Принцесса - Мария Степанова

И только ее, Юлю, Гаврила любил своей собачьей любовью. И Леру. Летом, сидя на крыльце, Юля поглаживала лохматые Гавриловы уши и внушала ему, что не все люди злые. Она была убеждена, что до нее Гаврила жил у каких-то садистов, и именно поэтому ненавидел весь людской род.

— Вот приедет Сережа, — наговаривала она вполголоса, — ты увидишь, какой он добрый. Вы будете гулять вместе, он сводит тебя на речку, я же не могу, ты обязательно убежишь и кого-нибудь покусаешь, балбес!

Гаврила слушал, жмурясь, и только изредка шевелящийся хвост свидетельствовал о том, что пес все слышит и понимает.

Сережа… иногда Юле казалось, что это был сон. И то лето, и безумная любовь, просто одержимость этим парнем. Много позже она анализировала произошедшее. Все совпало — молодость, свобода, желание влюбиться, ее безрассудство и его мужественность, их совместное желание. Просто солнечный удар какой-то, как у Куприна. Юля вспоминала свои ощущения и понимала, что в тот момент она вообще не задумывалась о последствиях. Когда поняла, что беременна, то очень испугалась. Было невозможно представить, как она стоит перед родителями и говорит им: "Мама, папа, я беременна". Это просто абсурд какой-то. Юля даже представляла реакцию родителей. Мама сразу начнет плакать и звать папу. Папа побледнеет, и начнет потирать складку на лбу. Он так всегда делает, когда случается что-то неприятное. Они, конечно, не станут ее ругать, но просто невыносимо ощущать их разочарование и боль. А потом мама позвонит тете Лизе, и будет плакать в трубку. Тетя Лиза тут же прибежит и будет смотреть на нее, будто она предала все ее мечты… Но был человек, которому можно и нужно было рассказать. И она, трясясь, позвонила ему.

Сергей примчался по ее зову на следующий день. Они встретились на пригородном вокзале, и первые минуты смотрели друг на друга, не зная, что сказать. Потом он притянул ее к себе, и она зарыдала горькими слезами. Крепкие руки обнимали ее, и Юля почувствовала, что возможно, все не так необратимо, и что-то еще можно сделать. Кое-как успокоившись, она потянула его к автобусной остановке, держась за мускулистую руку как за соломинку. И в душном автобусе он сделал ей предложение. То ли качка, то ли стресс повлияли, но ее замутило, и едва выскочив из салона, она наклонилась и ее вырвало. Люди брезгливо обходили их, а Сергей придерживал волосы и старался прикрыть ее от посторонних глаз.

В ЗАГСе на них смотрели равнодушно и устало. Таких как они, решивших пожениться здесь и сейчас, работницы ЗАГСа видели каждый день, и мольбы о срочности их не трогали. Заявление приняли и назначили дату — двадцать четвертое августа. Но это было совершенно невозможно. Тогда Сергей усадил ее в коридоре и куда-то ушел. Вернувшись через двадцать минут, он подмигнул Юле и вошел в кабинет один. А еще через пять выглянул и поманил ее рукой. Их расписали. Это было так просто и банально, совершенно неторжественно. Когда регистраторша спросила про кольца, Сергей пошарил во внутреннем кармане и достал тонкое колечко с малюсеньким камушком. Он аккуратно надел кольцо ей на палец и, улыбнувшись, чмокнул в нос.

Очнувшись от мыслей, Юля тряхнула головой и встала. Мимоходом глянула на руку — колечко было на месте, там, где оно находилось уже почти шестнадцать лет.

