Жизнь на закате - Олег Юрьевич Полетаев

которая с однажды введённым препаратом смогла резко облегчить его страдания. Но повторения не следовало, что сильно его раздражало.

Ночь прошла мучительно, поспать не удалось ни минуты. На утро появились медсестры, которые откинув одеяла, бросили несколько влажных салфеток на тела, одну заталкивали под член, требуя протереть писю, как они выражались. Спереди пациент протирал себя сам, далее сестрички переворачивали на живот и сзади протирка происходила уже с их помощью. Раздвигали ягодицы и тщательно протирали зад, переворачивали на спину и снова протирали член и яички. Мне этот моцион тоже понравился, не каждый день тебя моет женской пол. Делали он это тоже возбуждающе, ногой и задницей тёрлись об руку, заставляя их гладить по аппетитные задам.

Утром удалось что-то поесть, безо всякого аппетита, просто надо было чем-то съедобным заморить голод. Невероятная сухость во рту и встроенный катетер сильно мешали глотать.

Дедка на утро перевели в другую палату, чем значительно облегчили нам пребывание в реанимации. Рядом со мной лежал молодой парень, которому регулярно делали инъекции, повышающие уровень сахара в крови. Днём его тоже перевели в профильное лечебное учреждение, ч остался один в палате.

Но пустовать палатам в реанимации не позволяли с периодичностью в час в палату приводили женщин из общего отделения, которые ложились под капельницу.

День прошел незаметно, ч хорошим самочувствием время пролетало незаметно. Я с аппетитом съел и обед и ужин. Сидя на кровати с поднятым изголовьем, есть все-равно было неудобно. Питался сидя на кровати поставив ноги на пол, а тарелку на тумбочку, этот прием пищи выглядел довольно привычно, если не учитывать тот момент, что сидел я абсолютно голый.

Ближе к вечеру начало ухудшаться зрение, из-за плохих сосудов приходилось принимать лекарство для поддержания хорошего зрения. Этот препарат с самого начала моего пребывания в реанимации забрала у меня докторша, не понимая, что делает. На небольшую просьбу по УЗИ ответила резко и хамовато, после чего общаться с ней было уже неприятно. Она также неровно дышала к мужскому члену, откидывала одеяло, разглядывала и трогала член, что несколько раздражало. Так вот, после ужина я попросил вернуть мне изъятые таблетки, на что дежурный врач отреагировал негативно.

— Пока вы в реанимации, будете принимать только предписанные лекарства — и он не понимал, что делает.

Я потребовал принести документ об отказе от госпитализации, подписав который беру на себя всю ответственность в случае неблагоприятного исхода. Врач пошел мне навстречу, после подписания документа он сразу перевел меня в общее отделение, правда, мою одежду мне так и не принесли, привезли в общую палату в одной простыне, одежду, включая верхнюю одежду и обувь пообещали принести утром. Через десять минут прибежала медсестричка, со словами: «Где мой любимый мужчина» — она вручила мне долгожданные таблетки, после чего со счастливой улыбкой удалилась. Принятое лекарство моментально подействовало. Многочисленные покалывания в зоне сетчатки свидетельствовали о том, что зрение возвращается к нормальной жизни, глаза, наполнившиеся слезами, внесли окончательное успокоение, жизнь продолжается, пусть и ненадолго.

Палата в общем отделении оказалась привилегированная, двухместная, совмещённый санузел располагался в палате, в отдельном отсеке, что очень упрощало жизнь при установке капельницы. Сосед по палате был мужчина 60 лет, у которого низкое давление давно стало нормой жизни. Что-то подобное ожидало и меня в ближайшем будущем, доживать до этого состояния явно не хотелось. Сосед оказался гостеприимным, при моем появлении сразу угостил меня горячим чаем, после чего я сразу уснул счастливым сном выздоравливающего человека.

Однако, следующая ночь оказалась не такая безмятежная, поднялась температура до 38.5 градусов. Температуру утром сбили, введя лекарство, которое заставило меня быстро пропотеть и вернуть температуру к нормальным значениям. Сосед после таких новостей заявил о твердой решимости покинуть стены больницы, я его решение поддерживал, он мог заразиться. Но его уговорили остаться ещё на сутки, курс лечения он не закончил. У меня к вечеру снова поднялась температура, снова укол и температура исчезла. Ночью потребовался ещё укол. Медсестра открыто сообщила о том, что я заболел ковидом. Если на утренней пробе предварительный диагноз подтвердится, мою палату переведут на карантин. Диагноз подтвердится, но от меня решили избавиться и отправить в инфекционную больницу. Мне эта идея не понравилась, решил выписаться вообще из больницы для амбулаторного лечения. За инфекционной больницей в городе закрепилась плохая слава, немалая доля покойников поступала в морги именно из этой больницы. Второй по значимости поставщик был туберкулёзный диспансер, находящийся неподалеку. Выписав эпикриз меня отправили домой. Врачи в поликлинике меня обрадовали, заверив, что я перенесу острую инфекцию в лёгкой форме. Через пять дней, курс лечения был закончен, о моем выздоровлении меня официально уведомили. Постепенно исчезла сухость во рту, исчезла головная боль после извлечения катетера, но шрам и опухоль, оставшиеся от него прошли только через две недели.

Ковид за несколько лет унес много человеческих жизней, это очень опасный вирус, если его не лечить. Он проникает в человека, серьезно осложняя функционирование многих органов и мозга. Последствия будут ощущаться всю оставшуюся жизнь, плохие сосуду обеспечены точно.

Недавно посмотрел небольшое видео, в котором мужчина средних лет поведал о нескольких недостроенных пустующих многоэтажках, стоящих несколько лет. Сотни обманутых дольщиков, которые давно уже не судятся, многих уже нет в живых. На лицо стремительное вымирание России, которое с годами будет только прогрессировать.

-