Отличное… где, с кем и как - Лена Ленина

Дойдя до самой «гвардии», я почувствовала, что воздух в груди существенно поуменьшился. Потолкавшись за широкими спинами его товарищей и дождавшись очередного медленного танца, я сделала вид, что танец наверняка белый, затем протиснулась сквозь толпу и пробормотала чтото типа: «А не пойти ли нам потанцевать…» И зажмурилась. К моему удивлению, он согласился и даже не рассмеялся.

Через девять месяцев и несколько дней у нас родился сын.

О том, бывают ли Скорпионы в очках, о голубых мечтах и о том, как гладить белье без утюга

В промежутке между той знаменательной субботой и рождением Климентия произошло несколько закономерных событий. Ну, вопервых, мы поженились. Правда, без особой помпы, но маменька с папенькой остались довольны соблюденными приличиями. Вовторых, я неминуемо была представлена свеКРОВИ, о, боже, как много «крови» в этом слове. Ну, и втретьих, я обзавелась первой «голубой» мечтой — иметь импортную кухню как предел мечтаний советской замужней женщины. Впоследствии оказалось, что голубые мечты эволюционируют и сменяют одна другую. Так, последовательно, я мечтала об автомобиле, норковой шубе, бриллиантовом пятикаратнике, квартире в Париже, о мистере Франция и собственном самолете. Сбылось пока все, кроме самолета, но так как это свежая голубая мечта, а по собственной статистике все мои мечты сбываются не позже чем через два года от возникновения, то самолет у меня должен быть через какихто 22 месяца. Ну а первой была всетаки мечта о кухне. Это в моито 18 лет, когда я могла бы мечтать о чемнибудь более важном для блондинки, о сумке из крокодила, например. Так нет же, я хотела стать образцовой женой. Оказалось, я недоучла всего коварства такого феномена, как свекровь. Я часто слышала, что свекрови бывают хорошие, но сама таких никогда не видела. Похоже, и сама я не стану исключением из общего правила свекровей. Бедная будущая подруга жизни моего сыночка. Если она испытает хотя бы половину того, что пришлось испытать мне, то, пожалуй, на свадьбу я могла бы подарить ей коллекцию носовых платков от Версаче и книгу о правилах выживания в джунглях с дикими зверями.

В квартале, где жила свекровь, в одном из промышленных районов одного сибирского города, дома выглядели обшарпанными и давно бы рухнули, когда бы не так теснились друг к другу. Сам дом был тем самым местом, где люди живут не потому, что им этого хочется, но потому, что вынуждены там жить. Моя свекровь была (да, впрочем, и сейчас есть, дай бог ей здоровья, но меня это уже больше не касается) Скорпионом по гороскопу. Представьте себе очень тучного, размера эдак 62‑го Скорпиона, с очень мощными очками на носу (чтобы видеть каждую пылинку в глазу у бедной снохи) и ненаучными представлениями о вкусной кухне. То есть полная противоположность моей стройной, глубоко эрудированной и занимающейся йогой маменьки. Понятно, что готовить я не умела. А утюг не был предметом ежедневного обихода ввиду того, что, вечно занятая своими пациентами, маменька постельное белье после стирки просто складывала в тяжелые стопки. По законом физики оно разглаживалось само под этим прессом. И в нашей семье было гораздо важнее надевать каждый день свежие чистые вещи, чем захламлять жизненное пространство кружевными салфеточками с рюшечками, что приводит к излишнему скоплению пыли, в которой знаете сколько микробов и как они понаучному называются? В общем, будущий нобелевский лауреат по геохимии нефти и газа попала, как кур в ощип, в мещанский быт.

Однажды меня, молодую кормящую мать, имеющую лишь одно горячее желание — выспаться, эта негуманная женщина назвала проституткой за такой авангардный стиль одежды, как миниюбка. А ято думала, что консерваторы — это такая политическая партия в Англии. Теперь если ктото из измученных молодых кормящих матерей надумает в моем присутствии линчевать свою свекровь, то я точно не обращусь в милицию, и если бы моя совесть умела храпеть, глядя на это, она бы храпела.

О том, в чем разница между природой и прокурором, о том, когда грудь бывает похожа на водопроводный кран и об испражнениях младенцев

Многие российские мужчины знают о существовании роддомов, но не многие имели возможность прогуляться по коридорам святыя святых колыбели российского общества. Лично на меня эта колыбель произвела впечатление колонии мягкого режима, в которую люди попадают не по прокурорской воле, а по воле природы. Больничный паек, палаты на несколько человек, от камер их, видимо, отличает только присутствие телевизора, да и то, говорят, что некоторые новорусские олигархические заключенные его имеют. Ужасные халаты родильниц и сокамерницы всех возрастов не вызывают эстетической эйфории. Да плюс еще истории о страшных родах и о физических уродствах младенцев не добавляют энтузиазма. Помню, моей основной заботой на следующий день после родов был страх за то, что младенцев могут перепутать. Я даже тайком пробралась в комнату, куда матерям вход строго воспрещен и где в крошечных кроватках с очень высокими ножками лежало штук пятьдесят младенцев, народившихся за последние часы. Не удержавшись, я спросила пробегающую мимо молоденькую медсестру, как много рождается детей с аномалиями в связи с ухудщающейся экологией и гинекологией. Она ответила, что на пятьдесят детей ваш, да и еще один, вон тот, в дальнем левом углу, абсолютно здоровы, хоть сейчас выписывай, если мать сама готова к выписке. Я удовлетворенно вернулась в палату, мысленно благодаря маменьку с папенькой за мой научномедицинский образ жизни.

Самое незабываемое, запечатленное в мозге каждой женщиной, впервые ставшей матерью, — это картинка первых секунд жизни ребенка. И хоть своего я сочла слишком голубоватым по оттенку вместо ожидаемого розового (как будто бы природа торопилась мне дать понять, что это мальчик), все равно это первое визуальное знакомство с тем, кто впоследствии станет смыслом моей жизни, навеки запомнилось бедной, настрадавшейся роженице. Такое же по силе эмоций впечатление создается, когда ребенка приносят матери для первого прикладывания к груди. Еще не умеющий смотреть своими темноголубыми глазенками, почти антрацитовыми, этот вытягивающий губешки в поисках груди комочек умилил меня до слез и навсегда поселил во мне тяжелое чувство ответственности за другую жизнь.

Дома, окруженная родственниками и растерянным и взволнованным мужем, я и сама запаниковала — как с этим обращаться. Крошечное создание, скорее похожее на лягушонка с тощенькими ножками и ручками, длинными пальчиками и не пропорционально большой головой, все время спало. Изредка просыпаясь для кормления. Грудь раздуло, и из нее постоянно капало, как из прохудившегося водопроводного крана. Я еще не знала тогда, что стану героиней, честно прокормившей грудью свое чадо до года, когда оно, чадо, уже ходило ножками и даже иногда кусалось во время кормления.

Неожиданным стало и то, что единственным желанием молодой матери, в первые месяцы жизни ребенка, было жгучее желание выспаться. Не посмотреть телевизор, не сходить на дискотеку, не полакомиться чемнибудь вкусненьким, а именно выспаться. Когда тебя будит ребенок и ты не знаешь, день сейчас или ночь, как сомнамбула подходишь к кроватке, прикладываешь ненасытное существо к груди и засыпаешь вместе с ним. Только для того чтобы испытать это состояние, ну и, может быть, еще и сам плотераздирающий процесс родов, мне бы хотелось, чтобы каждый мужчина в своей жизни мог перевоплотиться хотя бы на несколько месяцев в женщину. Но не наоборот, потому что их необходимости идти в армию или бриться каждый день всетаки не позавидуешь.