Путеводная звезда II. Солнечный ключ - Мия Велизарова

хохотнул ее муж, поудобнее усаживаясь на троне. То, что из-под полы торчали его волосатые ноги, короля, похоже, нисколько не смущало, как и весьма ощутимый аромат фруктового вина.

— Дорогой, — Агнетта понизила голос, наклонившись поближе, — вы что, пили?

— Катитесь лесом, моя дорогая, — в тон ей ответил король. Впрочем, слова все же донеслись до первых рядов, и до ушей довольно ухмыльнувшегося графа в том числе.

— Повелеваю, — громыхнуло над сводами зала, и все дружно преклонили колени, за исключением спешащего к королю секретаря, вставшего на изготовку с гусиным пером и листом тисненой бумаги. — Направить мою личную гвардию на поиски наследника. Вернуть мальчишку любой ценой! А что до королевы…

Внезапный кашель прервал его на полуслове. Золоченая чернильница секретаря со звоном покатилась, забрызгав беломраморный пол. Лицо у короля внезапно посинело, глаза закатились. Выплевывая ошметки желтоватой пены, тот неловко сполз с высокого сидения, под ахи и охи придворных. В поднявшейся суматохе Темный Граф суетился больше всех, то и дело покрикивая на растерявшуюся прислугу.

***

— Брат, что ты задумал? — фру Эмма не любила ходить вокруг да около. Дурочкой она тоже притворялась лишь на для отвода глаз. Так-то, под шумок, и секреты было выведывать сподручней, и затесаться в высшие круги не составляло труда. Лучшей помощницы было не найти. Плохо только то, что сестра ни в коем случае не желала оставаться в неведении. Вот и сейчас, не успел он как следует затворить двери, как она потребовала объяснений.

— Открой-ка шкафчик, — не поднимая головы, отозвался Хокан. Между ними, шкафчиком назывался потайной карман, устроенный сбоку резного комода. Стоило нажать на позолоченный завиток фиалки под столешницей, и фарфоровая панель отскакивала, открывая небольшой тайник.

Гостинцы с дальних берегов — так их любовно окрестил брат. Все еще хранившие запах знойного песка и соленых брызг. Мотки бечевки, смазанной каким-то жиром, камушки, деревянная погремушка и грубо вырезанная статуэтка темного дерева. Эмма так и не могла взять в толк, волк это или собака, или же до нелепости упрощенный образ дракона с языком, закинутым далеко назад.

— Сам бери, — передернула она плечами, устраиваясь на почтительном расстоянии — однако же достаточно близко, чтобы видеть каждое его движение.

Хокан засучил рукава, налил воды в умывальник. Скульптура, стоило ее опустить в таз, мгновенно потемнела еще сильнее, и словно бы набухла от влаги.

— Что же это будет? — донесся до него шепот Эммы. Граф усмехнулся. Трусиха.

— Увидишь.

К вечеру, вконец измучившись у изголовья супруга, королева Агнетта подошла к окну полюбоваться закатом. Что бы ни бормотали придворные поэты, она любила наблюдать за последними минутами уходящего дня. Небо расцвечивается малиновыми полосами, золото спорит с багрянцем. Лучшие придворные художники не раз пытались передать игру цвета на холсте — но у них получались кричащие баталии, а не умиротворенная картина.

Лекарь то и дело проверял королевский пульс. Служанки как раз выносили из покоев тазы с кровавыми полотенцами. Одна из них выплеснула воду прямо в любимые розы королевы. Ну что за неотесанные клуши!

— Ваше Величество…

Фрейлина рядом зажала рот кружевным платком, дрожащий палец указывал куда-то в сторону зарослей. Агнетта близоруко прищурилась, и не сразу разглядела, как от деревьев отделилась несуразная длинная тень. Олень? Да нет, не похоже. Тонкие ноги оканчивались массивными копытами, вытянутая морда напоминала по форме собачью, если бы не длинный, приплюснутый язык, сверкнувший в вечернем свете змеиной чешуей.

— Что это за чудище?

Как ни странно, ей вовсе не было страшно. И даже ответ пришел сам собой: дело явно не обошлось без колдовства, а кому еще при дворе пристало баловаться магией?

Зверь, будто не замечая их, покачиваясь, подошел к тому месту, где на листьях еще блестели красноватые капли. Неповоротливое туловище переваливалось при каждом шаге, словно водянистый студень, ломаные узоры рун то появлялись, то исчезали на лоснящихся боках.

Назад в покои они пробирались по стеночке, так дрожали подкашивающиеся коленки.

— Напиши-ка письмо моему родственничку, — служанка, у которой в глазах все еще стоял ужасный зверь, слизывающий влагу вместе с лепестками роз, не сразу поняла, о чем речь. — Ну, тому самому. Кузену короля.

— Да вы же его на дух не переносите!

Что поделаешь. Год назад королева бы от души посмеялась, приди ей в голову мысль просить помощи у заядлого картежника и ловеласа. Но, как говорится, из двух зол следует выбирать меньшее.

Самый лучший совет

— Вот, матушка просила передать, — Гунни стянула с шеи плетеный кожаный шнур. В стеклянной склянке переливалась искрящаяся жидкость, подобно тому, как искрятся на солнце крылья стрекоз. — Носи не снимая. И еще велела, чтобы ты носу не смел во дворец показывать, пока все не уляжется.

— То за порог не пускала, теперь не возвращайся… — пробурчал Свейн, с наслаждением смакуя поджаристый пирог с мясом. Не то, что какие-то там травянистые булочки!

Гарн разбирал внушительного вида тюк с теплой одеждой. Меховые сапоги, шарфы, стеганные штаны на пуху…

— Мда, друг, тебе не позавидуешь, — сочувственно покачал головой Бересклет, глядя, как растет гора вещей. — Не то, что мы с Орешником: зимой и летом одним цветом.

— Ты хотел сказать: во всем цвету! — поправил его фейри. И прищурил глаза на шутиху. — Значит, говоришь, запросто пролетела через преграду? То-то я подозревал, что ты крепкий орешек.

— Эй, ты чего? — вытаращив глаза, Гунни хлопнула по руке, невесть как оказавшейся на ее поясе.

— Да так, проверяю. Вдруг тебе мешочек с крупой подвесили? Ну, как в сказке, чтобы дорогу найти?

Шутиха презрительно шмыгнула носом, потом вдруг посерьезнела и принялась выворачивать карманы. Стайка бурундуков неподалеку взвыла от восторга, когда на землю полетели засахаренные орехи, стеклянные шарики, бусины и прочая дребедень.

И ничего подозрительного или похожего на чужеродное колдовство.

Фафнир тем временем гремел склянками, смотрелся в каждую начищенную медную тарелку, и для верности протирал рукавом посуду из горного хрусталя. Вокруг него, естественно, уже собрались безмолвные зеваки. Один енот попробовал было стащить серебряную ложку. Пришлось наказать наглеца, подвесив в воздухе за лапы в назидание другим воришкам.

— Мастер, давно хотел спросить… — Гарн в нерешительности почесал кудлатую голову. А он похудел, осунулся даже. Пожалуй, не стоило его так сильно трясти.

С другой стороны, сейчас у мага в руках снова была его лаборатория. И даже книги, некоторые из которых весили больше десяти фунтов. Ну, теперь-то уж Хокану не поздоровится. С соперниками Фафнир никогда не церемонился, тем более, если на кону стояла его собственная жизнь.

Ага, и жизнь кронпринца, к слову. неплохо будет на старости лет обеспечить себе теплый угол.