Цвет моих крыльев - Екатерина Шашкова

– Ну хватит! – не выдержал Флай, резко опуская меня на землю.

Но было поздно: мы уже пришли. Как выяснилось, мою вдохновенную тираду слышали и собравшиеся участники, и преподаватели, и зрители, явившиеся полюбоваться на торжественное построение. Грянул хохот. Даже главный организатор (он же спонсор) всего этого мероприятия, господин Сайон айр Нермор, ухмыльнулся в седеющие усы.

Невозмутимым остался только Жеом Понжер, наш ректор, к которому я первым делом и подбежала.

– Разрешите доложить, Марготта айр Муллен для участия в построении и жеребьевке прибыла.

– А госпожа Муллен ничего не забыла? – В серых глазах главы академии мелькнули лукавые искорки.

– Ну, доспехи взяла. – Я кивнула на Кьяло, который как раз плюхнул рядом со мной тяжелую сумку. – Сапоги у Кар одолжила … извиняюсь, у Кардинн Герьез. А меч выдается из общей оружейной, разве нет?

– Я не экипировку имел в виду. Где ваша заявка, княжна?

– Сейчас напишу! Если одолжите перо и чернила. А бумага у меня с собой. – Я продемонстрировала ректору мятый листок, который специально для этой цели успела выхватить из стола, пока собиралась. То есть изначально он мятым не был, но в силу некоторых особенностей моего прибытия на смотровую площадку… Судьба у него такая, в общем!

– А ничего, что с обратной стороны на нем что-то уже писали?

– Да? – Я растерянно перевернула листок и с изумлением уставилась на неровные строчки. Почерк был незнакомый. Чужой конспект схватила, что ли? – А какая разница? Главное, чтоб все было написано по форме, а на чем – дело десятое.

Ректор и Нермор-старший переглянулись. Общий смысл их незатейливого обмена взглядами сводился к одному: «Ох, ну и молодежь нынче пошла!»

Нермор-младший тем временем крадучись пробрался на свое место в середине строя, и теперь исправно делал вид, что пребывает там уже как минимум полчаса. Уж он-то заявку написал как только объявление увидел, это точно.

– У вас пять минут, госпожа Муллен. – Организаторы турнира наконец-то прекратили строить друг другу рожи и вернулись к более насущным вопросам. – Пишите скорее заявку и начинаем жеребьевку. Вам присваивается номер сорок восемь в общем списке участников. И раз уж вы позволили себе честь опоздать на построение, а жетона с данным номером вообще не заготовлено, то предлагаю с вас и начать. Итак, прошу, господин Нермор… – Ректор протянул главе Восточного совета резную шкатулку, в которой мерно перестукивались друг о друга жетончики.

Я нервно закусила губу.

– Извините, можно вас на минуточку!

Неожиданно для всех на площадку выбежал какой-то мальчишка из первогодков, ничуть не смущаясь, схватил ректора за рукав и что-то бодро зашептал ему в ухо. Наш руководитель заметно переменился в лице, буркнул: «Показывай!» – и умчался вслед за пацаненком в сторону конюшен. Понятное дело, все собравшиеся бросились следом. Несколько секунд я еще поразрывалась между любопытством и недописанной заявкой, а потом все-таки сделала выбор в пользу первого и рванула за толпой, на ходу засовывая листок в карман, чтобы не потерялся.

Бежать пришлось недалеко, метров двести. Весь народ внимательно что-то изучал возле задней стены замка. Что именно, я из-за маленького роста рассмотреть не могла. А пробиться в первые ряды не представлялось возможным, так плотно там все скучковались. Сзади же напирали все новые и новые любопытствующие, даже самые младшие из которых были выше и шире меня. Не элитное учебное заведение для дворян, а клуб культуристов какой-то!

Самая крупная из всех окружающих фигур как назло маячила аккурат передо мной. Мало того, что обзор заслоняла, так еще и с рождения не стриженные волосы, которые доходили ему почти до талии, то и дело лезли мне в нос и рот. Мысленно досчитав до десяти (ладно, до девяти с половиной), я немного успокоилась и передумала поджигать эту роскошную шевелюру. Ограничилась звонким подзатыльником ее обладателю.

– Ты чего дерешься? – удивился Кьяло.

– А чего ты тут стоишь? – возмутилась я.

– А-а-а… Тебе не видно, что ли? Так бы и сказала! – Парень легко выхватил меня из толпы и посадил себе на шею. – Так нормально?

– Вполне! Ого!

Я наконец-то поняла, на что все собравшиеся уставились, как критики на «Черный квадрат» Малевича. В том смысле, что кто-то с негодованием, кто-то с восхищением, а большинство с искренним непониманием. На брусчатке возле стены лежала Кардинн. А точнее то, что от нее осталось после падения с большой высоты.

Лица видно не было, но, кроме нее, ни одна из студенток академии не обладала такими роскошными каштановыми кудрями. И уж тем более не разгуливала по замку на таких высоченных каблуках-шпильках.

– Интересно, кто это ее так? – Из людского моря вынырнул Флай.

– А может, она сама, – нерешительно предположил Кьяло.

– Не, это вряд ли. Я, конечно, допускаю, что она за новую блузку могла удавиться, но чтоб со стены прыгать…

– Ну, если она вдруг увидела у кого-нибудь точно такие же серьги, как у нее, то вполне могла. От ревности, что у нее не эксклюзив, – хихикнула я. – Хотя нет, тоже не катит. Она бы тогда конкурентку скинула, а сама осталась.

– А вдруг конкурентка оказалась ей не по зубам? Марго, признавайся, эти злополучные серьги случайно не в твоих очаровательных ушках были?

– Скорее уж в твоих.

Мои «очаровательные ушки», к слову сказать, до сих пор не были проколоты вопреки последней предонской моде. Зато Глазастый щеголял сразу двумя побрякушками в левом ухе, да и Кьяло всерьез задумывался, не обзавестись ли чем-нибудь подобным.

Пока мы перекидывались дежурными шутками, на месте происшествия наконец-то появились представители городской стражи. Вояки усердно пытались отогнать любопытствующих подальше, мотивируя это тем, что «для дела свежий воздух и простор нужны, да и убивца надо по следам вычислять, а если все затоптано, то словить его не получится». Студенты вежливо кивали, соглашались со всеми доводами, но расходиться не спешили. И правильно. Какие могут быть следы «убивца», если она два десятка метров пролетела?!

– Так жеребиться мы сегодня будем или как? – выкрикнул из толпы кто-то нетерпеливый.

Ректор окинул собравшихся тяжелым взглядом:

– Жеребьевка переносится… ну как минимум на завтра. Турнир, естественно, тоже. Подробности сообщу дополнительно. А теперь все марш по своим комнатам. Тот, кто рискнет высунуться из окна, чтоб рассмотреть подробнее, что здесь происходит, останется без обеда.

Толпа ответила руководителю академии грустным вздохом. Ну вообще-то все логично. Зрелище вы, господа студенты, уже получили. Захотите чего-то большего – пожертвуете хлебом.

– Ну хоть заявку теперь успею спокойно написать, – хмыкнула я.

– Тебе ее совсем не жалко, – Кьяло не спросил, а скорее поставил в известность всех окружающих, которых, впрочем, кроме Флая, уже и не было – толпа медленно разбредалась.