Накинув пальто, она вышла из кабинета. Надо было работать. Работа, это единственное, что занимало ее. Разумеется, кроме дочери. Лерка выросла вредной, въедливой и очень самостоятельной. Наверное, это издержки деревенской свободы, а, может быть, наследственность. Юле иногда казалось, что Лера тяготится возрастом и невозможностью принимать решения. Она была слишком самостоятельная, и только нежная любовь к матери сдерживала ее от импульсивных поступков. Хотя были времена, когда дочь заставляла поволноваться молодую мать. Чего только стоил поход в Америку, который затеяла семилетняя Лерка, подговорив соседских мальчишек. Компания из шести человек и двух собак скорее всего достигла бы берегов Нового Света, если бы не заблудилась в ближайшем лесу. Их нашли по реву самого младшего, четырехлетнего Семы. Попало всем, а мать Семы по сей день считает Лерку похитительницей детей.

Лерка просто фонтанировала идеями, и Юле приходилось держать ухо востро. К счастью, дочь сначала выстраивала план, а, так как советоваться ей было особо не с кем, детали плана она обсуждала с матерью. Юля, как могла, сдерживала дочкины порывы. Благодаря ей отменился запуск самодельного параплана. И поиск сокровищ на дне пруда тоже очень контролировался взрослыми, отчего из опасной затеи превратился в интересную игру. Сокровища нашли, дети наплавались, а родители, волновались только о том, чтобы Лерке вдруг не пришла мысль, что не все еще сокровища найдены.

Воспоминания вызвали улыбку. Сейчас пятнадцатилетняя дочь переживала муки взросления. Юля помнила себя в этом возрасте, представляла, какой трагедией может обернуться не вовремя вскочивший прыщ, и очень надеялась, что природное здравомыслие возьмет верх. Училась Валерия отлично, давая повод для гордости не только матери, но и всем остальным родственникам. Но больше всех гордился Валерией Илька. Не имея собственных детей, всю свою любовь он отдал Юлькиной дочери. И эта любовь была взаимной. Юлька обожала Ильку, прислушивалась к нему, и даже доверяла самые секретные секреты, вызывая приступы тихой ревности у матери. Юлька требовала, чтобы Илька немедленно поведал ей содержание тайн, но Илька молчал как партизан.

Кабинет информатики встретил распахнутыми дверями. На столах громоздились коробки и коробочки, а грузчики таскали и таскали, переговариваясь между собой. Сердце радостно забилось от созерцания всех этих богатств и предвкушения восторгов учителей и учеников. Когда она только запланировала покупку компьютеров, никто в школе не верил, что у нового директора что-то получится. Но она смогла! Коллеги даже не догадывались, сколько кабинетов оббежала Юлька, перед сколькими начальниками стояла, убеждая, что простой деревенской школе очень нужен новый компьютерный класс! Невероятно, но деньги нашлись, и вот теперь осталось дело за малым — найти богатству хозяина. Нет, информатика, конечно, в школе была, но Айсылу Батыровна, пожилая математичка, преподающая по совместительству информатику, наотрез отказалась осваивать современную технику.

— И не уговаривайте! — махала она рукой, когда Юля пыталась уверить ее, что все не так страшно, — да мне стыдно будет перед учениками! Они в компьютерах разбираются лучше, чем я!

Так и не удалось ее убедить, а значит встал вопрос поиска нового учителя. С этим было сложнее. Учебный год начался, а вакансия до сих пор была свободной. В очередной раз навестив управление, она вернулась с радостной новостью — преподаватель будет! Правда, она вообще ничего не знала о нем, кроме того, что это молодой специалист, желающий получить жилье. А значит, ей добавилась еще одна забота — проследить, чтобы молодой специалист был принят и обласкан как надо, в соответствии с государственной программой. В сельском совете предложили на выбор три дома, два из которых она отмела сразу, потому что один домик находился на окраине и выглядел уж очень заброшенным, а второе жилье было хоть и благоустроенным и располагалось в одной из трех двухэтажек, но она знала, что зимой там перемерзает вода, и жильцы таскают воду ведрами из колонки с соседней улицы. Подкладывать такую свинью новому сотруднику Юлька не собиралась. Третий дом был вполне приличным на вид и уютным изнутри, осталось навести порядок.