Алмазы от нищенки - Людмила Герасимова

— Ладно, хватит жаловаться! Я всё это знаю, поэтому и хочу найти более комфортное место. А ты работай себе, ты бы и бесплатно уроки давала — такая у нас идейная! Но всё-таки очень интересно, почему она ночью шла к тебе, — задумчиво произнесла Таня. — В этом есть какая-то загадка… Хотя… Думаю, мы её можем разгадать.

— Каким образом?

— Всё очень просто, как апельсин. Идём к её сестре, пособолезнуем, спросим, чем помочь, и узнаем, что ей известно об этом.

Зинаида стала быстро собираться. Ища в шкафу что-нибудь тёмное, она удивлялась, как такая простая мысль не пришла в её голову. Губы не стала красить, решив, что это неуместно. Маме крикнула из прихожей, что пошла провожать Таню и скоро вернётся. Подруга прошлёпала босыми ногами в большую комнату и пожелала спокойной ночи «тётечке Клавочке» и приятных сновидений. Клавдия Петровна, пытавшаяся смотреть фильмы на двух каналах одновременно, прервалась на рекламу и вышла в прихожую.

— Господи, деточка, ты что, босиком пойдёшь по улице? — всплеснула она полными руками.

— Так лето же, — пошутила Таня. — Зинуль, дай напрокат какие-нибудь шлёпанцы.

— Да уж, здорово мои шлёпки подойдут к твоему стильному платью, — проворчала Зина, вытаскивая свои лучшие босоножки. — На, примерь.

— Здорово, как раз на меня, — с трудом впихнув ноги в тесную обувь, Татьяна полюбовалась свисающими пятками. — Верну с процентами!

— Это как же? — ахнула Клавдия Петровна.

— С запасными каблуками, — засмеялась Таня.

Во дворе на двух скамейках человек семь соседей внимательно слушали рассказ тёти Таи о ночном убийстве. Все как-то особенно тепло ответили на приветствие Зины и с завистью посмотрели на неё, а, может, и с подозрением, по крайней мере, так ей показалось.

Попав в тёмный подъезд, где раньше жила Света, и поднимаясь по лестнице на площадку первого этажа, девушки услышали громкие голоса: женский, срывающийся на визг, и немного испуганный мужской.

Перед дверью нужной квартиры стало понятно, что ссорятся именно там.

— Придумал! Ещё чего! Ухаживать за ней! Да я ни за какие миллионы не соглашусь! Да она нас со свету сживёт, как Светку, царство ей небесное! Надо тебе — выноси сам горшки из-под своей сестрички-прохиндейки! Она ещё всех переживёт, дурак ты наивный! Она здоровее нас! Ходить она не может! Ей это выгодно! — зло выкрикивала женщина.

— Нина, что ты несёшь! Да ещё в такой день! Соображай, что говоришь! — пытался урезонить её мужчина.

Татьяна, недолго думая, решительно нажала на кнопку звонка. В ту же секунду дверь распахнулась, и мимо, грубо оттолкнув гостью, пронеслась красная, как зрелый помидор, пышнотелая блондинка лет тридцати. За ней следом, не замечая вынужденных зрителей, протопав по нескольким ступенькам вниз, с криком «Нина, подожди!» вылетел из подъезда худой высокий мужчина.

Зина, приподняв брови, качнула головой, как бы спрашивая, что делать в такой ситуации. Таня, схватив нерешительную подругу за руку, увлекла её внутрь. Тёмная узкая прихожая была пуста.

— Можно войти? — звонкий голос Татьяны вспугнул мёртвую тишину квартиры.

— Да! — послышалось обеим.

Гостьи переглянулись и двинулись на шелестящий звук. В дверном проёме показалась инвалидная коляска, а в ней толстая брюнетка лет сорока, одетая, несмотря на летнее время, в байковый тёмный халат. Пухлые руки лежали на резиновых ободках колёс, она без усилий поворачивала их, таким образом передвигаясь по комнате. Пропуская посетительниц, она крутанула колёса назад и отъехала к окну. Вся старая дешёвая мебель небольшого помещения выстроилась вдоль стен, освобождая середину для свободного движения. В комнате царил полумрак: сюда даже днём не проникали лучи солнца — так густо переплелись ветви деревьев, закрывая обзор из окна. К тяжёлому, затхлому воздуху старых вещей и грязного белья примешивался слабый запах сырости подвала.

Хозяйка, утирая то ли слёзы, то ли пот с широкого красного лица, выжидающе смотрела на вошедших.

— Здравствуйте! Вы меня не помните? Я однажды была у вас. Со Светланой, — робко начала Зина.

— Свету убили сегодня ночью, — бесстрастно сообщила женщина.

— Мы знаем! Мы соболезнуем! Очень жаль, — лепетала Зина.

— Скажите, как вас звать? Меня — Татьяна Николаевна, а Зинаиду Викторовну вы знаете. Мы пришли выразить вам наше соболезнование. Вот! Всё, что можем! — протянула Таня три сотни.

Хозяйка, блеснув глазами, деньги сразу взяла и, раскрыв веером три бумажки, удовлетворённая, опустила их в надорванный карман халата.

— Нельзя, говорят, благодарить, — быстро произнесла она. — А звать меня Марьей Ильиничной.

— Дело в том, что ваша сестра погибла под дверью квартиры Зины. Не знаете, зачем Светлана шла к ней ночью?

— А! Так это Зиночка — подружка Светочки? — прояснился взгляд хозяйки.

Зина смутилась: она никогда не считала покойную подругой.

Женщина тем временем продолжала:

— Вы такая хорошая: на работу устроили, советы хорошие давали, деньгами помогали…

— Какими деньгами? Когда? — поразилась Зинаида.

— Когда Света приносила деньги от Зины? Какие суммы? — строго спросила Таня.

— Да что, она сама не помнит? — удивилась Мария Ильинична.

— Вот и не помнит. И всё-таки, какие суммы? — настаивала, подтолкнув локтём подругу, Татьяна.

— Да разные суммы. Вначале — это когда Светочка устроилась на работу в кафе, но ещё не получала зарплаты — то сто рублей принесёт, то двести, а позже так и по триста давала.

— И как часто Света приносила деньги от меня? — прорезался голос у Зины.

— Так довольно часто! Сначала раз в неделю, потом по два-три раза. Теперь не знаю, как дальше жить буду! Одна, без помощи, на одну инвалидную пенсию, — всхлипнула женщина.

— Марья Ильинична, а вы никогда не задумывались над тем, откуда у нищей учительницы такие деньги, что можно поделиться с другими? — Татьяна упрямо возвращалась к интересующей её теме.

— Кто нищая учительница? — не поняла хозяйка.

— Так вот — Зинаида Викторовна! Она получает меньше зарплату, чем ваша Света в кафе.

Зина слегка покраснела: неприятно, когда тебя называют нищей, да ещё вдруг узнаёшь, что якобы давала Свете деньги на бедность. Ничего не понимая, она уже и забыла, с какой целью пришла в этот дом. Но Таня твёрдо гнула свою линию:

— Марья Ильинична, скажите, что нужно было Свете ночью у Зинаиды Викторовны?

— Так у меня об этом уже спрашивали.

— Кто спрашивал?

— Так ещё ночью милиция. Когда сказали, что убили Светочку, — опустила голову и будто задумалась женщина.