Кусачая книга - Одри Альветт

капитан патрульных, которого они видели в городе несколько минут назад? Он повнимательнее пригляделся к ожидающему их человеку. Это был очень красивый мужчина с идеально уложенными волосами. Его лицо буквально лучилось улыбкой, вот только в глазах она не отражалась – казалось, они скрыты в тени.

На руках незнакомец держал крупную синюю рептилию с короткими когтистыми лапами, на шее которой красовался красный атласный бант. У его ног стояли два точно таких же существа: одно с зелёным бантом, другое с жёлтым. Рептилии с томным видом тёрлись о ноги хозяина, и Чарли мгновенно почувствовал к ним глубокое отвращение.

– А вот и наша парочка юных преступников! – благодушно заявил любитель пресмыкающихся. Вероятно, это был сам директор. – Добро пожаловать в Святые Розги! – Он обращался к вновь прибывшим по-отечески, как будто всё происходящее вовсе не серьёзно и здесь все свои.

– Эту особу вы уже знаете, – отрывисто проговорил судья. – Мангустина Баттернат, рецидивистка! – Он отвёл белокурый локон от лица Мангустины и, ухватив её за подбородок, заставил поднять голову. Чарли счёл этот поступок отвратительным и неуместным, однако прежде, чем он успел как-то отреагировать, его кот, прятавшийся в тени, злобно зарычал.

И тут рептилия, сидящая на руках у директора, с присвистом прошипела:

– Кажетс-с-ся, у этого мальчика ес-с-сть С-с-спутник. Пох-х-хоже, это кот.

У Чарли глаза на лоб полезли, а директор от души расхохотался – он прямо-таки излучал дружелюбие:

– Что, мальчик мой, никогда прежде не видел шептуна? – Элегантным жестом он по очереди указал на трёх рептилий: – Позволь представить: это Бубу, Сиул и Грозмол. Эти крошки-милашки помогают мне поддерживать дисциплину в нашем заведении. – Он почесал голову рептилии, которую держал на руках, и та от удовольствия изогнулась, завертела вытянутой, покрытой складками кожи мордой и защёлкала зубами. Во все стороны полетели ниточки слюны, но директор не обратил на это внимания. – Разумеется, правила не запрещают держать Спутника мага, хотя подобная практика у нас большая редкость. Зато вы будете нести ответственность за поведение своего друга, молодой человек. Если он причинит какой-то ущерб, последуют определённые наказания, и, поверьте, мне будет больнее, чем вам.

Судья тихо фыркнул. Беседа выходила в высшей степени культурная.

– С этой парочкой вам скучать не придётся, мой храбрый Лилий. Очень скоро я пришлю вам свой отчёт, и вы сами увидите, сколько у меня с ними было хлопот!

– Вы их уже осудили?

– Завтра! Вы очень скоро получите повестку. А пока что, дорогой мой, я возвращаюсь в родные пенаты. Поручаю этих юных недомагов вашим заботам! – Судья небрежно отсалютовал директору и повернулся на сто восемьдесят градусов.

– Передавайте мои наилучшие пожелания вашей супруге! – воскликнул Лилий Атравис, глядя в удаляющуюся спину посетителя.

– Вы слишком фамильярны, – не оборачиваясь, бросил судья.

И ушёл.

Чарли и Мангустина остались наедине с Лилием Атрависом. Чарли чувствовал, что вежливое презрение, с которым судья обращался к директору, немного раздражало последнего. Однако лицо директора очень быстро приобрело нейтральное выражение:

– Сюда, молодые люди. Ваши маленькие товарищи сейчас в столовой. – Лилий Атравис повернулся и зашагал к двери; Чарли увидел, что волосы директора заплетены в сложную косу, украшенную тремя атласными бантами: красным, зелёным и жёлтым. Шептун спрыгнул с рук хозяина на землю и, проворно перебирая короткими лапами, затрусил рядом с двумя своими сородичами – все три рептилии быстро куда-то исчезли. – Основная часть организации размещается в трёх башнях этого замка, – пустился в объяснения директор. – Башня Золотой ноги вмещает в себя спальни девочек и мальчиков, а также комнаты надзирателей – всё как в те времена, когда ты ещё жила с нами, девочка. Вам не составит труда запомнить – в этой башне золотые доспехи. Столовая, библиотека и класс малышей расположены в башне Прачек, отмеченной зелёными доспехами. Ваш класс находится в башне Знамений. Наверху мои кабинет и комната – это башня с красными доспехами. Легко запомнить, правда?

Пока они шли за директором, Чарли поглядывал по сторонам. Потолки, очень высокие, терялись во мраке. Освещение обеспечивали масляные лампы, в которых горело алое пламя. Надо сказать, эффективность их применения вызывала большие вопросы: они давали больше дыма, чем света.

– Я считаю себя весьма лояльным директором. Мои маленькие подопечные пользуются здесь определённой свободой. Тем не менее советую вам не переходить границы. В конечном счёте я узнаю о любых нарушениях. Я наиболее информированный человек во всём Тэдеме, и это неизменно вот уже двадцать лет! Мне не всегда воздаётся по заслугам, но в один прекрасный день признание придёт.

По обеим сторонам коридора стояли рыцарские доспехи, и Чарли показалось, что они внимательно за ним наблюдают. Все доспехи, до последней детали, были зелёные, а это, несомненно, означало, что директор вёл своих новых подопечных по башне Прачек. На стенах висели картины. Приглядевшись к одной из них, Чарли заметил, что на полотне нарисован висящий вниз головой мальчуган, которому устраивают обстоятельную порку. Вообще-то, на каждой картине изображалось какое-то телесное наказание. Куда ни глянь – повсюду покрасневшие от пощёчин щёки, исполосованные розгами спины и покрытые синяками ноги. Подобная живопись не только наводила ужас на зрителей, но ещё и являлась образчиком вопиющего дурновкусия.

– Прогулки разрешены и даже поощряются – в разумных пределах. Я люблю получать сообщения о секретах из разных уголков города. Не стесняйтесь рассказывать новости моим маленьким милашкам, ибо особенно важные секретики могут даже заслужить мою благодарность! Каждый вечер за ужином я проверяю, все ли на месте. Затем надзиратели проверяют, все ли находятся в своих постелях в момент отбоя – я неукоснительно придерживаюсь этих двух правил. Обо всём остальном я не желаю ничего знать, но, если с вами что-то случится, моей вины в том не будет.

Директор по-прежнему шёл впереди. Чарли вдруг нахмурился: что-то его встревожило. Наконец он понял, что слышит шаги только двух человек: свои собственные и Мангустины. Он уставился на ноги директора: Лилий Атравис был в сапогах ярко-красного цвета, и, казалось, будто они не касаются…

– Это семимиллиметровые сапоги, – прошептала Мангустина, проследив за взглядом Чарли. – Они всегда зависают в семи миллиметрах над землёй, поэтому обладатель такой обуви передвигается абсолютно бесшумно.

Директор обернулся к ним и улыбнулся от уха до уха. Хоть Мангустина и говорила тихим шёпотом, он прекрасно расслышал её слова.

– Это чтобы лучше наблюдать за тобой, дитя моё, – произнёс он.

Когда они вошли в столовую, Чарли едва не вздрогнул от внезапно обрушившейся на него тишины. В зале было полно детей и подростков, человек шестьдесят, не меньше. Все они сидели за длинными столами, напоминая клавиши пианино, только звуков не издавали. Нормальные дети обычно болтают, кричат и