была в чулане, сколько он бывал у Лёшки. Со шкурой возиться было некогда, да Белов и не умел выделывать шкуры, поэтому закопал ее недалеко от дома. После этого, найдя в доме пару алюминиевых фляг с водой, умылся, переоделся в чистое и сел доедать вчерашние котлеты. День-два можно побездельничать, потом придётся всерьёз вживаться в роль Робинзона. А эти пару дней не надо далеко отходить от дома, чем чёрт не шутит, вдруг? После завтрака установил коптильню и начал коптить росомашье мясо. Не жалея наколотых дров, он сжигал их в коптильне, но с десяток охапок занёс прямо в дом, на всякий случай. Также в сени и в дом Белов перенёс всё, что нашёл возле дома полезного: бензопилу, плотницкий инструмент, даже перекатил самодельную наковальню, устроенную на еловой колоде. Неудобно было только с мотоциклом, но его и мотоблок он закатил под крыльцо и забил двери туда гвоздями. Одновременно собрал все железяки, обрывки провода и другую мелочь, в изобилии валявшуюся у дома. Попутно проверил слив из туалета и кухни, который сохранился вместе со вкопанным баком из алюминия и был вполне работоспособен. Однако смывать в этот слив было нечем – водопровод, естественно, отсутствовал. Надо делать водопровод, искать воду поблизости. В том, что вода будет обязательно, Белов не сомневался, если это Прикамье, то родники должны быть через каждые двести метров.

Вспомнив вчерашний поход к реке и втекавший в неё ручей, он рискнул прогуляться вверх по склону, немного сдвигаясь в сторону ручья. С собой прихватил кроме карабина штыковую лопату. Действительно, примерно в сорока-пятидесяти метрах вверх по склону он наткнулся на весело журчащий прозрачный ручей. Сделать отвод к дому показалось проблематично, так как берега ручья были до полуметра высотой. Зато сам ручей был похож на хорошую европейскую речку – по пояс глубиной и шириной до трёх метров. Пройдя немного вверх по течению, ничего интересного Белов не обнаружил. Пришлось вернуться обратно, несолоно хлебавши. Кстати о соли, подумал попаданец. Сколько её у меня? Ещё раз перевернув все запасы, он приуныл. Соли оказалось всего три килограммовые пачки и немного в солонке. Ледника нет, соли нет. Как делать запасы пищи, непонятно. К вопросу о леднике, если сейчас начало лета, то в глубоких оврагах может лежать снег. В детстве Белов находил снег в лесу даже в начале июня. Ледник лучше делать с входом из овощной ямы. Он вспомнил, что не смотрел овощную яму. Вход в неё был из дома, прямо в углу первого этажа. Затащив всё закопченное мясо в дом и плотно закрыв двери, новоявленный хозяин с «вечным» фонариком залез в овощную яму.

Яма у Алексея была размером с однокомнатную квартиру. Глубиной более трёх метров, размерами пять на шесть метров, забетонированные стены, пол из обломков кирпича. Белов с гордостью вспомнил, как они с Алексеем и Сергеем втроём копали эту яму в голодные девяностые годы. Как перекрывали сверху и бетонировали перекрытия армированным железобетоном. Как ругали Лёху за жадность в размерах ямы, как ворчали, размешивая раствор для бетонирования стен. «Да, тогда мы были молодые, и здоровья было немеряно», подумал он. Зато сейчас яма получилась мечтой куркуля. В отделении для картошки оставалось вёдер двадцать, если не больше жёлтой «голландки» и красной «американки». С удовольствием прошёл вдоль стен ямы – репа, редька, свёкла, топинамбур, георгины, капустные кочаны, корни хрена, зимние сорта яблок. На полках литровые и трёхлитровые банки с соленьями и консервами – грибы солёные, помидоры, огурцы, варенье (в основном малиновое), икра кабачковая, салаты, хреново-помидорная приправа и многое другое.