Неизвестный террорист - Ричард Фланаган

Куколка крепко обняла мальчика, немного его пощекотала, а потом принялась болтать с Уайлдер. Максу их болтовня вскоре наскучила, и он вернулся в свою песчаную нору. Уайлдер рассказала, что ее пригласили участвовать в праздничной процессии по случаю Mardi Gras[1]и она должна будет проплыть вечером на украшенной платформе Dykes with Dicks[2]. Насколько было известно Куколке, Уайлдер лесбиянкой не была и к этому движению никакого отношения не имела, но, по словам подруги, кто-то там заболел, и ей прямо утром позвонила одна приятельница и очень просила исполнить роль выбывшей. И пусть это предложение было сделано буквально в последнюю минуту, Уайлдер все же сочла, что не может от него отказаться, и быстренько все устроила, так что Максу вечером предстояло отправиться к своему отцу.

– Ага, малыш, значит, от тебя сегодня решили избавиться? – сказала Куколка парню, не видя его, потому что нору в песке заслоняло тело Уайлдер. – Да, Макс?

Ответа не последовало. Куколка встала, но Макса в вырытой яме больше не было. Уайлдер обернулась и тоже мгновенно вскочила. Макс исчез. Женщины с тревогой осмотрели толпу отдыхающих, затем дружно повернулись в сторону моря.

– Боже мой! – вырвалось у Куколки. – Он же прямо в отливную волну угодил!

И она указала подруге на темный, извивающийся, как змея, язык подводного течения, который, пробившись сквозь огромные приливные волны, отступал обратно в океан и по пути словно слизнул мальчика, резвившегося у самого берега, и теперь Макса на подпрыгивающей маленькой доске уносило все дальше и дальше.

Даже на таком расстоянии было видно, что выглядит он совершенно беспомощным и испуганным и пытается что-то кричать, но грохот волн, крики и визг людей, с восторгом плескавшихся в высоких волнах, полностью заглушали его отчаянные призывы, и пока что никто, даже спасатели, не замечал, в каком ужасном положении оказался пятилетний малыш. Женщины сломя голову бросились к морю.

Но еще до того, как они оказались у кромки воды или успели позвать на помощь кого-то из спасателей, молодой незнакомец, разбежавшись, нырнул головой вперед прямо в темный змеиный язык подводного течения и быстро поплыл в сторону Макса, который больше уже не звал на помощь и просто беспомощно плакал. Молодой человек был умелым и уверенным в себе пловцом, так что с легкостью оседлал опасное течение, и оно, точно присмиревший скакун, понесло его прямо к мальчику. Куколка и Уайлдер следили за ними как завороженные; Уайлдер даже тихонько заплакала, когда молодой человек, крепко ухватившись за доску Макса, неторопливо ее развернул, с поразительной легкостью выбрался за пределы подводного течения и преспокойно отбуксировал Макса вместе с доской к берегу, точно рассчитывая свои рывки между набегавшими валами. Когда же он наконец смог встать на дно, то подхватил мальчика на руки и, таща доску за собой, двинулся навстречу обеим женщинам, которые, махая руками и что-то крича, пробирались к нему по мелководью.

Он был стройный, смуглый, с темными, коротко стриженными, вьющимися волосами; его густой загар подчеркивали длинные белые шорты Billabong, какие обычно носят серфингисты. Макс тут же, не говоря ни слова, вырвался из его объятий и бросился к матери.

Уайлдер, прижимая сына к груди, стояла по колено в воде, и набегавшие волны порой доставали ей до пояса, а то и до груди; слезы так и лились у нее из глаз, но она улыбалась и то начинала что-то сердито выговаривать Максу, то сама себя прерывала и принималась вновь и вновь благодарить спасителя ее мальчика. Она никак не могла успокоиться и без конца тискала Макса, целовала его, прижимала к груди и так зарывалась в него лицом, что Макс даже попытался, хотя и не совсем искренне, «соблюсти приличия», будто стесняясь столь ошеломительного проявления материнской любви в присутствии чужого человека.

Молодой незнакомец, собственно, почти ничего им не сказал; он явно не придавал особого значения своему подвигу и очень старался не пялиться на голые груди Уайлдер. Выслушав благодарности, он с улыбкой попрощался, пожал Максу руку, словно ровеснику, с которым они только что участвовали в интересном совместном приключении, и головой вперед нырнул в набежавшую волну.

– А он очень даже ничего, такой немножко пижон, – сказала Уайлдер.

– Уж очень на араба смахивает, – пожала плечами Куколка.

Чуть позже Куколка решила искупаться и попрыгать в волнах прилива. Больше всего она любила нырнуть под белую стену воды и ощутить, как та над тобой во всю мощь грохочет и перекатывается, а потом отступает, и ты выныриваешь во все еще кипящей, но уже затихающей воде и жмуришься от сверкающего света.

Вынырнув, Куколка дважды моргнула, стряхивая с ресниц жгучую морскую соль, и вдруг всего в нескольких метрах от себя увидела того молодого человека, который так храбро спас Макса. Он тоже тряс головой и моргал, как и она сама.

Заметив ее, он улыбнулся, и она улыбнулась в ответ. Затем он, выпростав из-под воды руку, помахал Куколке, и она, повинуясь необъяснимому порыву, подплыла к нему, бредущему по воде, обняла рукой за шею и поцеловала в губы. Поцеловала нежно, благодарно, любовно, и хотя губ своих они даже не приоткрыли, Куколка на мгновение обвила ногами его ноги и тут же почувствовала, как все ее тело затрепетало.

– Спасибо вам, – от всей души поблагодарила она.

И тут приливная волна начала разводить их в разные стороны, она давила на них, тянула назад в море, и они начали подниматься вместе с водой, всплывая, как истинные твари морские, и у Куколки хватило времени лишь коротко улыбнуться ему на прощание, прежде чем в последнюю долю секунды она все же успела поймать волну. Изогнувшись, как складной нож, и мгновенно выпрямившись, она прошла сквозь мутную стену кипящей воды за мгновение до того, как волна обрушилась на берег, и почувствовала, как ее подняло, закрутило, точно в огромной, наполненной воздухом мясорубке, и вынесло на песок. Ей показалось, что на этот раз она пробыла внутри волны как-то особенно долго.

Когда сила волны почти иссякла и Куколка почувствовала, что вода отступает, а взбаламученный песок так и вьется, слегка обжигая ей кожу, она встала, несколько раз жадно втянула в себя воздух и, несмотря на сильную резь в глазах, оглядела сверкающую гладь вокруг себя. Стройного молодого человека нигде не было видно, хотя она почему-то надеялась, что вот сейчас он неожиданно вынырнет из воды и схватит ее в охапку. Но он исчез. И Куколка, хотя она ни за что не призналась бы, что разочарована, еще некоторое время вглядывалась в волны, пытаясь увидеть промельк гибкого смуглого тела, но потом все же сдалась и вышла из воды. Затем она отыскала Уайлдер и улеглась рядом с ней на песок. Макс, ставший теперь совсем тихим, играл рядом. Солнце уже вовсю припекало, и Куколка задремала, но вскоре проснулась и поняла, что пора уходить и собираться в Chairman’s Lounge, поскольку сегодня она выходила в раннюю смену.