Колесо Бесконечности - Марта Уэллс

Когда Маскелль повернулась лицом к толпе и подняла над головой посох, предводительница пиратов выкрикнула:

— Слушайте монахиню, вы, ублюдки! — С издевательской улыбкой женщина подмигнула своим приспешникам. — Она собирается благословить нас!

Некоторые разбойники обернулись, заинтересовавшись новым развлечением, но большинство было слишком увлечено схваткой, чтобы слушать. Один из пиратов, пьяный настолько, что почти не держался на ногах, двинулся к платформе, бормоча себе под нос: «Лучше прикончить суку Кошана…»

Маскелль взмахнула посохом и ударила буяна в грудь. Он с грохотом свалился с платформы. Это наконец привлекло общее внимание.

Пьяные крики стихли. В наступившей тишине Маскелль начала:

— Я — Голос Карающего…

Говорила она негромко, но слова ее разнеслись по всему помещению. Раздались причитания — доказательство того, что некоторые из пиратов все же верили в богов. Один, самый сообразительный, повернулся и выпрыгнул в ближайшее окно. Предводительница, озадаченная и рассерженная, начала озираться…

Маскелль продолжала произносить слова Великого Открытия. Такой дерзости духи Бесконечности стерпеть не могли. Все лампы в здании мигнули и погасли.

В неожиданно наступившей темноте Маскелль посохом отодвинула задвижку на грузовых воротах.

Створки распахнулись, и внутрь ворвался ветер, несущий потоки дождя. Среди пиратов раздались испуганные крики, началась паника и давка. Маскелль скользнула к противовесу, удерживающему стрелу крана, и вытащила маленький нож, которым обычно резала фрукты. Он был слишком миниатюрен для такой работы, но она пилила полусгнившую веревку до тех пор, пока мешок с болванками не рухнул вниз.

Эффект оказался гораздо разрушительнее, чем Маскелль ожидала. Противовес проломил доски пола, так что Маскелль не удержалась на ногах и упала; стрела крана развернулась и смела часть галереи, перила, а заодно и дюжину вопящих пиратов.

— Именно этого я и хотела, — пробормотала Маскелль, поднимаясь на ноги. Пираты должны были подумать, что на факторию напали враждебные речные духи. Они кинулись к двери, через которую вошла Маскелль; началась давка, разбойники отпихивали друг друга и визжали, как загнанные в угол крысы. Потом из толпы, расталкивая ее, вырвалась, подняв над головой дубинку, какая-то фигура и кинулась к Маскелль.

Это была предводительница. Маскелль сильно ткнула ее посохом в живот. Та пошатнулась, но не упала: должно быть, под шелковой накидкой ее защищали кожаные доспехи. Маскелль мало что видела в сумраке, но все же поняла, что противница пытается нанести ей удар острым краем своей тяжелой дубинки. Маскелль, выставив вперед посох, сумела удержать предводительницу на расстоянии, но та прыгнула в сторону, чтобы подобраться к Маскелль сбоку. Веревки, все еще свисающие со сломанного крана, начали дергаться; должно быть, в них запутались пираты, которых сбросила в воду стрела. Потом над краем платформы показалась чья-то голова.

Маскелль сразу догадалась, кто это. У захваченного пиратами путешественника волосы были острижены до плеч, в то время как речные бродяги или брили головы, чтобы избавиться от вшей, или носили спутанные гривы длиной до талии. Усмехнувшись, Маскелль попятилась, тыкая в предводительницу посохом, как будто решила добраться до двери. Пиратка обрадовалась возможности загнать ее в толпу, все еще ломившуюся в дверь, и очень кстати сделала шаг назад, к краю платформы.

Путешественник подтянулся и, как только женщина оказалась достаточно близко, ударил ее ножнами меча под колени. С придушенным криком пиратка опрокинулась назад и свалилась с платформы.

