Сладкая ночка - Екатерина Черкасова

Прибывшая полиция обыскала все закутки Карнака и музея, но не нашла ничего, кроме валявшейся маски Гора с головой сокола. Никого из участников спектакля не отпускали, допрос длился до утра. Но, кроме того, что Сета играл коллега из Триполи Ибрагим Джами, а Гора должен был изображать Абдул Азиз, они ничего не узнали. Видимо, убийца пробрался в музей перед представлением, убил Абдул Азиза, переоделся в костюм Гора, а затем расправился с Ибрагимом. Неясно было только одно — кому могли помешать ученые-египтологи.

На рассвете я поехала в отель. Лавочники открывали магазины, поднимая металлические жалюзи, раскладывали товар. Восходящее солнце освещало западный берег Нила, город мертвых. В этом свете он не казался зловещим, а выглядел просто позолоченной утренним солнцем скалистой грядой. Долина Смерти. Абдул Азиз ушел туда навсегда. Я знала, что мы никогда не будем вместе, но мысль о том, что мне придется жить без него, ужаснула меня.

Я попросила у портье ключи. Он как-то странно поглядел на меня, и только потом я поняла, почему. На мне все еще был грим Исиды, слегка размытый слезами. Я разделась и легла в постель, надеясь уснуть. Вместо сна меня преследовали какие-то видения: Сет с ослиной мордой тянул ко мне руки и требовал дать обещание вернуть подарок хозяину, потом меня слепило солнце, и я слышала голос Абдул Азиза: «Ведь ты отомстишь за меня, мое Солнечное Око, моя львица, моя Хатор…»

Только потом я рассмотрела то, что мне сунул в руку раненый Ибрагим. Это был просто базальтовый скарабей, черный, тяжелый и гладкий, на его спинке — иероглифы. Словом, скарабей, который можно купить в любой сувенирной лавке. Я решила, что оставлю его себе на память. Плохие воспоминания — тоже воспоминания. Абдул, мой милый, ну как я могу за тебя отомстить, если даже не знаю, за что тебя убили?

В шумном Шереметьеве на меня навалилась усталость от пережитого, и я почти в полуобморочном состоянии в толпе веселых пьяных туристов, хвастающих красноморским загаром, медленно двигалась в очереди на паспортный контроль. У меня страшно болела голова, ноги подкашивались, и мне казалось, что я вот-вот упаду. Я уже жалела, что не улетела днем позже, но оставаться в Луксоре после всего, что произошло, я не хотела.

Видимо, я сильно побледнела, вернее, как все южане, не столько побледнела, сколько посерела и прислонилась к стене. Все вокруг плыло, сливалось в пестрый хоровод, шум доходил до меня будто издалека. Кто-то взял меня под локоть и повлек в зону паспортного контроля.

— Не беспокойтесь, — сказал незнакомец по-арабски. Меня это не удивило, потому что моя внешность не оставляет сомнений. Было бы странно, если бы он обратился ко мне по-русски. — Я вам помогу. Кажется, вы неважно себя чувствуете…

Я кивнула и послушно поплелась за этим человеком, прижимая к груди сумочку с документами.

Благодаря незнакомцу мы быстро прошли паспортный контроль и направились получать багаж. Мы долго ждали, пока появится моя синяя дорожная сумка, но ее все не было. От всего этого я окончательно расстроилась и расплакалась.

— У вас там было что-то ценное? — сочувственно произнес мужчина, понимая, что мои шансы получить вещи обратно невелики.

— Только слайды, дискеты, копии древних текстов да мой доклад. Остальное — ерунда.

Действительно, я привыкла ездить налегке, потому больше всего мне было жаль моих бумаг.

— Представители компании утверждают, что такая пропажа в аэропорту Луксора или Каира практически невозможна, но они, конечно, готовы выплатить вам компенсацию. — Незнакомец был чрезвычайно предупредителен. Вряд ли после всех передряг я была уж очень хороша собой, чтобы кому-либо хотелось мной заниматься.

Мужчина принес мне пластиковый стаканчик кофе, и я выпила горячую безвкусную жидкость. Как это ни странно, мне стало легче.

— Меня зовут Саид, — представился мой спаситель.

— Я уже догадалась, — улыбнулась я, намекая на его имя. Саид по-арабски значит добрый. Странно, но я сохранила какую-то способность шутить.

— А я Лейла. — Я протянула ему ладошку, и он осторожно пожал ее.

Только теперь я рассмотрела этого человека. Высокий привлекательный мужчина с типичной арабской внешностью и странной улыбкой: она мгновенно вспыхивала, озаряя лицо, и так же быстро гасла. От этого выражение его лица было трудно определить.

Словно продолжая делать добрые дела, Саид сказал:

— У меня машина на стоянке. Я довезу вас.

К хорошему быстро привыкаешь, и я согласилась, не задумываясь над причиной его любезности.

Он усадил меня в темный не слишком новый «Мерседес» и выехал со стоянки.

— У вас усталый и измученный вид, — пожалел меня Саид. — Что-то случилось?

— Просто устала, — уклончиво ответила я, не желая вдаваться в подробности моих переживаний. — Кроме того, пропажа вещей тоже не поднимает настроения.

Саид сочувственно покивал головой.

— Не могу привыкнуть к московской погоде, — сказал он, закрывая окно и включая кондиционер. — Как будто бы прохладнее, чем в Каире, но дышать все равно нечем.

Тут я была с ним совершенно согласна: Москва — город, вообще не приспособленный к жаре.

— Где вы живете? — спросил Саид.

Я удивилась, он словно знал, что я живу, именно живу, в Москве, а не приехала сюда по делам и не забронировала номер в гостинице. Но я так устала, что выяснять что-либо у меня совершенно не было сил.

— Малая Грузинская, ближе к Пресне.

— Через Садовое? — спросил Саид, демонстрируя неплохое знание города.

— Можно, — коротко бросила я. Можно, конечно, и по-другому, но разговаривать мне совсем не хотелось.

— Я работаю в египетском посольстве, — сообщил Саид, хотя я его ни о чем не спрашивала. — Знаете, где это?

— В Кропоткинском переулке.

— Правильно, — обрадовался мужчина. — Мы увидимся еще? — спросил Саид напрямик. Как и все арабы, он был мало искушен во флирте и любовных играх в стиле «шаг вперед, два шага назад». Им проще задать женщине прямой вопрос, чем кружить вокруг нее, дразня и соблазняя. Впрочем, в исламском мире это искусство мужчинам не нужно.

Я взглянула на него, отметив, что в другое время непременно обратила бы на него внимание: уверенные мягкие движения, холеные нервные руки, тонко вылепленное лицо и неповторимая улыбка, быстро меняющая его выражение от по-детски наивного до хищного. Все в нем привлекало и настораживало одновременно. Но я была еще не готова к тому, чтобы впустить в свою жизнь другого мужчину.

Поэтому не ответила, а просто пожала плечами.

— Хотя бы номер телефона, — попросил он, многозначительно глядя мне в глаза. И после паузы добавил: — Вы очень красивая…

Памятуя о том, что он для меня сделал, отказать ему было бы просто невежливо. Я порылась в сумке и извлекла визитную карточку. Принимая ее, Саид прикоснулся к моим пальцам и пожал их. Это было равносильно признанию. Я никак не отреагировала и вышла из машины. Саид открыл окно и вдогонку мне прокричал: