Флагманы Победы - Николай Скрицкий

В 1935 году «Червоной Украине» не раз приходилось, кроме плановых учений, выходить в море с К.Е. Ворошиловым, Т.К. Орджоникидзе, Г. Димитровым. Продолжалась борьба за первый залп при активной деятельности всего экипажа. На сентябрьских учениях Морских сил с авиацией экипаж крейсера продемонстрировал отличную подготовку. Наблюдавший за учениями представитель Морских сил страны Э.С. Панцержанский после блестящей ночной швартовки крейсера сказал Кузнецову: «Браво, кэптен!»

В один из последних походов за границу турецкая пресса отметила: «Русские, очевидно, хорошо знают наши проливы, если сумели ночью самостоятельно пройти через Босфор». Речь шла о «Червоной Украине», которую Кузнецов, выполняя приказ командования, ночью провел через пролив и доставил в Севастополь[16].

За время командования кораблями моряк ни разу не был в отпуске, а когда представилась возможность отдохнуть в академии, он выпросился в плавание на торгово-пассажирском судне в Кильскую бухту, Гамбург, Гулль и Лондон. Навсегда командование крейсером осталось первой его любовью.

В августе 1936 года Кузнецова срочно вызвали в Москву. Предстояла поездка в Испанию. Моряка назначили на незнакомую ему должность военно-морского атташе. До Испании он добирался через Германию и Францию, увидел разгул германского фашизма.

О деятельности Николая Герасимовича в Испании можно судить по его книге «На далеком меридиане», в которой он рассказывал о работе своей и своих помощников по повышению боеспособности республиканского флота[17].

Первоначально Кузнецов – военно-морской атташе. Не имея возможности вмешиваться, он только наблюдал за состоянием испанского флота, поражался своеобразному подходу моряков к дисциплине, отмечал слабую подготовку команд. Испанский язык не входил в число известных ему. Пришлось осваивать язык и добиваться доверия. После того как атташе участвовал с испанским флотом в опасном боевом походе к Бискайе и флот вернулся в Средиземное море, его назначили главным военно-морским советником.

Приходилось делать немало. Основной задачей стало охранение грузовых судов, которые из СССР доставляли грузы для Испанской республики. Так как Франко располагал эскадрой и в любой момент мог получить поддержку германского и итальянского флотов, следовало приводить в боеспособное состояние республиканский флот. Необходимо было учить морскому делу и порядку корабельной службы командиров, выдвинутых из матросов, отучать от расхлябанности и недисциплинированности массу моряков, приводить в порядок техническую часть флота. В частности, пришлось восстанавливать формуляры на торпеды, уничтоженные вражьей рукой. При этом Кузнецов и прибывавшие в его распоряжение опытные советские моряки должны были действовать не приказами, а советами и личным примером. Дон Николас, как называли главного советника в Испании, добился уважения умением, тактом и мужеством, что испанцы особенно ценили.

Уже в 1937 году республиканский флот при помощи советских советников добился первых успехов. В бою с крейсером «Либертад» получил повреждения новейший крейсер мятежников «Балеарес»; через полгода его потопили торпеды с республиканского миноносца.

Кузнецову приходилось много ездить по портам, налаживая боевую службу, организовывая прием «игреков» (судов с военными грузами). Его называли «альмиранте», хотя адмиральского чина моряк еще не имел. Один из советников позднее вспоминал, что авторитет главного советника был так велик, что при упоминании его имени самые несговорчивые заявляли: «Не надо говорить с альмиранте, я подумаю, все будет сделано»[18].

Имел авторитет Кузнецов и у противника. Испанский генерал Кейпо де Льяно грозил смести с лица земли Картахену, через которую шли танки и самолеты, действовавшие против франкистов. Когда испанские самолеты в ходе ночной атаки добились попадания в немецкий линкор «Дойчланд», генерал по радио обвинял «альмиранте Кузнецова» в том, что тот явился главным виновником провала блокады республики.

Отозвали Кузнецова осенью 1937 года, за заслуги наградили орденами Ленина и Красного Знамени. На должности, требовавшей не только знаний, но и дипломатического искусства, моряк пользовался уважением и своих товарищей, и испанцев. Он получил опыт организации операций против германских фашистов и представление о значении флота, авиации и подводных лодок в современной войне. Значительно позднее флотоводец оценивал значение командировки: «Во время этой войны мы, советские моряки, приобрели немалый опыт, ясно представили себе роль авиации в любых операциях флота, необходимость воздушного прикрытия его сил в базах, убедились, как важно, чтобы авиация, призванная действовать с флотом, организационно входила в его состав, была с ним под единым командованием и повседневно обучалась действовать на море. Наконец мы воочию увидели, насколько быстротечны события в современной войне, особенно в ее начале, как внезапным ударом можно повлиять на весь ход войны. Это заставило серьезно думать о постоянной боевой готовности нашего советского флота»[19].

Кузнецов считал, что не следует слишком быстро отзывать советников, которым требовалось немало времени на освоение. Однако новые энергичные люди требовались и в СССР. После многочисленных арестов среди высшего командования в 1937 году освободились должности разных уровней. Одну из них предстояло занять Кузнецову. Он не пробыл в санатории положенного месяца: уже через неделю моряка вызвали в Москву и сообщили о назначении на Тихоокеанский флот (ТОФ).

С августа 1937 года Кузнецов – первый заместитель командующего Тихоокеанским флотом в звании капитана 1-го ранга. Затем его произвели в флагманы 2-го ранга и назначили вскоре командующим[20]. Командовал он ТОФ с 10 января 1938 по 28 апреля 1939 года[21].

К тому времени флот еще создавали. По Северному морскому пути в 1936 году перевели два нефтяных эсминца. Торпедные катера и малые подводные лодки перевозили по железной дороге, минные заградители и тральщики переоборудовали из мирных судов. Кораблестроение на Дальнем Востоке только начиналось. Требовались огромные средства и усилия, чтобы построить базы, гарнизоны, освоить и изучить Тихоокеанский театр.

Кузнецов не имел опыта командования соединением. Тем не менее он учился на ходу. Не засиживаясь в кабинете, молодой флагман бывал в частях и на кораблях, объехал огромное пространство Дальнего Востока, вникал в суть службы, добивался от командиров досконального знания театра военных действий и противника.