Перекресток времен. Бородатые боги - Андрей Захаров

Повеселевший Аксенов попрощался с командиром и пошел в дом, выделенный для его молодой семьи.

Едва начало светать, а воины уже разошлись по разным тропам, разделившись на три отряда. В этот раз отряд, куда вошли и трое виракочей, шел по тропе не спеша, со всей предосторожностью, опасаясь спугнуть еще не потерявших бдительность и не расслабившихся гуаро. Отрядом командовал Качи. В него кроме двух сотен воинов-уаминка вошли и две сотни уанка.

Накан, отец Сисы, одной из подруг Аксенова, командовал отрядом, ушедшим в обход гуаро, с целью отрезать тех от реки. Как ни требовал отец от дочери остаться в крепости, не говоря уже о настойчивых просьбах Семена, но Сиса и Кукури наотрез отказались покидать своего молодого виракочу. Любовь оказалась сильнее страха смерти.

Спустившись с гор, отряд задержался на крупном утесе, возвышавшемся над ближайшими джунглями. Как понял Николай, здесь начинался рубеж развертывания отряда. Качи пригласил его и сына вождя уанка Асту, командовавшего своими воинами, подняться на вершину утеса и осмотреть местность. К этому времени уже рассвело, облачность осталась в горах, и перед их взором открылся, так сказать, театр предстоящих боевых действий.

От утеса и до блестящей полоски реки, видневшейся вдали, было не более трех сотен метров. Все расстояние между утесом и рекой занимали густые джунгли.

Качи и Асту всматривались в даль, пытаясь определить, где находятся ушедшие в охват другие отряды. Место же нахождения противника – гуаро, было и так хорошо видно по дыму от костров на берегу реки.

Николай не стал напрягать глаза, а просто достал из плечевой сумки бинокль и спокойно осмотрел местность.

Участок, на который они вышли, был не больше пятисот метров в длину и триста – четыреста в ширину. Он был единственным в округе местом, своего рода плацдармом, где с этой стороны реки можно пройти в горные долины, обжитые уаминка и уанка. Река являлась естественной границей между горами. С их стороны они были выше, и там возвышались неприступные скалы, а вот на противоположной стороне уже были поменьше, с заросшими густым лесом покатыми склонами.

Насколько мог увидеть Антоненко, течение реки в этом месте было не очень сильным, а ее ширина не превышала и семидесяти метров, хотя русло реки довольно извилистое.

Гуаро расположились на берегу, где, рассевшись возле костров, готовили себе завтрак из человечинки. Видно, они не первый раз совершали отсюда свои набеги, так как на этом участке берега лес был хорошо прорежен, а местами даже полностью вырублен. На берегу валялись пара десятков лодок долбленок-однодревок. С их помощью гуаро спустились по реке или переправились на этот берег.

На берегу Николай увидел также и несколько групп пленников. Большую часть составляли молодые женщины и девочки-подростки. Отдельно от них на земле лежали мужчины и мальчишки. Все пленники были в разорванной одежде и связаны лианами. Пленных было не меньше сотни. Охраняли пленников десятка два гуаро, прохаживающихся между ними. Глядя на выражение их лиц, Николай вспомнил когда-то прочитанные рассказы об африканских каннибалах. По виду охранников было заметно, что они не прочь прямо сейчас полакомиться, откусив у своих жертв самое вкусное в человеке – ладони и пальцы рук.

Антоненко с нескрываемым интересом стал рассматривать врагов, пытаясь их сосчитать. Все же первый раз в жизни он увидел людоедов!

Это были довольно высокие мужчины крепкого телосложения с коричневой кожей, покрытой различными рисунками, выполненными красной краской. Вся их одежда состояла из веревки, которая поддерживала крайнюю плоть и была обернута вокруг талии. Они были черноволосыми, но без усов и бороды. Волосы были длинными и спускались на плечи или перевязывались на затылке куском веревки со вставленными перьями. У многих головы увенчаны своеобразными коронами из костей, возможно, даже и человеческих. Ушные мочки проколоты, и в них вставлены диски из дерева. Лица гуаро также были покрыты красной краской и имели устрашающий вид. Оружие дикарей не отличалось разнообразием. Это были копья-дротики с каменными наконечниками, большие однодревковые луки с пучками стрел в колчанах, висящих за спиной, и тростниковые ножи в бамбуковых ножнах. У некоторых Николай также заметил деревянные палицы.

Вместе с охранниками Антоненко смог насчитать больше сотни гуаро. Сколько было их на самом деле, из-за растительности невозможно подсчитать.

«Да что тут их бить – и двух хороших очередей из пулемета вполне хватит… А собрали против этой кучки людоедов восемьсот воинов!»

С этими мыслями он передал бинокль Качи. Племянник вождя с опаской взял в руки бинокль и, как это делал Антоненко, попытался поднести его к глазам. Первой его реакцией было вскочить и кинуться в бой. Он чуть не выронил бинокль из рук, хорошо, что Николай успел его перехватить, а то бы точно разбил. Немного успокоившись, Качи снова попросил бинокль и уже с удовольствием разглядывал окрестности.

Почти одновременно, слева и справа от стоянки гуаро, в небо потихоньку стали подниматься по одному дымку. Увидев их, Качи приказал воинам поджечь приготовленный заранее небольшой костерок на вершине утеса. Когда дым от костра начал подниматься над утесом, воины уаминка и уанка, развернувшись в плотную цепь, начали углубляться в лес к реке.

Антоненко со своими подчиненными также хотел пойти в цепь, но Качи остановил его, дав понять, что задача виракочей – только присутствовать, победу над врагом обеспечат его воины. Николай не стал возражать, тем более что воевать в джунглях ему еще не приходилось. Попаданцы, взяв оружие на изготовку, пошли за воинами на некотором удалении. Вместе с ними двигались невесты Аксенова и приставленные Синчи Пумой четыре воина-гонца.

Вдруг впереди послышался вскрик, затем еще один. Почти одновременно с последним лес взорвался оглушительным ревом сотен глоток. Вся масса воинов, уже не таясь от врага, кинулась вперед.

– На охранение нарвались! – воскликнул шедший рядом Аксенов. – Дикари дикарями, а секреты выставили!

Пробежав уже не скрываясь вперед, виракочи наткнулись на лежащего на спине воина-уаминка. Его лицо искажала гримаса боли, изо рта шла пена, а конечности дергались в последних конвульсиях. Из груди торчала небольшая стрела.

Один из молодых воинов-гонцов попытался взяться за стрелу и вытащить ее из груди товарища, чтобы облегчить его участь, но Антоненко резко остановил:

– Стоять! Она отравлена! Не дай бог сам поранишься, тогда и ты умрешь! А ему уже не поможешь!

Воин, испугавшись, отпрянул в сторону. Продвинувшись в глубь леса, увидели место первой стычки. Здесь лежал еще один истекавший кровью уаминка. Голова его была проломлена деревянной палицей, лежавшей неподалеку. В кустах в разных позах валялись трое дикарей. Один из них был словно еж нашпигован стрелами. Николай заметил возле него трехметровую палку-трубку и колчан с короткими стрелами без наконечников. К колчану была прикреплена маленькая тыквенная бутыль.

– Духовое ружье с отравленными стрелами. После них никто не выживет, – пояснил Антоненко своим.