Десять сладких желаний - Кара Колтер

Нежность слышалась в его голосе, когда он утешал ее после смерти родителей, называя Душистым Горошком…

Софи одернула себя. Тогда Брэнд проявил обычное сочувствие. Незачем путать сочувствие с тем глупым чувством, из-за которого она разрушила свою жизнь.

— Ждала кого-то другого? — поинтересовался Брэнд и протянул ей руку. Она оперлась на нее, стараясь игнорировать очередной приступ трепета от его близости.

Брэнд легко поднял Софи на ноги и принялся разглядывать.

— Нет-нет, — запротестовала она. — Просто, хм, жгла всякую ерунду.

— Ерунду? — произнес он, и едва заметная улыбка коснулась уголков его сурово сжатых губ.

Внезапно Софи осознала, что в данный момент она полностью соответствует оценке миссис Гамильтон, которая назвала несостоявшуюся невестку жалкой. Брэнд лишь прикоснулся к ее руке, а она испытала такие эмоции, которых с Греггом ни разу не пережила.

К тому же вот уже несколько месяцев на голове у нее творится черт знает что. И она даже не красится. Ну почему Брэнд вернулся домой, когда она в подвенечном платье устроила полуночный ритуал? Или ему судьбой предопределено появиться здесь и сейчас?

Как только Софи обрела равновесие, он отпустил ее руку и принялся поднимать рассыпавшиеся свадебные причиндалы, бросая их в коробку. Она с благодарностью взглянула на Брэнда, который даже не заинтересовался, что именно собирает.

Софи могла бы сбежать через дырку в заборе, но ей не хотелось оставлять коробку, а еще меньше хотелось уйти. Молодой женщине показалось, что она несколько дней страдала от жажды, а Брэнд стал источником чистой воды.

Несколько дней? Нет, дольше. Несколько месяцев. Несколько лет. Настрадавшись, она с жадностью наслаждалась близостью к нему.

Брэнд возмужал. Очарование юности уступило место чертовски привлекательной зрелости: широкие плечи, мускулистая грудь. Одет он был в консервативном стиле, хотя рубашка-поло с короткими рукавами подчеркивала потрясающие бицепсы и предплечья.

Софи затосковала по парню, который когда-то уехал из городка. Тот парень, который остался в ее памяти, отвергал традиции. Он любил кожаные куртки и мотоциклы.

К ужасу своей матери, он обожал рваные джинсы; порой разрезы на джинсах располагались в таких местах, при взгляде на которые сердечко юной Софи начинало биться в два раза чаще. Темные волосы Брэнда были слишком длинными, а на невероятно привлекательном лице красовалась щетина.

Теперь волосы коротки, а лицо гладко выбрито. Брэнд держится как дисциплинированный солдат: минимум движений мускулистого, грациозного и сильного тела.

И тут Софи заметила крошечное отверстие в его ухе.

Ох, парень! Тебя легко представить пиратом. Ты стоишь на мостике, скрестив сильные руки на широкой обнаженной груди; твой подбородок вздернут; ты бросаешь вызов устрашающим штормам…

«Прекрати», — уговаривала себя Софи. Боже, все эти годы она вела себя благоразумно! И едва не вышла замуж за самого благоразумного мужчину в мире.

Но вот появляется Брэнд Шеридан и разрушает все ее иллюзии. Оказывается, ей очень не хватает благоразумия и, вероятно, никогда не хватало.

Несмотря на решение ни о чем не расспрашивать Брэнда, Софи ахнула:

— Ты проколол ухо?

Было бы лучше, если бы она это не заметила. Или, по крайней мере, притворилась бы, что не заметила.

Брэнд нахмурился, не радуясь вопросу.

— Проколол, — сказал он, касаясь мочки уха. Тон его был таким, что задавать вопросы ей расхотелось, зато появилось желание слегка прикусить зубами эту самую мочку…

В школе Софи производила впечатление благопристойной девицы, которая определенно не склонна покусывать мочки ушей, а она только об этом и мечтала. Но одноклассникам незачем было знать об этом. Если бы им стали известны ее тайные романтические помыслы, Софи задразнили бы.

Кстати, ей ни разу не захотелось проделать нечто подобное с ушами Грегга. С ним она всегда вела себя пристойно. Но конечно же их отношениям не хватало яркости, и, вероятно, виноваты в этом недоступные мочки ушей Брэнда.

Особенно проколотые мочки!

Софи напомнила себе, что совершенно не знает мужчину, с которым встретилась в ночь сожжения своих планов на будущее.

Это был не тот человек, который много лет назад, в худший день ее жизни, назвал Софи Душистым Горошком хриплым от сострадания голосом.

Брэнд Шеридан был очень молод, когда покинул Шугар-Мейпл-Гроув. А Софи была беспечной девчонкой. К счастью, она еще не знала о том, какие несчастья выпадут на ее долю. Отец и мать Софи погибли, когда ей было восемнадцать лет…

Брэнд, не догадываясь о ее пристрастии к его ушам, поднял с земли очередной клочок бумаги и положил в коробку. Осмотрев двор, он повернулся к Софи.

На этот раз ее внимание переключилось с ушей Брэнда на его глаза, которые приобрели темно-сапфировый оттенок и уподобились глубокому таинственному океану.

Прежде Софи постоянно видела в глазах Брэнда лукавство и веселость; уголки его очень чувственных губ всегда были приподняты в дьявольской усмешке.

Сейчас Брэнд смотрел устало и настороженно. Его взгляд был непроницаемым, словно закрытым каким-то щитом.

А губы были сурово сжаты. Казалось, будто он никогда больше не улыбнется. Проказник-мальчишка, поймавший зловредного соседского сиамского кота и надевший на него детский чепчик перед тем, как отпустить, исчез. Перед Софи стоял воин, готовый к опасностям, неведомым жителям крошечного городка.

Ей хотелось прикоснуться к его губам, словно таким образом она смогла бы почувствовать улыбку, игравшую на этих губах прежде. Ей не терпелось спросить, что же с ним произошло.

К счастью, Софи совладала с эмоциями до того, как выставила себя дурой.

— Спасибо, Брэндон, — сказала она и выхватила коробку из его рук. Поняв, что ведет себя чересчур сухо, она прибавила: — Я упомяну тебя в своем завещании.

«Прекрати, — мысленно приказала она себе. — Прекрати сейчас же!»

Однако на губах Брэнда мелькнула едва заметная улыбка.

— Так ты благодарила меня и раньше, — насмешливо заметил он. — Когда я спасал тебя.

— У меня был дар влипать в истории, — неохотно признала она.

— Помню. Как звали того парня, который преследовал тебя до самого дома после игры в парке Харрисон?

— Не помню, — солгала Софи. — Нед?

— Нелберт. — Она не забыла тот случай.

— Почему он гнался за тобой?

— Не помню.

— Секундочку. Я помню! Ты сказала ему, что он глупее собаки, которая носится за скунсами. — Брэнд хмыкнул. — Верно?

— Я думала, что если скажу это по-японски, то проблем не будет. Оказалось, он все понял по интонации.