Бывший муж - Эмили Роуз

– Нет, нет. Не по себе – это верно, – согласилась она, смешавшись. Интуитивно она стала массировать виски кончиками пальцев. Что же все-таки произошло с ней? Казалось невероятным, что она отвернулась от этого человека ради мимолетного увлечения. Сейчас она уже начала понимать, что он производит на нее очень сильное впечатление. – Мое замешательство вызвано тем, что я с трудом поверила, будто доктор Филдс скрыл от меня все это.

– Вероятно, он поступил так, потому что учитывал обстоятельства.

Она пожала плечами.

– Какие именно обстоятельства?

Брови у него удивленно приподнялись.

– Скажем, потерю памяти.

– О да. Конечно, – неуверенно пробормотала она.

– К тому же мы не виделись друг с другом на протяжении целых трех лет.

– Не виделись?

– А что тут удивительного?

Она отвела от него глаза.

– Да, полагаю, что это так.

– Доктор Филдс надеется, что твоя амнезия постепенно пройдет сама собой. Но пока выздоровление движется медленно.

Он сказал это с явным сожалением.

– Я полагаю, что если мы не встречались так долго, то тебе легче заметить, как я изменилась. Верно? – спросила она.

Он нахмурился.

– Изменилась? В каком смысле?

– Ладно… – Она пошевелилась. – Разве не ясно, что я стала старше, взрослее.

– Хочешь услышать комплимент, Эрни?

Его тон заставил ее покраснеть.

– Вовсе нет. Я не то имела в виду, – пролепетала она, стараясь отыскать какую-то крупицу здравого смысла во всем этом, которая помогла бы ей разобраться в сложившейся ситуации. Однако ей казалось, что Грэм не понимает ее.

– Если угодно, ты похудела. – Он внимательно всмотрелся в ее лицо. – Побледнела, что меня удивляет. – Он помолчал, потом добавил: – Я уже продумал, как доставить тебя на виллу, когда ты более или менее окрепнешь. И сделаю это безотлагательно.

Она внезапно успокоилась.

– На виллу?

– Доктор Филдс обеспокоен тем, в какие условия ты попадешь, когда придет время выписаться из больницы, – бесстрастно пояснил он. – Естественно, что до тех пор, пока не исчезнут следы амнезии, тебе нужно находиться под присмотром. – Он повернулся к окну, наблюдая за струйками дождя. – У меня есть одно местечко во Франции. Луиза, тамошняя экономка, в прошлом была сиделкой. Под ее опекой тебе будет хорошо.

– Но… но я думала… – Ей вновь пришлось подыскивать нужные слова, и вновь прежнее чувство страха сковало ее. – Я… я думала, что вернусь в Корнуолл…

Он повернул голову в ее сторону.

– В свою студию?

Она вздрогнула от неожиданности.

– Ты бывал в Трезиле?

– Нет, – резко ответил он.

– Но… но откуда ты знаешь о студии?

– Неважно. Знаю и все. Даже больше того: мне известно, что там у тебя даже нет телефона.

Она уставилась на него.

– Но Саймон и Эмми говорили мне…

– Кто? – Глаза у него сузились.

– Это мои соседи, тоже из Корнуолла, – пробормотала она.

– Они навещали тебя здесь?

Она кивнула.

– По моей просьбе они присматривают за студией, – пояснила Эрни. – Кстати, они считают, что я совсем неплохая художница и мои работы нравятся публике.

– О, ты продаешь свои картины! В этом я не сомневаюсь, – сказал он. – Однако до твоей студии нелегко добраться. Естественно, что ты намерена вернуться туда, но тем не менее пока тебе требуется постоянный уход.

– Но…

– Все уже сделано, Эрни, – лаконично сказал он. – Между прочим, у меня сегодня нет времени на дальнейшие разговоры.

Ее намерение продолжить выяснение обстоятельств было прервано и его словами, и взглядом на часы.

– У меня деловое свидание, и я должен идти.

Он взялся за плащ, перекинутый через спинку стула.

– Но… но ты не можешь так просто уйти. Ты же только что появился! – воскликнула она. Когда же он выразительно посмотрел на нее, она прикусила губу, подумав, что сболтнула глупость. – Да, да, конечно. У тебя нет времени на разговоры, – добавила она виновато.

Ее слова вызвали у него сардоническую усмешку.

– Если ты рассчитываешь на воспоминания о тех временах, когда мы были вместе, Эрни, то таковые следует отложить. Я и так провел здесь больше часа, но ты исполняла роль Спящей Красавицы почти половину этого времени.

Покраснев, она опустила глаза и вновь почувствовала, как по телу пробежала дрожь, на этот раз вызванная мыслью о том, что он наблюдал за ней спящей. Он уже надел плащ и своими длинными пальцами застегивал пуговицы.

– Будь любезен, помни, что я надеюсь получить от тебя ответы на мои вопросы, – пробормотала она.

Он завязал пояс и засунул руки в карманы плаща.

– Полагаю, что это сделают твои знакомые из Корнуолла.

– Они могут рассказать мне только о том, что произошло за последнюю пару лет, – почти прошептала она.

– Ты до сих пор ничего не помнишь? – спросил он повелительным тоном.

Она вновь отрицательно покачала головой.

– Нет. Но это вовсе не означает, что я не хочу вспомнить.

Она закрыла глаза, чувствуя, как от слез набухают веки. Чтобы не расплакаться, она сильно прикусила губу. Опасение никогда не восстановить в памяти то, что было, вызывало у нее отчаяние. Как жить без прошлого, каким бы оно ни было?

Он подошел к краю кровати. Она чувствовала, что Грэм пристально смотрит на нее.

– Это деловая встреча, и я никак не могу ее пропустить, – сказал он наконец. – Она состоится в Париже. Бизнес есть бизнес.

Эрни кивнула, откинувшись на подушку. Внезапно его пальцы прикоснулись к ее щеке и повернули голову так, что он мог рассмотреть ее лицо. Он провел кончиком пальца по влажной дорожке, бегущей от глаза к подбородку.

– Два дня я буду там, потом прилечу обратно и увижу тебя снова. Тогда мы и потолкуем, – сказал он.

Удивленная, она несколько раз моргнула, вновь почувствовав его близость. Его глаза встретились с ее глазами.

– Два дня, – сказал он и исчез.

Грэм Фриндли, как и обещал, появился через два дня. В этот час Эрни была на процедурах в физиотерапевтическом кабинете. Когда она на кресле-каталке появилась в своей палате, он уже ждал ее там: мужественный, загорелый, в сером замшевом пиджаке, обшитом черным кантом. На этот раз она не испытала того страха, который внезапно охватил ее при прошлом свидании. Прокатив кресло-каталку мимо кровати, Эрни остановилась у окна. Она видела, как внимательно он рассматривает ее. Внезапно она ощутила под нижним бельем свое собственное тело и автоматически принялась поправлять полы халата. Она не сомневалась, что он наблюдал за ее судорожными движениями. Сузившиеся серые глаза неотрывно следили за ее пальцами. Потом он перевел взгляд на ее лицо, словно намереваясь проникнуть в самую глубину ее глаз. К своему стыду, она почувствовала, как стремительно краснеет. Она отвела взгляд и удивилась, увидев, что он принес цветы.