Маскелль кинулась к грузовым воротам, отбросив посохом с дороги машущую руками вонючую тень, пытавшуюся ее остановить. В ворота по-прежнему врывались дождь и ветер, делая доски пола под ногами Маскелль скользкими. Она ухватилась за веревку, идущую от блока, но тот не повернулся. «Проклятие, должно быть, второй противовес застрял», — подумала Маскелль. Она бросила вниз посох, надеясь, что он упадет на причал, а не в воду, и скользнула следом за ним по веревке. «Хорошо бы, — подумала Маскелль, — если бы у путешественника хватило сообразительности сделать то же самое». Тусклый свет проглянувшей сквозь тучи луны отразился от поверхности взбаламученной реки.

Маскелль спускалась по веревке совсем не с обезьяньей ловкостью, жалея о том, что она не моложе лет на десять. Пираты, должно быть, владели факторией дольше, чем она думала, или же торговцы забросили строение еще до нападения. Веревка, по которой спускалась Маскелль, оказалась полусгнившей, в некоторых местах она начинала расползаться у нее под руками; однако ноги Маскелль коснулись причала прежде, чем веревка окончательно порвалась.

Ругаясь про себя, она стала шарить по настилу. Занозы впивались в пальцы, но посох все не находился. Сверху доносились крики, в помещении загорелось несколько ламп. Маскелль поднялась, чувствуя, как влажный ветер теребит ее волосы, сделала два шага к берегу и растянулась во весь рост, споткнувшись о посох.

— Не могли поддержать, Предки! — пробормотала Маскелль: таков был ее краткий вариант положенного благодарения. Она схватила посох, поднялась на ноги и побежала на берег.

Оказавшись под защитой деревьев, Маскелль замедлила шаг, понимая, что если споткнется и упадет, шум может ее выдать; впрочем, дождь заглушал ее продвижение. Отойдя от берега на какое-то расстояние, Маскелль остановилась и спряталась в черной тени куста таны. Она слышала, как неподалеку сквозь чащу продираются несколько человек. Пираты, конечно, в джунглях не задержатся: лесное царство в отличие от реки им непривычно, они его боятся. «Суеверные идиоты!» — подумала Маскелль, садясь на мокрую траву: этой ночью именно рекой владеют злые духи.

Погоня стала отдаляться, и Маскелль начала подниматься из-за куста. В этот момент кто-то легко коснулся ее плеча, предупреждая о том, что шевелиться не следует. В ту же секунду она услышала шаги еще одной группы пиратов. Потом остался только шум дождя и мурашки, которые бегали по коже Маскелль от неожиданности. Кто-то скорчился рядом с ней; она чувствовала тепло живого тела и чье-то дыхание. Как она могла не заметить этого раньше, Маскелль не понимала. «Что ж вы не предостерегли!» — сварливо обратилась она в душе к Предкам. За тридцать лет, что Маскелль была ученицей, а потом полноправной жрицей, служительницей Предков, они редко оказывались рядом, когда она больше всего в них нуждалась. Можно было бы, конечно, сказать, что в этом и была причина того, что в конце концов она восстала, но лгать себе Маскелль не хотела. Чуть слышно она прошептала:

— Ушли?

После еле заметной паузы человек ответил:

— Теперь ушли.

Маскелль не пошевелилась; он тоже оставался неподвижным. Но тут огромная холодная капля сорвалась с ветки и упала Маскелль за шиворот, заставив ее вздрогнуть. Человек отстранился, встал и растворился в джунглях, хотя на этот раз Маскелль услышала шорох листьев.

Покачав головой, она поднялась на ноги, хоть колени ее и запротестовали. Должно быть, пленник вылез через грузовые ворота и последовал за ней в джунгли. Что ж, предупредив ее о преследователях, он по крайнем мере отплатил услугой за услугу. Маскелль пошлепала по грязи через кусты, гадая, почему синтанский воин оказался в сердце Небесной Империи. Вопрос занимал ее на протяжении всего долгого пути обратно к дороге.