Берсерк забытого клана. Холод и тьма Порубежья - Юрий Москаленко
Шрифт:
Интервал:
Полковник незамедлительно встал, не смея оставаться сидящим в присутствии дамы.
– Какая жалость, какая жалость, – закачал головой хозяин.
– Мне тоже искренне жаль, Яков Иванович, – поддержала его графиня. – Но мы обязательно увидимся, я вам обещаю! Да и повод будет, ведь мне надлежит навестить вас и получить необходимые грамоты…
На этом они быстро распрощались.
Потёмкина покинула особняк городской управы, и её бричка двинулась по направлению к загородному поместью Потёмкиных.
– Егор Дмитрич, – обратилась графиня к своему поверенному. – Готовьтесь к скорой и дальней дороге, – довольно проговорила она.
– Как прикажете, Ваше сиятельство! – среагировал Резник и поклонился.
Мысли же Полины Николаевны унеслись в далёкие земли, где придётся отыскать молодого князя и склонить его к сотрудничеству, используя любые методы давления…
В этот год холода пришли раньше обычного и принесли с собой обильные снегопады. Дни становились короче. Пути всё чаще заносило перемётами, что тормозило движение эшелона к Прихребетью. Северо-восточные земли словно воспротивились людскому потоку для пополнения войск Великой Империи.
Очередная остановка состава задержалась на долгие сутки из-за сугробов. Призывникам опять пришлось ждать, пока местное население не подоспело на выручку и не помогло расчистить сложный участок дороги. Своих сил попросту не хватало, так как раненых было слишком много.
Однако, уже через день после продолжения движения, составу вновь пришлось сделать остановку, и в этот раз по причине прохождения встречного эшелона. Одноколейка диктует такие условия движения и с этим приходится считаться.
Но есть парочка человек, которым эти непредвиденные остановки только на руку.
Хромая и сдерживая приступы боли в ноге, человек шёл по насыпи дорожного полотна вдоль эшелона. Постоянно оглядываясь, он вёл себя как пугливый жулик, что выглядело довольно странным из-за его высокого роста и богатырского телосложения. Действительно, это боязливое поведение кажется несвойственным для человека с такими пропорциями.
Здоровяк Барри, а это никто иной, как он, отыскал инструментальный ящик под одним из последних вагонов.
Тук-тук-тук!
Он осторожно постучал по крохотной дверке и перехватил котелок с немудрёной пищей, который принёс своему несчастному товарищу. Сивому пришлось скрываться и путешествовать таким вот неудобным способом.
Приоткрыв крышку котелка, Барри заглянул в него и шумно втянул носом ароматный запах тушёных копчёностей с обычной перловой кошей.
– У-у-у! Ещё горяченькая, – его лицо украсилось счастливым и довольным выражением. – П-сс! П-сс! – Барри попытался привлечь внимание друга. – Сивый, а Сивый?
Тук-тук-тук!
Барри постучал ещё раз.
– Я ж знаю, что ты тама! – продолжил он обеспокоенно. – Я отворяю, – добавил Барри и открыл дверку инструментального ящика. – Си-и-вый?
Его встретил удручённый взгляд друга, сжавшего губы в тонкую полоску с опущенными вниз краями. Вид у напарника плачевный и характерен для человека, страдающего от холода.
– Зь… зь-зябну я чой-то сильно, – пожаловался Сивый.
– Я ещё тёплых вещей принесу, коль раздобуду, – пообещал Барии.
– Бестолочь ты со своим призывом, и обязательно сгинешь без меня в армии этой, – продолжил Сивый ворчливо, пытаясь лечь поудобнее на шкуры. – Вот объясни мне, такому недалёкому, как ты меня устроить сумеешь опосля того, как мы к месту доберёмся? А? Вот как?
Сивый принюхался и потёр руки, предвкушая вкусный обед со скорым насыщением, а его большой товарищ услужливо подал деревянную ложку.
– Ну, ты ведь придумаешь чево-нибудь, – с оптимизмом ответил Барри, доставая четвертинку каравая. – На-ка вот, возьми-ка, – он протянул хлеб товарищу и облизнулся. – Тока зачерствел маленько, хлебушек-то, – пояснил он виноватым тоном и переступил с ноги на ногу.
Боль отразилась на его лице, что не ускользнуло от друга, приступившего к трапезе и уже зачерпнувшего вторую ложку каши.
– Чево ты скривился-то, так и не отпускает что ль? – спросил он, активно жуя.
Барии засмущался из-за проявления внимания к себе со стороны друга, замялся ещё сильнее и стал похожим на скромника чистой воды.
– Побаливает маленько, – признался здоровяк.
– Сам, поди ж ты, и не ел ничего? – Сивый перестал жевать и пристально всмотрелся в лицо друга. – Всё мне отдал? А ну, давай по очереди, – он поставил котелок между собой и Барри.
Они начали есть оба, но здоровяк жульничал и черпал кашу меньше своего мелкого друга, рассчитывая раздобыть что-то себе на ужин, в отличие от Сивого, который обречён сидеть в ящике до самого прибытия в пункт распределения призванных.
– Сивый, а помнишь того господина, что у нас револьверы брал? – поинтересовался Барри. – Он ещё стрельбу хорошую показал, – здоровяк прикрыл глаза, вспоминая детали. – Мудрёную такую, да с двух рук, хотя сам зарядить револьвер не умеючи был, – напомнил он пару моментов знакомства.
Сивый наморщил лоб.
– Хочешь сказать, что он тут? – лицо его просияло.
– Угу, – односложным восклицанием подтвердил здоровяк и кивнул, в очередной раз передавая ложку товарищу. – Он ещё всех врачует рунными вязями, окромя того, снабдил харчами весь эшелон, – добавил он, прожевав. – Шишкой станет вскорости, не иначе!
– Вот что, – Сивый выглянул из ящика и посмотрел по сторонам, удостоверяясь в отсутствии соглядатаев. – Барии, ты это… э-ээ, попробуй к нему ближе быть, авось и пособит чем старый знакомец.
– Я постараюся, – обрадовался здоровяк, получив хоть какое-то задание.
Он давно скучал по поручениям от своего неказистого старшего напарника, посему принял наказ Сивого с энтузиазмом.
– Только не налегай на господина, – предупредил Сивый. – Я-то тебя знаю, – пожурил он товарища, похлопав по могучей спине. – Давай, доедай, я же видел, что ты маловато кашки употребляешь, – мелкий жулик отодвинулся от котелка и тщательно облизал ложку, прежде чем вернуть её. – Хлеб токма оставь и давай, назад вертайся.
Сивый указал назад в голову эшелона и улёгся, а Барри закрыл дверку и зашагал к своему вагону, думая о том, как же ему стать ближе к молодому господину. Ну, и прикинул, а чем же он сможет им помочь? Но привычка верить Сивому осталась у Барри, и он дал себе слово приняться за дело по сближению, не имея понятия как это сделать, не налегая на парня. Он даже подумал о том, а может у парня создастся необходимость, чтобы здоровяк приналёг на кого-нибудь другого? Х-м?
Напряжённость прошедших дней лечения пострадавших сказалась на мне сонливостью. Я поставил статуэтку на полочку, поковырял ложкой немудрёную пищу и вырубился. А когда очнулся, то констатировал начало утра.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!