Раскрой свои крылья - Иар Эльтеррус

Моованец закусил губу и отвернулся. Затем глухо добавил:

– Никто не понимал, что с ним творится. Он физически слаб был, в летное училище по здоровью не прошел. Только перед самой смертью, когда уже поздно стало, выяснили, что он прирожденный… Вашей девочке сильно повезло, что вы дали ей возможность хоть изредка летать, иначе уже загнулась бы.

– Весело… – озабоченно протянул Пимен.

– И еще одно, – моованец снова повернулся к нему и пристально посмотрел в глаза. – Лучше всего прирожденных умеют обучать именно в Тарканаке. И их туда принимают бесплатно! Мало того, дают стипендию, которой более чем достаточно для безбедной жизни даже по меркам княжества. Единственно, что просят подписать обязательство десять лет прослужить в военном флоте Кэ-Эль-Энах. Не слишком тяжелое условие, как мне кажется.

– Я уже говорил, что до этого самого княжества еще добраться надо, – скривился Пимен. – Ни у меня, ни, тем более, у нее таких денег нет и не предвидится.

– Шел бы наш корабль в Кэ-Эль-Энах, нашел бы для нее местечко, – вздохнул моованец. – Увы, идем в Кроуха Лхан, а оттуда домой. Так что ничем помочь не могу. Хотя…

Он ненадолго задумался, достал из кармана голар и начал просматривать что-то на возникшем в воздухе крохотном экранчике. Найдя, что хотел, ткнул пальцем на высветившиеся три номера и сказал:

– Запишите. Это личные номера капитанов торговых кораблей, занимающихся каботажными перевозками между Сторном и Кэ-Эль-Энах. Они мне кое-чем обязаны, поэтому перевезут из империи в княжество, если сошлетесь на меня. Да, дорогу девочке придется отработать, но это шанс.

– А как ей в империю-то попасть? – скептически поинтересовался майор, однако на всякий случай занес номера в память своего голара.

– Не знаю, – пожал плечами моованец. – Однако самый короткий путь в княжество лежит как раз через империю. В Т'Он соваться не советую – дикая страна с идиотскими законами.

– Дай Благие, чтобы хоть какой-нибудь шанс выпал… – мрачно буркнул Пимен. – А почему вы вообще помогаете?

– В память о брате. Но…

– Что?

– Надо точно понять, прирожденный ли она пилот, – нахмурился моованец. – Вы позволите задать девочке несколько вопросов?

– Задавайте, – согласился Пимен. – Мне и самому интересно знать. Только подождать придется, она теперь, пока не налетается, вниз не спустится. Благо, топлива немного, а то бы до завтра летала.

– Что ж, подожду.

Безумная, искрящаяся радость потоком захлестывала душу Лины, только теперь она поняла, что полеты на флаерах – это ничто. Машина слушалась любой мысли, вытворяя такое, что, наверное, и ее конструкторы бы удивились – то, что выделывала в небе девушка, выходило далеко за пределы задокументированных возможностей «Серебряной стрелы». А ей страстно хотелось выбраться в космос и полетать по-настоящему, без атмосферных ограничений. Однако, нельзя… Любого нарушителя собьют массированным залпом с орбитальных станций – так корпорации, контролирующие Дарат, родную планету Лины, пытались бороться с хищениями. Метод как будто действенный, но неработающий – подкупить чиновников, выдающих разрешение на вылет, совсем несложно. И не так уж дорого.

Тела девушка не ощущала, она видела мир всей поверхностью глайдера, чувствовала бьющий навстречу ветер, купалась в солнечных лучах, поднимаясь к самой границе стратосферы и рушась почти до земли. В эти моменты она жила по-настоящему, только в эти… На земле Лина существовала, дожидаясь волшебного мига, когда снова окажется в небе. Ведь только небо имело значение… И пусть «земляные крысы» говорят, что так думать неправильно, пусть! Им не понять, никогда не понять! Им деньги и успех важны. А ей – летать!

Что бы там ни было, она станет пилотом! Вырвется в космос! Любой ценой, какой бы эта цена ни оказалась! Стоп, дорогая, а если ценой станет подлость? Если понадобится предать, например, дядю Пимена? Внезапно возникшие мысли окатили Лину мертвящим холодом. Не дай Благие такого выбора! И… Нет, мечта, к которой приходишь ценой подлости, перестает быть мечтой. Нельзя идти к ней по трупам!

Резкий сигнал бортового компа, сообщающий, что топливо на исходе, вырвал Лину из размышлений. Она досадливо выругалась – все ясно, дядя Пимен озаботился, чтобы воспитанница не залеталась, как не раз уже случалось. Жаль, но придется садиться, не то диспетчерская перехватит управление и посадит машину насильно. Однако сесть надо так, чтобы у всех глаза от удивления вылезли! Только как именно? Пришедшая в голову идея заставила девушку со свистом выпустить воздух сквозь сжатые зубы. Ничего себе! Не обнаглела ли ты, дорогая? Стоит ли так рисковать? На глайдере? Не на истребителе? Но если получится, это же… Помотав головой, она стала обдумывать детали. Нелегкая посадка предстоит, мало кто решится так садиться. Дядя Пимен, понятно, много чего скажет, долго ругаться будет, но это потом. Непонятно – сам бы тоже обязательно вытворил что-нибудь нестандартное, а когда Лина делает такое – ругается. Почему?

Инструктор с моованцем стояли у оград, беседуя обо всем на свете, когда в небе появилась блестящая точка глайдера, со свистом идущего вниз на форсаже. Пимен встревожился – что-то случилось? Почему девочка не снижает скорость? Почему машина вертится, как юла, причем, несбалансированно вертится?

– Ар-рс л-ланхайн… – едва слышно выдавил моованец. – Д-динхарро… Х-харанга…

– Что? – удивился майор.

– Извините, это по-моовански. Я о названии такого рода посадки… Ее обычно только подбитые истребители делали, если топлива совсем уж мизер оставался. Вспомните, видели ведь наверняка.

– Благие защитники… – задохнулся Пимен, поняв, что имел в виду моованец. – Она что, обезумела?..

– Почему же? – усмехнулся тот. – Вполне естественное решение для прирожденного пилота. Зачем тратить лишние время и топливо, если можно обойтись без этого?

– Как зачем? Гробануться можно!

– Не гробанется, гарантию даю. Девочка явно все до мелочей просчитала. Сами сейчас увидите.

Действительно, ничего страшного не произошло. На высоте около ста метров Лина четырьмя спаренными перекрестными импульсами, идущими, на первый взгляд, вразнобой, резко погасила скорость и вращение. Она никогда не сумела бы объяснить, откуда знала, что импульсы надо давать именно в этот момент, именно в этой последовательности и именно таким образом. Знала, и все. Гравикомпенсатор едва справился с перегрузкой, основные конструкции корпуса натужно заскрипели, однако выдержали – их рассчитывали и не на такое. За мгновение до приземления девушка мысленным приказом выпустила опоры, и машина мягко встала на них. Даже не вздрогнув. Тяжело вздохнув, Лина отдала компу приказ перейти в режим консервации. Двигатели смолкли. Опять возвращаться к обычной жизни, чтоб ей ни дна, ни покрышки! После полета на «Стреле» от этого было особенно тошно, но деваться некуда.

В борту глайдера протаял люк, в котором вскоре возникла гибкая девичья фигурка. Она ловко спрыгнула на пластибетон летного поля, не дожидаясь трапа, и двинулась к ангарам. Вскоре Лина, оставив летный шлем внутри, показалась на пороге.