Попала в лапы к дракону - Екатерина Кариди

— Да. Это я, мадам.

И добавил, подавляя её неотразимым драконьим взглядом:

— А вы ожидали увидеть здесь кого-то другого?

После этого она должна была пасть ему в ноги и взмолиться о прощении. Вместо этого она пожала плечиком и отвела взгляд к окну.

Рррррога его деда!

Ронара обожгло внезапной ревностью, а в голове зароились сотни мыслей. Кто из этих мерзавцев мог ей понравился? Герт или Мэрит? То-то Герт все норовил протиснуться мимо него поближе к окну! А Мэрит? Он тут же напрягся, пытаясь вспомнить, где в тот момент был Мэрит.

Однако показывать, насколько это его задевает, Ронар не стал.

Он саркастически хмыкнул, скрещивая на груди руки, и не спеша подошел ближе. Девица уставилась на него дерзкими блестящими глазами, губы шевельнулись, как будто она хотела что-то сказать. Но промолчала.

Ну? Он готов был выслушать извинения. Однако их не последовало! Ронар выдержал паузу, а потом проговорил снисходительно:

— Должен огорчить тебя, милая. Никого другого, кроме меня, ты здесь не увидишь.

И пристально следил за реакцией.

Ибо мысль, что ей мог понравиться кто-то из этих прожженных ящеров, вызывала острое подгорание где-то глубоко внутри. Хотелось вытряхнуть её из шторы, взять за хрупкие плечики и с пристрастием допросить. Чтобы закатывала свои дерзкие глазки и стонала.

Но она, вместо того, чтобы испытать хоть какое-то раскаяние, как-то странно на него взглянула. Поправила складки на импровизированной хламиде, которую она навертела на себе из шторы, и уставилась куда-то ему за спину.

Что здесь вообще происходит? Не понял Ронар и стал медленно оборачиваться. Но прежде услышал голос своего камердинера:

— Мадам, я принес вам платья на выбор.

Лакард держал в руках ворох женской одежды, из-под которого его почти не было видно. И смотрел он при этом явно не на своего господина. Девица тут же проговорила деловым тоном:

— Очень хорошо, несите.

— Да, мадам… я сейчас, — залопотал тот.

И осекся. Раздалось неуверенное покашливание:

— Э… Вы позволите, мессир?

Наконец-то! А он думал, что его разрешения уже и не спросят.

— Разумеется, — процедил Ронар.

Развернулся и вышел.

И уже когда оказался за дверью понял, что начисто забыл о первоначальной цели своего визита.

Ушел? Хммм!

Вика проводила взглядом широкую дышащую возмущением спину дракона и фыркнула. Нет, ну, а что?! Она уже считала этот зал своей территорий. А если это её территория, то незачем царапать когтями наборный паркет!

Потом все-таки поморщилась и зябко повела плечом, испытывая нечто вроде угрызений совести. Это же вроде как его дом, может, он любит расхаживать тут в таком виде? И тут же одернула себя.

Она, между прочим, не просила тащить её сюда. И вообще, не знала, как тут оказалась! И вот это как раз и пугало Вику больше всего. Потому что если начать о процессе попаданства думать, такие мысли лезут в голову… Проблемы надо решать по мере поступления, сказала она себе. В конце концов, ну опоздает из отпуска? Всегда можно что-нибудь придумать, сослаться на эпидемиологическую обстановку и взять задним числом за свой счет, или уйти на больничный.

А пока она решила заняться насущным.

И наконец обратила внимание на дядечку, державшего в руках огромный ворох женских платьев. А он с готовностью закивал и заковылял к ней, кряхтя:

— Мадам, посмотрите, что я для вас нашел.

Ворох одежды был такой огромной, что его за ним почти не было видно. Торчали только тонкие кривоватые ноги в белых чулках и всклокоченная макушка. Старик доковылял и сгрузил это все на ближайшую козетку (или канапе, впрочем, без разницы).

— Вот, мадам. Лакард выбирал только самое лучшее, это должно вам подойти.

И уставился на нее взглядом, полным служебного рвения.

Платья были пышные, все в висюльках и золотом шитье, в общем, богатые и пестрые. У Вики слегка зарябило в глазах от их разнообразия. А заодно и от мысли, откуда здесь взялось это все? И чем дольше она на них смотрела, тем явственнее эта мысль выходила на передний план.

— Кто такой Лакард? — спросила она для начала, чтобы четче определить для себя обстановку.

Ведь если кто-то выбирает для нее платья, он потом может предъявить счет. Об этом не мешает знать заранее, чтобы прикинуть, сколько у нее на карте.

— Лакард — это я, мадам, — расплылся в улыбке старичок.

Хмммм… Но теперь уже вставал совсем другой вопрос.

— Кому принадлежат эти платья?

Мало вероятно, что они новые. Хотелось бы знать, кто носил их до нее?

— Э… — дядечка замялся. — Видите ли…

Вика придвинулась ближе.

— Э… У мессира в гостях бывают дамы, и надо быть во всеоружии…

— ЧТО? — грозно спросила Вика.

Значит, у этого… самонадеянного типа дамы тут частые гостьи?

Старик видимо понял, что сморозил глупость. Немедленно стушевался и сошел с лица, а потом метнулся и отложил несколько платьев в сторону:

— Мадам! Я клянусь, эти не надевал никто!

Но праведный гнев уже было не потушить. Стоило вспомнить, с каким выражением лица было сказано: «Ты быстро научишься, как нужно вести себя с твоим господином», все угрызения совести, если они были, мгновенно испарились. Чертов мачо чешуйчатый!

Она выбрала из отложенных платьев одно, лимонно-желтое с висюльками по лифу.

— Остальное уберите.

— Мадам… — дядечка вытер потный лоб и раскланялся. — Простите, я не был готов. Я немедленно закажу для вас новые. А пока я подам обед. И…

Он как-то странно, почти испуганно покосился на дверь и выдал шепотом:

— Вы позволите принести для вас ванну?

От мысли, что вот сейчас можно будет помыться, сладко заныло где-то под ложечкой. Вика огляделась вокруг, пожалуй, из шторы можно сделать неплохую ширму. А за ширмой её не будет видно. И благосклонно кивнула:

— Несите.

Подумала и добавила:

— А заодно еды.

Дядечка тут же обрадованно засуетился:

— Да, мадам, Лакард немедленно распорядится!

И засеменил к выходу.

— Стойте, — окликнула его Вика.

Тот замер как подстреленный заяц и обернулся.

— Кто такой господин Дерриз?

Странное выражение проскользнуло у него, брови поползли вверх. Тут что-то есть, подумала Вика и проговорила: