По рукам и ногам - Маша Малиновская

А сегодня взорвало. Одним только взглядом он проморозил меня насквозь. Ни капли былой симпатии в глазах, но он помнит предательство. Это было видно отчётливо. Он меня презирает. Потому что есть за что.

Но теперь реалии таковы, что я больше не его Манюня, а он не мой Котик. Теперь он дал мне указание привести себя в порядок и приступать к работе. И выбора у меня нет.

Поэтому я собираю себя в кучу, встаю, умываюсь ледяной водой и позволяю Арине «привести меня в порядок», как сказал мой новый босс.

Сказать, что я устала к концу смены – ничего не сказать. Ноги гудят, руки отваливаются, хотя массажем я их достаточно натренировала. Глаза покраснели и, наверное, вылезли из орбит. На ступнях кровоточащие мозоли. Я устала просто до тошноты и головокружения.

Сначала Аринка мне всё показала. Она созвонилась со своим парнем, договорившись, что он заедет на полтора часа позже, сама снова переоделась в форму и принялась меня натаскивать. Я бегала хвостиком и с самых первых минут дико боялась момента, когда она уйдёт. Но так или иначе, этот момент наступил, и мне пришлось врываться в работу. Конечно, на эту смену девочки распределили между собой обязанности Князевой, Наташа – старшая по смене – меня направляла и помогала, но вливаться в работу пришлось очень быстро.

Клиенты в большинстве сегодня мне попадались адекватные. Пару сальных взглядов и три разбитые рюмки не в счёт. Одна девица пыталась самоутвердиться за мой счёт, ведя разборки со своим уже весьма нетрезвым парнем.

«Будешь выпендриваться, – заявила она ему, когда я как раз переставляла на столик коктейли и фруктовую нарезку, – будешь довольствоваться такими, как эта, понял?»

Сказать, что мадам была шикарной женщиной, – так нет. Но, видимо, её самомнение рядом со мной действительно не стояло. И некоторым вообще невдомёк, что унижать обслуживающий персонал – дурной тон. Но кого это заботит, когда в крови алкоголь, а душа требует самоутвердиться.

Пошла она. Губы ненатуральные, в сравнении с моими, волосы наращённые, а зубы отдают желтизной. Сравнивай сколько хочешь, тупая коза.

Но вслух я этого, конечно же, не сказала. Сделала учтиво-непроницаемое лицо, кивнула и гордой походкой, претерпевая боль в натёртой ступне, утопала на кухню за следующим заказом.

Смена заканчивается в шесть. Я переодеваюсь, распускаю волосы, наконец освободив их из тугой французской косы, которую мне заплела Аришка, сказав, что я так вообще выгляжу на восемнадцать, проверяю телефон. Вспоминаю, что Игорь сказал зайти с паспортом после смены. Наташа мне сообщила, что обычно, если он не работает ночью, то приезжает к семи, поэтому ждать остаётся уже недолго.

Во время смены я была так занята, что даже думать забыла о встрече с ним. Ну, не то чтобы забыла, но как бы отодвинула подальше, сконцентрировавшись на текущих задачах. А вот теперь меня накрывает. Страх и волнение накладываются на усталость, сердце начинает колотиться где-то в горле, а ладони потеют. Голова кружится, во рту сухо. Я умываюсь холодной водой из-под крана. Точнее, хотелось бы холодной, но летом в Сочи даже холодная вода не совсем холодная.

Причёсываюсь, подправляю макияж и, несколько раз глубоко вздохнув, поднимаюсь в кабинет Котовского. Из-за двери слышится его голос, значит, уже на работе. Набираюсь решительности и тихонько стучу. Получив «войдите», приоткрываю дверь. Игорь стреляет в меня взглядом, а потом отрывисто кивает на диван. Поняла, нужно подождать.

Кожаный диван мягкий и уютный. Едва моя попа касается его, усталость ощущается ещё сильнее. Но о том, чтобы расслабиться, речи не идёт в присутствии Котовского.

Я достаю из сумочки паспорт и жду, из-под ресниц рассматривая своего бывшего. Кот великолепен. Ещё семь лет назад, будучи молодым парнем, он был очень привлекателен. Даже не сколько внешностью, хотя она у него весьма недурна, сколько каким-то своим поистине кошачьим шармом. Каким-то мистическим обаянием, что притягивало магнитом, стоило ему слегка улыбнуться или чуть задержать на тебе взгляд. Я ведь отдалась ему в первый же вечер тогда, будучи девственницей. Да, ветрености и безбашенности мне хватало, но в эту сторону меня не несло. А с ним как в паутину залипла. И ни секунды потом не пожалела.

Сейчас же Игорь уже не парень, теперь он взрослый, раскрывшийся в своей мужественности мужчина. Плечи стали шире, мышцы налились, но не груда мускулов, нет. Тело крепкое и поджарое, идеальная осанка. И не скажешь, что он в своё время провёл, а может и продолжает проводить часы за клавишами. Игорь прекрасно играет. Насколько Миксаев виртуозно владеет своим голосом, настолько Кот на «ты» с клавишными. Он рассказывал, что Влад Миксаев нашёл его на школьном концерте, когда Игорь учился в одиннадцатом классе, и предложил вступить в тогда ещё никому не известную рок-группу «Wet rain». И через каких-то два года они стали мегапопулярны не только в нашем крае. Их неоднократно звали в Москву, но ребята предпочитали собирать клубы и стадионы у себя дома.

Сейчас я наблюдаю за Котовским, что-то быстро черкающим карандашом на стикере, за его привычным лёгким прищуром. Когда-то он очень стеснялся, что у него на левом глазе была небольшая врождённая раскосость, всячески скрывал это за небрежно упавшей на глаза чёлкой и едва заметным прищуром или небольшим наклоном головы. Вообще-то, это было совершенно незаметно посторонним, а этот лёгкий прищур как раз и играл на его шарм, но Кот мечтал в будущем избавиться от этого недостатка, сделать операцию. Судя по всему, он её сделал, но только вот привычка немного щуриться и слегка склонять набок голову, будто прислушивается к собеседнику, осталась.

– Подожди пять минут, – Котовский бросает это уже мне и, не прекращая телефонного разговора, выходит из кабинета.

Я осматриваюсь, скольжу взглядом по деталям интерьера. Взгляд почему-то цепляют эти огромные напольные вазы по углам. Они так интересно опутаны верёвками, связанными узлами в каком-то орнаменте. Вот вроде бы и не вписываются они в интерьер, но в то же время придают особенного уюта, что ли.

Опираюсь на спинку дивана и прикрываю уставшие глаза. Печёт. Сжимаю в балетках натёртые ступни. Хочется скорее прийти домой, лечь на диван и положить ноги на стену, чтобы отдохнули.

Мне кажется, я немного теряюсь во времени. Начинает казаться, что на меня смотрят. Я вздрагиваю и открываю глаза, натыкаясь на внимательный взгляд Котовского. Он сидит за своим столом, закинув ноги в модных кроссовках на край, крутит в длинных пальцах карандаш и смотрит прицельно, немного прищурившись.

Чёрт, я задремала прямо в его кабинете на диване. Вырубилась и не заметила.

Сажусь прямо, выровняв спину и чуть натянув платье на голые коленки.

– Извини, я сама не знаю, как отключилась, – голос немного хрипит и приходится откашляться.

Замечаю, что паспорта, который я держала в руках, когда села на диван, у меня нет. Вижу его раскрытым на столе у Игоря.