Искушение Модильяни - Ирина Волк

Интерес ушлого журналиста переключился на банковских служащих, выходивших из здания, но и тут его постигло разочарование. Касимов безуспешно пытался узнать, что происходит внутри, но комментарии секретарей, кассиров и операторов были до обидного скупыми. К обеду у перепуганного до истерики курьера удалось выяснить, что правоохранительные органы ведут обыск уже в кабинете президента, который три дня назад отправился в Кению. Еще один доброхот предположил, будто в помещениях службы безопасности банка обнаружена аппаратура для незаконного прослушивания, позволявшая осуществлять перехват сообщений и разговоров по радиотелефонам. Эту отрывочную информацию Касимов поспешил сообщить в эфир, ссылаясь на некий загадочный источник в правоохранительных органах.

Звездный час настал для тележурналиста лишь через несколько часов. Из офиса вышел вице-президент банка. Рысцой подбежав к нему, Касимов, задыхаясь от избытка гражданской позиции, проговорил, заранее подготовленную фразу:

– Игорь Ильич, я обращаюсь к вам как к вице-президенту банка «Аргент», это что же – маски-шоу продолжаются? Сейчас, когда все мы должны думать о репутации нашей банковской системы, мы видим полное пренебрежение законностью.

– Не горячитесь, молодой человек. Мы живем в правовом государстве, и я уверен, что законность восторжествует. Хотя, конечно, я и мои сотрудники испытали настоящий шок. Нам нечего скрывать, нам нечего бояться, у нас прекрасная репутация. Это знают не только наши деловые партнеры, но и тысячи людей, которым мы бескорыстно помогаем. Общественность должна держать руку на пульсе деятельности правоохранительных органов.

– Но что вам инкриминируют? – выпалил Петр, одновременно подумав, что «руку на пульсе» нужно будет вырезать.

– Обращайтесь за ответами к этим господам, – махнул рукой Зубов в сторону ребят в камуфляжной форме, стоящих у входа в банк. – А за то, что мы чисты перед законом, говорит тот факт, что я не задержан и отправляюсь на ланч.

После чего поспешно сел в машину и укатил.

А между тем, внутри здания происходили удивительные события.

Обыск не давал никаких результатов – сотрудники Воронцова не нашли ни денег, ни каких-либо документов. Тщательно разработанной операции грозил позорный срыв. Владимир был на грани отчаяния, но все же продолжал размышлять: он не мог поверить в провал.

От невеселых мыслей Владимира отвлек его верный друг и правая рука Алексей Максимов.

– Можно тебя на минуту? – позвал он. – Полюбуйся!

Подойдя к окну, друзья увидели на другой стороне улицы Петра Касимова со своим отрядом, ощерившимся телекамерами и микрофонами.

– Интересно, кто их вызвал?

– Законопослушный Игорь Ильич. Ты понаблюдай за ними издалека. Да, и вот что, сверь метраж планов БТИ с фактом, не может быть, чтобы у них не было маленького чуланчика.

Через десять минут Максимов оторвался от планов и сообщил:

– Володь, на первый взгляд все чисто…

– А на второй?

– Несоответствие – на первом этаже по факту с планом БТИ расхождение метров в десять.

– Зови специалистов. Посмотрим. И закрой жалюзи, чтобы телевизионщики не снимали через окна.

Алексей нашел блок управления электроникой и пытался с помощью нехитрых манипуляций заставить жалюзи закрыться. Тихо ворча себе под нос, что техника – враг человека, он совсем потерял надежду, но, нажав наконец определенную комбинацию кнопок… Жалюзи медленно закрылись, не оставляя ни единой щелки. Автоматически включилось освещение. Витрина, в которой находились наиболее ценные свидетельства благотворительности, приподнявшись на несколько сантиметров, плавно поехала в сторону, обнажив массивную стальную дверь с вмонтированной панелью кодового замка.

– А вот и чуланчик, – удовлетворенно прошептал Володя.

И дело пошло веселей. Через десять минут дверь была полностью обнажена. Еще пятнадцать минут потребовалось для того, чтобы ее отворить. И вот уже они в комнате с сейфами. Вскрыв сейфы, оперативники обнаружили валюту и «черную» бухгалтерию. Была в потайном помещении и еще одна бронированная дверь. Ее пришлось открывать спецгруппе. Внутри стояли лишь несколько компьютеров, к которым были подсоединены кабели, уходящие в стену за шкафом, за которым оказалась дверь в комнату-склад. Там находились главный сервер, диски с ключами к системе Банк – Клиент, печати, уставники, образцы подписей более сотни компаний, документы на офшоры, доверенности на управление ими.

А еще – папка с рисунками.

В результате, к делу по статье о незаконной банковской деятельности, совершенной организованной группой, добавились уклонение от уплаты налогов и мошенничество в особо крупном размере. И пятнадцать карандашных рисунков.

* * *

Пятнадцать рисунков на сероватой шершавой бумаге притягивали взгляд. Все они изображали одну женщину – изящную, хрупкую, утонченную, с копной темных непослушных волос и характерным горбоносым профилем. Подписей ни на одном из рисунков не было, но Владимиру почудилось в них что-то знакомое или просто похожее на уже виденное раньше. Когда он прочитал акт экспертизы, смутно припомнились прошлогодние сообщения о том, что какая-то скандинавская фирма преподнесла в дар России неизвестный портрет Анны Ахматовой, сделанный знаменитым Амедео Модильяни. Какая-то романтическая история об утерянном шедевре, любви и страсти. Помнится, ему сразу подумалось, что надо спросить у Наташи…

И тут его взгляд наткнулся на подпись под актом экспертизы.

В этот день Наталья с Ксенией улетали в Швейцарию. Провожать он не поехал – не мог, да и не хотел, боялся встретиться с ней, увидеть ее глаза, заговорить. Сразу решил, что путать ее в историю с банком не станет, даже порадовался, что она уедет из России хоть на время. Позвонил, скомканно попрощался. А потом отправил рисунки на повторную атрибуцию. Почему? Он же прекрасно знал, что Наташа – профессионал своего дела и пользуется уважением коллекционеров не за красивые глаза и эффектную внешность, а за бескомпромиссность и точность оценок. Но тот факт, что рисунки были найдены в сейфе «Аргента», сомнительного банка с весьма неоднозначной репутацией…

А потом три дня мучительного ожидания результатов анализа. И вот они, эти результаты. Максимум через десять дней Наташа будет в Москве, говорила, что должна готовить какую-то очень важную выставку. Как же он ее встретит – наручниками вместо роз?

Швейцария. Кантон Граубюнден.

Горный массив Митгель.

– Послушай, я уже все тут разведала. Представляешь, у них есть специальный курс талассотерапии, рассчитанный на беременных. С четвертого по восьмой месяцы, так что мне подходит. Включает щадящие массажи, релаксацию, гимнастику, плавание и подготовку к родам. Это как раз то что надо! – чуть не взахлеб сообщила Ксюша.

– Так у тебя же восьмой на исходе. Массажи поздно уже.