Рейд в ад - Анатолий Гончар

— А вы разве не из этих? — Леха кивнул куда-то за спину.

— Мы такие же, как ты, — улыбающийся Эдуард поспешил рассеять его заблуждения.

— Тогда ладно, — Леха глубоко затянулся, тяжело выдохнул и, сделав несколько шагов, плюхнулся на скамейку остановки. — Если че — разбудите тогда, лады?!

— Разбудим, — пообещал Эдик, а я, глядя на этого типа, подумал: «Да будь моя воля — я бы тебя тут и оставил».

Как ни странно, следующей заявилась женщина — девушка, довольно миловидная, лет двадцати пяти — двадцати семи. Она появилась откуда-то из хитросплетения зданий. Не обращая внимания на машины, по прямой перешла дорогу и довольно жизнерадостно поинтересовалась:

— Я не опоздала? — от ее нежного голоса проснулся даже, казалось бы, навеки уснувший Леха.

— Мадмуазель, — он привстал и приложил ладонь к груди, — вы не могли опоздать, даже если бы появились завтра. Вселенная вас бы подождала!

— Значит, нет, — произнесла она, по-своему истолковав слова ловеласа.

— Эдуард, — отставной майор протянул девушке руку.

— Михалыч, — что-то мы слишком торопимся знакомиться, еще успеем. Что еще всю дорогу делать, кроме как знакомиться?

— Алла, — представилась она, и мы хором ответили:

— Очень приятно, — хотя, если по-честному, лично для меня ее появление приятным назвать было нельзя. Женщина в чисто мужском коллективе — это всегда дополнительные проблемы. Я не говорю, что это обязательно мужские разборки, совершенно не обязательно, но взять хотя бы вопросы проживания или гигиены? Женщина — это уже отдельный душ, сортир. Хотя по крайности, конечно, достаточно и по одному экземпляру того и другого, но тогда придется вешать табличку «Занято». А в полевых условиях? Хотя, думаю, полевые условия в моем понимании нам не грозят.

Народ прибывал. Ровно в восемнадцать к остановке подкатил видавший виды «Икарус». Дверца открылась, и на асфальт выбрался вчерашний доктор и теперешний «куратор» на время пути. В руках он держал аккуратненькую черную папочку. Раскрыв ее, доктор поправил какой-то лежавший в ней листок, обвел нас взглядом и провозгласил:

— Ерохина Алла Семеновна?

— Я на месте.

— Хорошо, давайте сюда ваш паспорт и проходите в салон.

Алла полезла в сумочку.

— Быстрее, пожалуйста, — поторопил ее наш «контролер». Алла подняла взгляд, хотела сказать ему что-то резкое, но, видимо, передумала. Наконец вытащила паспорт, положила его на папку доктора и, едва не оттолкнув «куратора» с дороги, с независимым видом прошла в автобус.

— Каретников Эдуард Витальевич, — второй оказалась названа фамилия моего сослуживца.

— Ефтеев Николай Михайлович, — третьим в списке шел я.

Путь на юг оказался долгим. Автобус, самолет, снова автобус и новый перелет. Круговерть дней и ночей. И вот он, крайний бросок, а за ним — неизвестность. Самолет бросило в воздушную яму, потом еще раз и еще, и почти сразу же летчик пошел на снижение, земля приближалась, трава росла и становилась деревьями, и с правого и с левого иллюминатора открывался вид на горы. Казалось, самолет падал, но вот он выровнялся, и навстречу нам понеслась бетонная полоса аэродрома. Удар колес, и летательный аппарат запрыгал на стыках плит. Все, прилетели.

После приземления самолет довольно долго катился по переплетению рулежных дорожек, неспешно увозя нас к россыпи ангаров. Но вот он сбавил скорость, тормознув, клюнул носом вперед и замер.

— Прибыли, — возвестил сопровождающий нас худощавый тип, представившийся Артуром и сменивший в одном из перелетов успевшего стать почти своим доктора. — Забирайте вещи, выходим.

Оповестив нас, этот тип первым сбежал по трапу и, дожидаясь, когда все соберутся внизу, начал медленно похаживать из стороны в сторону.

— Следуйте за мной, — как всегда, Артур был немногословен, за время нашего знакомства он, по-моему, сказал не больше нескольких десятков слов. Эд пробовал его разговорить, но безуспешно — «Да, конечно, возможно, не могу знать, предположительно…» На любой вопрос короткий, ничего не объясняющий ответ. Артур весело приплясывал, мы медленно плелись следом. Взлетная полоса дышала жаром. Казалось, еще чуть-чуть, и бетон под нашими ногами начнет плавиться.

— Мы где? В Афгане? — Леха Рудин, размахивая сумкой, шел рядом со мной.

— Возможно, — поняв, что и сам вдруг начал отвечать как сопровождающий нас Артур, я спешно поправился, — похоже. Жарко, горы вокруг. Хотя с таким же успехом какая-нибудь Киргизия или Узбекистан могут быть. Там тоже и горы и жарко. А ты с какой, так сказать, целью интересуешься?

— Да вот, лететь нам еще или, наконец, приехали? — видимо, ему хотелось поскорее приступить к работе. Молодо — зелено.

— А, если так, — я почувствовал, как жаром начинает прожигать тонкие подошвы моих туфель. Вот ведь не терпится человеку работой заняться, а по мне, так чем позже на месте будем, тем меньше дней останется до конца командировки. Денежки-то хоть так, хоть этак капают, я нарочно смотрел текст документа — у нас посуточная оплата, с момента заключения контракта. И никого не чешет, чем и как мы эти сутки заняты. Правда, отдельной строкой выписано возможное получение бонусов, то бишь, по-нашему, премий. Но это, как говорится, призрак журавля в небе.

На горизонте мелькнула вышка, а на ней едва угадываемая фигура часового. Вот она шевельнулась и исчезла из видимости. Шевелится — значит, не спит. Идя следом за нашим куратором, мы вскоре оказались во внутренней части ангара, представлявшего собой высокую земляную насыпь в виде вытянутой подковы. В конце ангара стоял наполовину разобранный самолет, по-моему мнению, «МиГ-21бис» со знаками опознавания армии Демократической Республики Афганистан. А в одной из стен ангара виднелась железная дверца, вделанная, казалось бы, прямо в почву.

Артур подошел к двери, по-хозяйски ухватился за ручку, толкнув от себя, открыл, скомандовал:

— Заходите! — не дожидаясь нас, вошел вовнутрь помещения и довольно громко поприветствовал: — Здорово, Кэмерон!

— Здравствуйте… — донеслось из приоткрытой двери, но Артур предостерегающе поднял руку, и находившийся в помещении человек запнулся. — Здравствуй, друг!

Тот, кого назвали Кэмероном, неплохо говорил по-русски!

— Живее, — дожидаясь, когда вползут остальные, Артур, видимо, потерял терпение. Я вошел вслед за ним и теперь с интересом разглядывал убранство помещения. Единственная лампочка, висевшая под потолком, давала недостаточно света, чтобы рассмотреть все. Можно было лишь различить стоявший неподалеку от двери стол, два стула, на одном из которых сидел толстый малый с лицом, красным от стоявшей в помещении духоты. За столом жался к стене здоровенный то ли сундук, то ли сейф, рядом с ним возвышалась обычная вешалка с висевшей на ней камуфляжной курткой песочно-серого цвета. Знаки различия на куртке отсутствовали. Напротив нас у стены стояли какие-то небольшие ящики.