Секс, ложь и фото - Светлана Алешина

— Пахомыч, — довольно трезвым голосом сказал он, — сотвори-ка мне коктейльчик какой. Не слишком крепкий. Вы от меня не бегайте, — повернулся он ко мне, — я ведь действительно хочу знать…

— Послушайте, Вован, не знаю, как вас там по отчеству, — не выдержала я, — если будете ко мне приставать, я вас застрелю.

— Да, — усмехнулся он, — вы девушка с чувством юмора. Это сейчас большая редкость. Все эти ночные бабочки… У них на уме только как бы подхватить клиента с лопатником, распираемым от валюты…

Я не стала слушать его спич и с чашкой кофе пошла за свой столик. Вован направился за мной, но передумал. Причиной его поспешной ретировки было появление в конце зала Шилкина.

Фамилия Александра была мне знакома. Я только сейчас осознала, с кем сижу за одним столиком. Работы Шилкина выставлялись и в России, и за границей. Из статей, которые мне довелось прочесть о нем, я помнила немного. Он не давал интервью, жил уединенно в каком-то загородном доме, часто бывал в Париже, Праге и Хельсинки. В общем, он был знаменитостью.

— Скучаешь? — Александр сел за столик и залпом осушил остатки мартини.

В его глазах был какой-то таинственный блеск, впрочем, мне могло и показаться в свете новых сведений, всплывших в моей памяти.

— Нет, веселюсь, — пробормотала я, прикуривая сигарету. — Твой старый приятель развлекал меня во время твоего отсутствия.

— А, Вован, — усмехнулся Шилкин, — оригинальная личность. Мы с ним вместе в МАрхИ учились. Я, правда, до диплома не дотянул, ушел на вольные хлеба после третьего курса, а он закончил. Правда, по специальности тоже ни одного дня не работал.

— А чем он занимается? — поинтересовалась я, глядя, как у выхода маячит его невысокая фигура.

— Сейчас он мастер тату, — объяснил он, — у него здесь неподалеку кабинет. А раньше чем только ни занимался… Пожалуй, я еще выпью, — добавил Шилкин и направился к стойке.

— Слушай, Саша, — сказала я, когда он вернулся с новым бокалом мартини, — ты действительно уверен, что не хочешь заявить о том, что произошло сегодня?

— А что произошло? — спросил он. — Ну, что тебя сбила машина. Кажется, «шестерка». Может, нужно попробовать разыскать ее.

— Да я уже и думать об этом забыл, — улыбнулся Александр. — Просто был пьяный водитель, решил покуражиться. Хорошо, что я вовремя его заметил и успел подпрыгнуть, а то бы остался калекой.

— Вот видишь, — беспокоилась я по-настоящему, — а если он еще на кого-нибудь наедет?

— Он уже давно спит, если не въехал в какой-нибудь забор или стену дома. Нет, это нереально.

— Я не разглядела, какого она была цвета. Кажется, серого? — я вопросительно посмотрела на Шилкина.

— Не знаю, как-то не до того было.

Несколько минут мы сидели молча.

— Ну что, пошли, — предложил Александр и, не дожидаясь ответа, поднялся с кресла.

— Ты встретил своего знакомого?

— Он не придет, — уверенно произнес Шилкин.

Я надела на плечо «Никон» и сумочку и направилась к выходу. Охранник, уткнувшись в газету, одиноко сидел в холле. Шилкин помог мне одеться и стал надевать пальто, когда из коридорчика, ведущего к туалету, выбежала одна из девиц, которые подпирали стену.

— Ой, блин, убили, убили, — заголосила она истошным голосом, показывая в сторону туалетов, — Настюху убили.

— Ленка, — детина в камуфляжной форме оторвался от газеты, — кончай орать.

— Настю Белову убили, — сказала девица на полтона ниже и приложила ладонь ко рту.

— Хватит пургу нести, — недоверчиво сказал охранник, но на всякий случай схватился за дубинку, висевшую на поясе.

Наверное, любопытство родилось раньше меня. Оставив Шилкина у гардероба, я двинулась следом за охранником, на ходу снимая с плеча «Никон». Миновав туалет, мы очутились в небольшом закутке, где была лестница, ведущая наверх. На каменном полу лежала девушка лет двадцати, а может, моложе: толстый слой косметики не позволял определить точный возраст. Рядом с ней валялась маленькая коричневая сумочка и ярко-зеленое пальто.

Детина был в замешательстве. Я сделала несколько снимков и склонилась над девушкой. Взяла ее за запястье, пытаясь нащупать пульс. Ее короткое трикотажное платье сильно задралось, и я одернула его.

— Ну что уставился? — Я повернулась к детине. — Вызывай «Скорую» и милицию.

— Она и правда того?.. — боязливо поинтересовался охранник.

— Не знаю, — зло сказала я, — давай быстрее.

— Надо дяде Сереже сначала сказать, — пробормотал детина и поплелся к холлу.

«Какой еще дядя Сережа?» — подумала я и, достав из сумочки «моторолу», сама вызвала «Скорую» и милицию. Похоже, Настя была действительно мертва. Я заметила у нее багровые синяки, словно зловещее ожерелье обернуло шею. Кто-то задушил ее. Мне показалось, что на меня смотрят. Я резко обернулась и увидела Шилкина. Но смотрел он не на меня, а на распростертый на холодном полу труп. Выражение его глаз заставило меня съежиться.

— Ты меня напугал, — сказала я, выпрямляясь.

— Эх, Настя, — не замечая меня, произнес Шилкин.

— Ты ее знал? — Я сделала шаг по направлению к Александру.

Он словно очнулся и перевел взгляд на меня.

— Ты что-то сказала?

— Ты был с ней знаком? — повторила я свой вопрос.

— Да, — Шилкин кивнул и, резко развернувшись, пошел по коридору.

Я осталась у лестницы, но через несколько секунд рядом со мной очутился гардеробщик — молодой парень с черными усиками, прихрамывающий на левую ногу. Следом за ним подошел шатен лет сорока в коричневом костюме и черной майке. Его можно было принять одновременно за мента и уголовника. Он был высокого роста, плотный, с короткой стрижкой с бачками. Полноватое лицо с крупным носом и пухлыми губами было сердитым и возбужденным. Его можно было бы назвать красивым, если бы не холодный блеск ореховых глаз. Я вспомнила, что видела его в зале — он сидел через столик от нас с Шилкиным.

— Кто обнаружил труп? — громко спросил он. — Ты, Кирилл? — его взгляд остановился на хромом.

Гардеробщик молчал, тогда шатен посмотрел на меня.

— Ты, что ли? — грубо бросил он.

— Вы что, из милиции? — проигнорировала я его вопрос.

— Отвечай, когда тебя спрашивают. — Он шагнул навстречу и грозно посмотрел на меня.

— Мама не велела мне разговаривать с незнакомыми мужчинами, — съязвила я, хотя мне было страшновато. Что поделать, козерожье упрямство не давало мне покоя.

— Я старший следователь прокуратуры, майор Волков, — выдавил он.

— Очень хорошо, — улыбнулась я, достала из сумочки блокнот и записала его данные, — Ольга Юрьевна Бойкова, фотокорреспондент еженедельника «Свидетель». Только труп обнаружила не я.